Читать книгу "Второй шанс - Аргус"

отцом остались вдвоем в трёхкомнатной квартире.

— Почему это у вас? У нас прекрасная четырехкомнатная квартира, — возмутилась мама, — вы нас совсем не стесните.

— Из-за Вас, Мария Сергеевна!

— Что?! — от возмущения, мама Кати едва не поперхнулась. — Ты считаешь, что я буду плохой тещей? Ну спасибо! И это после всего того, что я для тебя сделала?!

— Саша! Ты что? — вступилась за маму девушка.

— Вы очень замечательная, добрая и отзывчивая и мама и, надеюсь, теща! — улыбнулся потенциальный зять.

— Тогда что? Объяснись! Почему ты считаешь, что вам у нас будет плохо? — потребовала возмущенная женщина.

— Потому что молодые должны жить отдельно!

— Ну-ка, ну-ка. Почему? — тут уже вмешался в разговор дедушка.

— Во-первых, две хозяйки на одной кухне не уживутся и Катя никогда не будет себя чувствовать хозяйкой нашей семьи, если тут же будете Вы. Она никогда не совершит свои ошибки и не приобретет свой семейный опыт, если Вы будете все время ее контролировать. Но когда появится ребенок, тут мы обязательно переселимся к бабушке и дедушке!

— А что во-вторых? — не теряя хватки, с любопытством спросил патриарх семьи Бессоновых-Катасоновых.

— А во-вторых, мы, на первых порах, будем притираться характерами друг к другу, и возможно будем ссориться. Очень важно, чтобы мы сами мирились, находя компромиссы, а не бежали к родителям в поисках союзников и враждовать друг против друга.

Катя, с нескрываемым интересом слушала то, что говорит ее избранник. Остальные тоже молчали.

«Кажется, я сказал много лишнего, вот говорил себе, не может малолетка так рассуждать» с досадой подумал Старик-Саша.

— Хорошо, — продолжил разговор дедушка Кати, — а на что ты собираешься содержать семью?

— На свои заработки, конечно, — ответил очень уверенно потенциальный глава будущей семьи.

— И как же ты собираешься зарабатывать? Вагоны разгружать? — усмехнулся его оппонент.

— Вагоны пусть разгружают те, у кого нет возможности заработать своей головой! — нахально ответил Старик-Саша, которому стал уже порядком поднадоедать этот импровизированный допрос, - тем более, что много там не заработаешь.

— Даже так? Неплохо! Но каким образом ты головой собираешься содержать семью? Может быть ты решил в карты играть? На деньги? — не отставал упрямый старик.

— Я еще каталой не был, и в катране не играл, — усмехнулся допрашиваемый, — так недолго и перо в бок получить, и исчезнуть без следа, оставив Катю молодой вдовой. Нет, криминал не для меня. Я буду зарабатывать изобретениями! Мы будем жить на доходы от них!

— Ну-ка, ну-ка, поясни! Ты сделаешь изобретение, его внедрят в народное хозяйство и твоя семья будет жить на проценты от того дохода, который это изобретение принесет? И откуда ты знаешь такие слова: катала, катран, перо? — с подозрением спросил дед.

— Ну я ведь не спрашиваю, откуда Вы их знаете!

— А я тебе скажу! Я по ложному доносу пять лет отсидел в лагерях, когда бодались Лысенко с Вавиловым. Моему заму в институте очень приглянулась и моя должность, и моя служебная квартира. Потом меня полностью реабилитировали. Там я это все и узнал. А вот ты откуда это знаешь? Со шпаной уголовной дружбу водишь? — с угрозой спросил бывший репрессированный ученый. Отец, мама и Катя молча смотрели за словесным поединком старого и молодого поколения.

— Давайте я отвечу по-порядку, — примирительно ответил юноша. — Ждать доходы от внедренных изобретений — это очень долго. Хотя, когда нам исполнится по восемнадцать лет, они возможно уже и появятся. А деньги нужны уже сегодня. Мой план такой. Я разрабатываю рационализаторские предложения и подаю их, либо на заводе, где работает мой отец, либо в институте Виктора Ивановича.

— Я согласен, — одобрил отец Кати.

— Спасибо! — с благодарностью ответил юноша. — Так я решаю две задачи. Первая, — столблю за собой приоритет, и вторая, — получаю вознаграждение. За открытие платят до пяти тысяч рублей, за изобретение — от пятидесяти до двухсот рублей, но не более пятидесяти в одни руки. А вот за рационализаторское предложение могут выплатить от десяти до пяти тысяч рублей! На такие деньги, можно жить! Это один вариант.

— Хорошо же ты все узнал, — удивился отец Кати, — я и сам не был в курсе таких подробностей.

— Вам-то это без надобности! У Вас одна зарплата тысяча четыреста рублей в месяц! Как у академика — восемьсот и еще за директорство — шестьсот рублей в месяц. А у Президента Академии Наук, так вообще тысяча восемьсот!

— А ты откуда знаешь это? — с подозрением спросила мама у разошедшегося юношу, при этом глядя на дочь.

— Мама! Я ничего ему не говорила! Я и сама не знала, что папа получает такие большие деньги! — возмутилась Катя.

— Прочитал Постановление Совета Министров СССР от тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Оно в библиотеке есть, — откровенно признался Старик-Саша.

— Ты, юноша, чужие деньги не считай, свои сначала заработай! — рявкнул недовольный дедушка Кати. Молодой нахал, который не испытывал ни малейшей робости и смущения перед ним, ему — старому администратору, нравился все меньше и меньше. — И какой же второй вариант?

— Продавать изобретения всем, кто сможет за них заплатить! — спокойно ответил Старик-Саша.

— Что? Это как? — чуть не потерял дар речи дед.

— Очень просто! Много научных сотрудников пишут диссертации, научные работы и так далее. Но любую работу очень украсит и добавит ей вес, солидность и диссертабильность, если в ней будет изобретение!

— И что?

— А то, что изобретать — это не каждому дано. Мне — да! И я, за сумму от пятисот до тысячи рублей, готов придумать для любой работы отличное изобретение! И продать право быть соавтором, тех кто сможет за это заплатить, — еще более спокойно ответил юноша.

— Что? Торговать наукой! Да как у тебя язык только поворачивается такое говорить? — возмутился старый академик.

— Почему торговать наукой? Изобретение официально будет утверждено Комитетом по изобретениям, что будет свидетельствовать о его пользе. Ну а то, что там в авторах будет числится еще чья-то фамилия, так это для народного хозяйства неважно!

— То есть, с твоей помощью, бездари и бесталанные люди будут получать звания и степени, — прошипел борец за чистоту науки, — и потом будут засорять наше научное сообщество?