Читать книгу "Без пощады 2 - Руслан Алексеевич Михайлов"

особенно подходящие «коктейли», помогающие разговорить задержанных. Нужно как можно больше информации. Море информации. Море фактов. Сойдут даже личные размышления и предположения – их потом сопоставят с такими же, просеют через мелкое сито, отберут из словесного мусора крохотные, но драгоценные «камни» фактов.

После долгого терпеливого ожидания машина дознавателей наконец-то вышла на полную рабочую мощность и начала выполнять свое прямое предназначение – дознавание.

51.

Ромуальдо всегда гордился своей сдержанностью. Способностью сохранять ледяное спокойствие в самой плохой ситуации – при том, что в обычной жизни он не скупился на выражение горячих эмоций, лишь в нужные моменты превращаясь в ледяную глыбу.

Но на этот раз способность ему изменила. По стылым скальным проходам шагал яростный берсерк, непрестанно что-то бормоча на итальянском в маску, ударяя кулаком по ладони, отшвыривая мелкие камни с дороги. За боссом топало шесть дюжих вооруженных парней, старательно, хотя несколько неумело поглядывая по сторонам. Все семеро облачились в достаточно странные, если не сказать удивительные костюмы – тут были особо прочные и толстые, почти негнущиеся комбинезоны сварщиков, ножные элементы спортивной защиты, толстые перчатки, обмотанные шарфами шеи, куртки пожарников. Имелись и пожарные топоры – стальные и грозные орудия с покрашенными в красный цвет рукоятями и блестящими наточенными лезвиями. Перед тем как спуститься сюда, Ром загнал парней в центр частной пожарной охраны итальянской общины. Все пожарники сидели на его зарплате, равно как и экипировались за его счет. Поэтому, неумело скрыв удивление, не возразив и единым словом, они помогли бойцам снарядиться и вооружиться. Даже предложили воспользоваться стоящим в углу и блестящим красной краской роботом «Pompiere-IN». Но это уже было лишним. Да, им требовалось потушить настоящий разгорающийся пожар, но робот-пожарник тут не поможет. Тяжелые топоры подойдут куда лучше. А еще резак-ножницы с силой сжатия в три тонны, который Ром лично тащил за спиной, намереваясь использовать его на одном юном безумце, что окончательно перешел все границы дозволенного.

Имелось и другое оружие. Игольники, электрошокеры. Револьвер с бронебойными пулями в наружном кармане тяжелой куртки Рома. Но топоры и резак прямо просились в дело.

52.

- Привет, Рам – шипящий механический голос не мог выразить всю ту усталость, что накрыла вконец вымотавшегося калеку, с трудом стоящего на израненных культях, что никак не могли полностью зажить, из-за последних событий.

- Господи… - из перепачканных псевдо-томатным соусом жирных пальцев Рамиреса выпал кусок пиццы, шлепнувшись на клавиатуру – Нортис…

Мгновение назад мрачный как туча, жадно заедающий стресс непомерным количеством фастфуда Рам по очереди глядел в два экрана перед собой, где одна за другой возникали новости о взрыве в двенадцатом секторе, причиненном ущербе и жертвах – это не считая тысячи куда менее достоверных новостей о том же самом.

- Марлин погибла из-за меня, Рам – вышедшая из сумрака темного коридора шатающаяся фигура тяжело оперлась о стойку регистрации, застыла напротив толстяка, глядя на него поверх экранов – Я убил ее. Но такого я не хотел. Мне нравилась Марлин. Она была честной и хорошо делала свое дело.

Рамирес медлил с ответом. И его можно было понять. Нортис Вертинский, это новое страшное пугало Астероид-Сити стоял прямо перед ним, войдя в свет потолочной лампы. Настолько грязное существо еще надо было поискать, но даже в самой вонючей и старой куче мусора вряд ли найдешь. Слипшиеся волосы прилипли к проявившемуся под тонкой белой кожей черепу, во впавших глазницах торчат визоры глазного имплантата, искусанные от физической и душевной боли губы кривятся в странной смеси эмоций – тут искреннее горе, сожаление, печаль, но с примесью странного лихорадочного торжества, если не сказать ликования. Приковылявшего к стойке хромающего молодого киборга переполняли самые противоречивые чувства. Комбинезон изодран, на проглядывающем сквозь дыры грязном теле видны глубокие царапины. Кровь… очень много крови. Ею буквально залит комбинезон Вертинского, пропитался насквозь, потребуется много крепких химикатов, чтобы все это отстирать, хотя стоит ли стирать такое рванье…

И пришел Нортис не через главный вход, как подобает поступать всем гостям ЖилМода. Вертинский явился из сумрачных внутренних коридоров, где из экономии освещение было либо выключено, либо максимально приглушено. Электричество стоит денег.

- Я сожалею – выговорил Рам, вытирая тыльной стороной ладони рот, отчего его слов прозвучали невнятно, но все же были искренни – Я сожалею о Марлин… парень, как же ты так?

- Я просил ее уйти. Не один раз – глухо продолжил Нортис, не отводя от толстяка мертвых искусственных глаз – Я просил ее! Я объяснил ей почему должен убить этого гребаного ублюдка брата Джорджи!

- Брат Джорджи – ахнул хозяин ЖилМода, много слышавший о ежегодном круговом путешествии набожного человека бесплатно раздающего еду, лекарства и слова утешения.

- Я сказал ей – он виновник! Он участвовал в убийстве моей семьи! Я сказал – Марлин, уйди! Просто уйди! У тебя есть выбор, Марлин! А у меня нет! У меня НЕТ ВЫБОРА! ОН ВИНОВЕН! – внезапно перешедший на крик Вертинский захлебнулся словами и, механически сдавленно закашлявшись, оперся на стойку еще тяжелее.

- Да ты болен, Нортис – чуть наклонился вперед Рам, вдавив пятерней кусок пиццы в клавиатуру и не заметив этого – У тебя жар. Кашель.

Нортис его не услышал. Чуть отдышавшись, он продолжил, попутно забросив в рот несколько таблеток и начав пережевывать их будто леденцы.

- Я просил ее уйти! Но она осталась и это ее решение! Ее! Но видит Бог – я не хотел, чтобы так вышло. Рамирес, слушай, поверь – я не хотел такого! Не хотел!

- Я верю, парень… верю…

- У меня был план! Хороший рабочий план. И он должен был сработать! Но что-то пошло не так и взрыв произошел раньше. Я не хотел такого!

Тут наконец до жирного Рама дошло. Вертинский пришел не говорить. Он пришел выговориться. Исповедаться перед тем, от кого видел добро, но не видел зла. Его одолевал сильный жар, многие царапины на его теле, больше напоминающие глубокие запекшиеся борозды, серьезно воспалились, по грязному лбу медленно стекали капли пота. Чтобы не упасть и устоять на кровоточащих культях опирающихся на стальные «умные» протезы, Нортис крепко держался о стойку и продолжал выплевывать фразу за фразу, уже даже не понимая, что начал повторяться.

Рамирес внимательно слушал, с глубоким состраданием смотря на стоящего перед ним почти обезумевшего юного зверя, которому вряд ли суждено прожить долго. Парнишка страдал.