Читать книгу "У нас есть мы - Ирина Горюнова"

В первый год говорят: «Если ты уйдешь, я покончу с собой».

На второй год говорят: «Если ты уйдешь, мне будет больно, но я выживу».

На третий год говорят: «Если ты уйдешь, я обмою это шампанским».

И никто вас не предупредит, что любовь живет только три года. Вся эта любовная афера строится на строжайшем соблюдении тайны. Вам внушают, что это на всю жизнь, а на самом деле любовь химически перестает существовать по истечении трех лет. Я сам вычитал в одном женском журнале: любовь – это кратковременное повышение уровня дофамина, норадреналина, пролактина, люлиберина и окситацина. Малюсенькая молекула фенил-этиламина (ФЭА) вызывает определенные ощущения: приподнятое настроение, возбужденность, эйфорию. Любовь с первого взгляда – это в нейронах лимбической системы происходит насыщение ФЭА. А нежность – это эндорфины (опиум для двоих). Общество водит вас за нос: вам впаривают великую любовь, когда на самом деле научно доказано, что эти гормоны действуют только три года.

Три года!.. Все сказано в песне Ферре: «Со временем любовь проходит». Кто вы такие, чтобы тягаться с железами и нейромедиаторами, которые неизбежно вас подведут точно в срок? Ладно бы лирика, с поэтами можно поспорить, но против естественных наук и демографии не попрешь».

Ася. Ты думаешь, что раз кто-то так написал, это определенно истина? Это не так. Каждый решает сам для себя. Все индивидуально. Ты просто ищешь, кто бы подтвердил твои слова, так удачно складывающиеся в теорию, и получаешь то, что хотела. Свою кривую. Неужели ты не хочешь быть счастлива?

Яна. Я тебе уже ответила. И оставь меня в покое. Не драконь меня. Меня и так все достали. Я уже заколебалась. И на работе одни идиоты. И еще ты тут.

Ася. Тебе лучше отдохнуть. Я не хочу с тобой разговаривать в таком тоне. Мне больно. (Вешает трубку.)

Раздается пронзительный длинный непрекращающийся гудок. Наконец трубку снимают.

Ася (устало). Алло.

Яна (в бешенстве швыряет книгу об пол и орет). Только посмей бросить трубку еще раз! Ты больше меня никогда не услышишь. Я отменяю наше свидание, поняла? И в следующий раз будь умнее, вот так. Или ты больше никогда меня не увидишь!

Раздаются короткие гудки… Яна сидит за компьютером и что-то печатает.

Голос Яны. Привет, малыш! Я по тебе соскучилась. Аленка, когда я тебя увижу? Ага. Давай сегодня. Можешь переночевать у меня. На работу я тебя разбужу поцелуем. Хорошо, в семь на «Новослободской», заметано. Привет, Ксюня! Нет, сегодня не могу. Деловая встреча. Давай завтра? Договорились. Можешь остаться у меня. Да, малыш, я по тебе тоже скучаю. Угм… люблю-не-могу. Жду тебя, котенок. Да, на «Тургеневской». Оки. Созвонимся еще завтра. Пока. Тра-ля-ля, тру-лю-лю… Хи-хи! Ах, черт, сигареты заканчиваются. (Звонит по телефону.) Ю-ю-юль! Привет, мой сладкий! (Разговаривая, уходит с трубкой в руке со сцены.)

Ася. Господи, как больно. Я не знаю, как же меня угораздило в это все вляпаться. И выхода нет. Выхода нет. Вход-выход. Надписи для слепых. А им не видно. (Что-то пишет в тетрадке. Потом читает вслух.)

Ты знаешь, сегодня дождь и холодно,

И у меня замерзают пальцы,

И на душе тоже такой ледяной ветер,

Он заворачивает меня в спираль,

И я не могу достичь спокойствия Будды,

Мой телефон молчит, и кругом тишина,

Только капли дождя барабанят по моему сердцу,

Я не прошу тебя ни о чем… какие поблажки?

Помарки в жизни надо соскребать с души

Скальпелем. Слушаю тишину. Говорю с ней

По мобильному.

