Читать книгу "Броквен. Город призраков - Александра Трошина"

Эйнари по костям.

— Черт, так и знал, что это он свои сопли по призракам размазывает!

— Не говорите так, в-вдруг Отец услышит! — крикнул регенерирующий призрак из кучек.

— Да нам плевать! — Тайлер резко развернулся, оскалившись во злобе. — Разве вы не видите, что Отец делает с вами?! Если он разрешил вам паясничать, это не значит, что он добрый! Отец делает из вас непонятно кого непонятно для чего и с какой целью! Он явно хочет сделать что-то нехорошее, втягивая призраков Броквена в это! Когда же вы это уже поймете наконец?!

— Но Отец…

Пока Эйдан и Телагея ругались с призраками, я обратила внимание на лужу ядерно-зеленой жижи, что осела на черепах. Сглотнув и глубоко выдохнув, я осторожно макнула пальцы в субстанцию. Туман все отдалялся, оставляя на электростанциях ошметки зеленой слизи. Жижа растекалась по моим пальцам, от нее исходил пар, шел тошнотворный едкий запах. Оглядевшись по сторонам, я заметила внизу ползущую по костям призрачную гусеницу. Лязг ее цепей был совсем не слышен. Я аккуратно подняла голубое насекомое свободной рукой, чувствуя движение лапок. Затем без капли жалости обмазала гусеницу в ядерной слизи, втирая в каждый миллиметр тушки. Действие жижи не заставило себя долго ждать: через несколько мгновений тело насекомого покрылось трупными пятнами, оно рьяно заелозило, усики удлинились, выросли тонкие клыки. Что-то пища, гусеница хотела укусить меня за палец, но я оказалась проворней и разорвала насекомое на две части. Из тельца полилась впитавшаяся жидкость, растворяясь в луже, а на цепях образовались эти странные сопли. Все сомнения развеялись, я четко подтвердила у себя в голове факт, покрываясь мурашками.

Яд.

Похлопала Эйдана по плечу. Тот уже чуть успокоился, а призраки медленно поднимались, с явной тяжестью улетая.

— Что там? — поинтересовался он, смотря на расчлененную гусеницу у меня в руках.

— Это непросто туман, — напряженно промолвила я. — Это самый настоящий ядовитый смог.

Эйд встрепенулся, часто моргая.

— Что ты имеешь в виду?

— Туман несет за собой яд, — объяснила я, кидая гусеницу в стену, что разгневалась еще больше, нахлебавшись с лужи. — Это он делает из призраков чудовищ.

Тайлер глубоко вздохнул, закрепляя жезл. На лице промелькнула тень тревоги и сомнения. Я его понимала. Помнится, мы так уверенно рассуждали о том, что быстро разберемся с аномалией Броквена, как найдем Особенных и всех отпустим. Изначально нас даже не напугал Отец, а сейчас его свершения вселяют страх. Кхм, это будет сложнее, чем мы думали.

— Не переживай, Эйд, — я потрепала поникшего друга по голове, нервно улыбаясь. — Понимаю, враг наш силен, а у нас даже трех Особенных нет. Но мы все сможем. Найдем Особенных и я расчехляю этого Отца своей магией. Самое главное не унывать.

Эйдан тут же кивнул, подзывая к нам Телу.

— Ты права, Елена, не время хандрить, — сказал Тайлер твердо. — Нам надо на Броквеновский мост. Эй, мадам!

Эйд приостановил одну призрачную даму, что проплывала мимо. Она высмаркивала в платок зеленый яд, утробно хныкая. Ненормально худое тело все никак не могло восстановиться после всплеска, кожа обнажила хрупкие призрачные кости.

— Мадам, не подскажете, как выйти с площади к Броквеновскому мосту? — аккуратно поинтересовался Эйдан, освобождая оковы призрака от навалившихся камней.

Вдохнув яд, призрачная женщина дрожащим голосом засипела:

— В-вам вперед, потом н-направо по Акилессе. Т-там и увидите мост, о-он такой… с-серебристый.

— Спасибо вам, — поблагодарил друг.

Дама поклонилась и быстро полетела вдоль уже восстановившихся зданий Кабака. На душе у меня заскреблись кошки. Печаль и боль от жалкого вида заблудших душ съедала изнутри. Тот, кто снова явился в Броквен, уродовал мой народ. Насколько бы я не была отстраненной от Броквена, к умершим здесь я привязана, каждая усопшая душа дорога мне. Не сумев отдать Смерти, я хотя бы должна смотреть за их состоянием. Складывавшаяся ситуация и ощущение того, что грядет что-то темное не давали мне покоя, злили и кидали в холодный пот. Отец… Идя за Телагеей с Юнком в руках, и Эйданом, стиснув зубы, я растерла надпись на стене. Вот же он сволочь.

Когда мы вышли за пределы площади, Кабак полностью восстановился; кости замуровал бетонный асфальт, кирпичи вросли в дома, а в деревья впитался яд. Но аномальное место уже не было таким, каким мы его видели прежде. Дома двигались значительно медленней, неоново-зеленые огоньки почти потухли, фонари часто мигали тусклым светом. Мы шли по безмолвным кварталам, слушая лишь бурление черных вод Акилессы и редкий шум листьев. Не играли задорные мотивы группы «ABBA»[11], не слышался из автомобилей философский рок «Pink Floyd»[12]. Не видно было на узких дорожках кабриолетов, шум из баров затих. Нам не встретилось ни одного призрака, на посветлевшем ночном небе не было призрачных рыб и птиц. Туман простирался сквозь серые электростанции, оставляя на каждой горе сгустки проклятой субстанции. Смог двигался в направлении прямиком к Этису. Смотря на красные огоньки Детской обители, начинало мутить от страха за бедных детей, которых я, к сожалению, пока не могла спасти. Обстановка между нами была напряженной; Эйдан погрузился в свои мысли, пиная камни, Юнок робко скакал по асфальтным камням, а Телагея шла и не касалась земли.

— А ведь все так хорошо начиналось, — вздохнула огорченно Тела. — До сих пор перед глазами веселые лица бандитов стоят.

— К сожалении, этого никак нельзя было избежать, Тела, — глубоко вздохнув, я нежно погладила Марати по головке.

— У них правда были собственные увлечения и хобби до того как стали преступниками, — произнесла тяжко Телагея. — Черти из Ада такие жестокие…

— Уверен, бандиты из того бара запомнят твое выступление надолго, — вмешался Эйдан, улыбаясь. — Ты сделала хорошее дело, Телагея. Будучи погибшей от таких же бандитов, но постарше, ты без сяких предрассудков вышла и спела плохим людям, подарив множество положительных эмоций. Вунка же сказал, что разбойники хотели ребенка из Этиса. Ты, считай, спасла их.

Тела хихикнула, поправляя сарафан.

— Правда, думаю, песня получилась так себе, — Марати застенчиво глянула на нас. — Я придумала эту песню на ходу, наверное, рифмы кое-где не совпали, да и играла я в последний раз на рояле сто лет тому назад.

Выпучив глаза, мы с Эйданом синхронно закачали головами. В песне в некоторых словах Тела неправильно поставила ударение. Знаете, грамотность грамотностью, а песня получилась зажигательной, запоминающейся и яркой. Ее выступление запомнится мне надолго. Песня словно написана Фредди Меркьюри[13], − мелодия лилась красивой, полноводной широкой рекой из-под ее пальцев, слова говорили о многом, заставляли задуматься, мотив врезался в душу. Телагея действительно поразила меня своей игрой.

— Вот