Читать книгу "Страсть огня - Екатерина Воронцова"

ходы врага. Будь всегда на два шага впереди его. Гарты хитрые бестии, коварные, как исчадия ада. Не спускай с них глаз ни на секунду. Одна ошибка может стоить тебе жизни. Слышишь, Хаук?".

Со скрипом поднялась решётка. Твари покидали место заключения, хищно пригнувшись, оглядываясь на Инных и щуря светящиеся кровожадной злобой красноватые хитрые глаза. Очи юноши засветились диким фосфором, клыки мигом удлинились, тело в разы выросло, быстро отреагировав на смертельную опасность. Хаук оскалился в предвкушении, показав лютую улыбку. Он уже не видел ничего и никого вокруг, кроме твари, наматывающей вокруг него круги. Гарт облизывал свои чёрные губы, кровожадно роняя на земляной настил смердящую слюну и также следил за Инным. Хаук выждал когда у мерзкого животного поубавиться терпения и сделал обманный выпад. Тварь дёрнулась в ложную сторону и когда поняв, что промахнулась, быстро развернулась к Хауку тот, не теряя ни секунды, загнал в мерзкую пасть меч по самую рукоять и его рука ни на миг не дрогнула. Он сапогом оттолкнул тяжёлую дёргающуюся в смертельных конвульсиях тушу, но тут вдруг стон боли разрезал воздух и резко обернувшись, парень увидел, что раненный Болли гарт вцепился мощной пастью тому в плечо. Хаук мигом выхватив из-за пояса секиру, подскочил к гарту и со всего маху всадил её в голову твари. Раздался громкийй хруст, череп животного раскололся надвое. Хаук выдернул оружие и рукавом вытер забрызганное кровью врага своё лицо.

Должность отдали ему, а Болли не простил и не забыл. И каждый раз при встрече он старался задеть, зацепить, вывести из себя мелкими пакостями Хаука. Но это невозможно было сделать никому.

"Никому — подумал Хаук, седлая скакуна, — за исключением лишь одной мелкой талы, которая своим большим, для столь маленького создания упрямством, выворачивала его душу и будила всё худшее, что было в нём. И всё лучшее, правда, тоже". Мужчина скрипнул зубами от досады.

Хаук вывел из конюшни лошадь и направился к воротам. Кая сама вышла на порог дома, ожидая его. Мужчина не успел поесть, хотя жена, как всегда, постаралась чтобы стол дома был накрыт богатый. Он понимал, что она соскучилась, хочет побыть с ним, поговорить, расспросить о походе и рассказать о чём-то своём. Но мысли Хаука искали затерявшуюся в городе талу с огненными волосами.

— Я скоро вернусь. Иди в дом, Кая, и отдохни.

— Я наотдыхалась за эти месяцы и хотела побыть с тобой, — тонкие брови женщины сошлись на переносице.

— Не сейчас, чуть позже, — Хаук погладил женщину по плечу. Светлые его волосы свободно касались плеч, лишь две тонкие косицы были заплетены над ушами.

— Что тебя беспокоит, Хаук, — Кая всматривалась в потемневший лёд его глаз.

— Ничего стоящее твоего внимания, моя принцесса. Я скоро вернусь, не тревожься, — ответил Хаук, заправляя себе косицу за ухо.

Он действительно скоро вернулся. И вот теперь, найдя девушку и поселив её в доме Вигге, Хаук возвращался к себе, где ждала его жена и целый выводок услужливых рабов и рабынь. Мужчина был взбешён, он кипел от досады на самого себя. Хаук изменил своё решение, чего никогда ещё не делал. Дикий Ястреб однажды сказав, своего слова не менял. И это знали все: от короля Визфолла до последнего безусого Инного. Но тут Хаук уступил Ей и это его удивило и разозлило. Он растерялся лишь на долю секунды, когда Алия, обнимая его ноги и с мольбой глядя ему в глаза, просила изменить его волю. Он почти не слушал, что говорила ему девушка. Хаук смотрел в её по-лисьи выгнутые глаза, на её красивые пухлые губы и думал: неужели она настолько сильно хочет быть от него подальше, что готова ползать на коленях, умоляя его о том? А он разучился дышать без неё, стал слабым, уязвимым. Чего всегда избегал. Хаук понимал, что одержим Алией и не хочет излечиться. Неужели и правда в её душе поселилась пустота? Или кто-то другой из мужчин занял место в её? Нет. Он чувствовал и знал, что дорог ей. Она пыталась выдать ложь за истину. Алия хотела солгать Хауку-мужчине, забыв, что часть звериной натуры Хаука-Инного обмануть невероятно сложно. Само тело предавало Алию, тянулось к нему когда Хаук обнимал её: бешенный стук сердца, учащённое дыхание и пьянящий аромат, поддёрнутые дымкой желания глаза — всё это Инной читал как в открытой книге. Губы её говорили одно, а тело и сердце — совсем другое.

— Маленькая, хитрая и глупая Лисичка, — злился мужчина, широким шагом пересекая двор.

Он вошёл в дом, где душистые ароматы приятно щекотали ноздри, а мужчина был голоден. Хаук прошёл сразу в ту часть дома, где был просторный зал, в котором они обычно ели. Он, всё ещё хмурясь, вымыл руки и, вытер их льняным полотном, что тут же подала тала и глянул на женщину, которая сидела на широкой, длинной, застеленной мехами лавке, дожидаясь его. Хаук направился к Кае, та поднялась навстречу мужу.

— Надеюсь, ты не голодна, — Хаук бережно обнял жену.

— Я не ела ожидая тебя, — ответила Кая, подняв серебристо-серые глаза на мужчину.

Ей не нужно было сильно запрокидывать голову, чтобы смотреть в лицо мужу. Рождённые от Инных, женщины Севера были стройные и высокие, но без способностей их мужчин.

— И зря, — недовольно покачал головой мужчина. — В твоём положении это лишнее.

Хаук уселся за большой стол, украшенный причудливыми узорами. От внушительного очага исходило приятное тепло. Мужчина окнинулся на спинку высокого стула, с наслаждением вытянув длинные крепкие ноги и, запрокинув голову, устало прикрыл глаза. Кая подошла и села рядом с ним, рассматривая любимое мужественное лицо. Она не видела мужа почти пол круга.

— Я рада, что ты вернулся живым и здоровым, муж мой, — Кая улыбнулась, хоть Хаук и не видел этого.

— Я тоже рад, — он кивнул, не открывая глаз.

Кая махнула талам и те быстро поставили на стол много разных яств.

После обеда Кая предложила Хауку отдохнуть, так как до вечернего праздника оставалось много времени. Пара отправилась в опочивальню, где под руководством Каи, талами всё заботливо было подготовлено к отдыху. Мужчина лёг на большую просторную кровать, довольно улыбнувшись женщине. Он был рад, что наконец-то может отдохнуть дома.

— Расскажи мне, — Кая села рядом, — ты же помнишь, как я люблю слушать.

Её глаза сразу блеснули серебром. Хаук конечно же помнил. Он с двенадцати лет воспитывался при дворе и рос вместе с дочкой короля. Кая с первой минуты их знакомства вот так же, как сейчас, смотрела на него, как