Я давно не летаю во сне. С того дня, как мы встретились.

Наверное, я растолстела с тех пор, как вдохнула тебя.

Я пою тебя в себе, шепотом, чтобы никто не услышал,

Чтобы никто не кричал нахальное браво или бис,

Я не буду делить тебя ни с кем и никогда. Слышишь?

Ты не веришь в меня. Думаешь – сумасшедшая…

Я улыбаюсь…

Акт 5

Осень. Тихо шуршат листья на деревьях и медленно падают на землю. Детская площадка перед домом. Поздний вечер. Во дворе никого нет. Ася сидит на качелях и слегка раскачивается, не отрывая ног от земли. Яна стоит, сложив руки на груди, прислонившись к железной опоре качелей, врытой в землю.

Ася. Как странно. Бывает так, что люди встречаются совсем случайно, цепляются взглядами и их тянет друг другу как магнитом. Потом они расходятся, встречаются случайно вновь, опять расходятся и встречаются снова. Скажи мне, это судьба?

Яна. Не знаю. Мистика какая-то. Меня это пугает. Ты – девочка, свалившаяся с луны. Странное чудо. Куда бы я ни пошла – ты на моем пути. Краеугольный камень.

Ася. Ты тревожишь меня. Мне беспокойно и хорошо одновременно. Зачем я тебе?

Яна. Не знаю. Ты просто есть, значит, это зачем-нибудь нужно. Разберемся. (Наклоняется, держит качели руками и целует Асю в губы. Та отклоняется и обхватывает ее ноги своими.)

Ася. Не тревожь меня. Мне надо уезжать.

Яна. Я не держу тебя.

Ася. Держишь. Мысленно держишь.

Яна. Я хочу раздеть тебя. Увидеть тебя обнаженную, трогать, смотреть, как в твоих глазах зажигается страсть. Целовать… Тебе не холодно?

Ася. Нет. Жарко. От тебя.

Яна (говорит ей тихо, хриплым голосом). Ты любишь Маяковского?

Ася. Люблю.

Яна. Помнишь эти строки у него: «Я все равно возьму тебя, одну или вдвоем с Парижем…»? Это про тебя. Ты уйдешь, но помни об этом. Я никому не отдам тебя. Я напишу тебе сказку. Ты моя. Девочка моя. Твои тонкие руки сводят меня с ума, и тембр твоего голоса, низкий, страстный. Ты – подарок осени мне, внезапный, сумасшедший, как порыв ветра. Я завоюю тебя.

Ася (игриво). Правда? Ты не боишься, что я могу сделать тебе больно, просто поиграть, а потом уйти? У меня много поклонников, я, знаешь ли, не лучший подарок.

Яна. У меня охрененская прививка от боли, поверь мне. Ты не сможешь причинить мне зло. Я приемная дочь у своих родителей. Я узнала об этом случайно, когда мне было двенадцать. Папа попросил найти ему важные документы, и я наткнулась на ЭТО. На документ. Он потом так постарел, веришь, всё говорил, что хотел его выбросить, но почему-то рука не поднималась. Помню, когда он вошел на кухню, я рыдала. Мама сказала ему, в чем дело. Он помолчал. Побледнел страшно, так, что у меня в груди защемило, и сказал только одну фразу, которая, наверное, и спасла меня: «А я об этом как-то и позабыл». Ты понимаешь, он забыл, что я неродная! С тех пор я его боготворю. Я за него в огонь и в воду пойду, знаешь. Если бы не эта фраза, меня, может быть, уже бы и не было. Я бы сорвалась на наркотики, что-то еще… Это он меня удержал. Одной фразой. Это я тебе рассказываю, чтобы ты поняла – нет такой боли, которую я бы не смогла вынести. Боль, ее тоже можно принять, выпестовать в себе, насладиться ею. Я потом жутко ненавидела свою приемную мать за то, что она меня бросила. Мстила всем. И всем женщинам, с которыми встречалась, которых бросала… Во мне сидит разрушитель. Я никому не принадлежу, только себе.