Читать книгу "Бедная Марта - Маурин Ли"

— Почему именно мне? — Клайв выглядел скорее уязвленным, чем раздосадованным.

— Потому что вы мужчина, а войны устраивают как раз мужчины.

— И сражаются, и погибают на них тоже мужчины, — напомнил он ей.

— Значит, они должны отказаться от этого. — Кейт едва сдерживалась, чтобы не заорать от злости. — Генералам придется отступить, если они не смогут заставить солдат воевать.

Клайв устало посмотрел на нее.

— Вы говорите о какой-то утопической мечте, которой никогда не суждено сбыться.

— В таком случае, женщины должны отказаться рожать детей, чтобы не было солдат, которые могли бы сражаться.

— Если женщины перестанут рожать детей, миру придет конец.

Кейт остановилась, повернулась к нему и уперлась руками в бока. Он потер глаза, как будто от ее вида у него закружилась голова.

— И что же нам делать? — поинтересовалась она.

Он беспомощно пожал плечами.

— Не знаю, говорите ли вы о Джо или о войне вообще. Но, насколько я понимаю, ни в том ни в другом случае сделать ничего нельзя. Совершенно ничего.

— Если я не ошибаюсь, — заявил тем же вечером Джеффри Декстер своему сыну, — в самое ближайшее время почти наверняка будет объявлена всеобщая мобилизация.

— Я знаю, папа, — небрежно ответил Клайв. — Я читал об этом в «Таймс».

— И что же ты тогда станешь делать, мой храбрый сын? — злорадно ухмыльнулся отец. — Тебе придется воевать. У тебя не будет выбора.

— Нет, ты ошибаешься. У меня будет выбор, и я его сделаю. Я откажусь от военной службы и стану отказником, как выражаешься ты и тебе подобные. И таких, как я, очень много, чтоб ты знал. Меня могут отправить в шахту или послать на фронт — работать санитаром в военном госпитале или боевых частях. Я даже могу погибнуть за свою страну; но я не желаю сражаться за нее.

А Марта по-прежнему не могла спать по ночам. Во всем, что случилось, она винила себя, Карло и сержанта Гиллигана. Но ведь были и другие, намного более влиятельные люди, которые дали Джо винтовку, одели его в военную форму, посадили сначала на поезд, а потом — на пароход и отправили во Францию. А там кто-то еще приказал ему прибыть туда, где мужчины убивали друг друга и где в конце концов убили Джо.

Она мысленно перебирала события последних месяцев, вспоминая, как однажды в воскресенье Джо пришел и сообщил ей, что вступил в армию.

— Теперь я солдат, мам, — так, кажется, сказал он тогда.

В тот же день она отправилась к сержанту Гиллигану и устроила ему взбучку. Не успела она выйти из полицейского участка, как Осси Нельсон с Джерард-стрит, который сам стал полицейским, догнал ее и рассказал о том, что сержант вербует мальчишек по просьбе какого-то титулованного господина… Марта напряглась, пытаясь вспомнить, как его зовут. Сэр Стэнли Катбертсон, вот! Брат сержанта работает у него садовником. Сэр Стэнли генерал, важная шишка, вспомнила она, он живет в Рейнфорде. Кажется, туда можно доехать на поезде.

— У этого генерала сын воюет во Франции, — сказал ей Осси. — Разумеется, он офицер.

Марта решила, что в субботу поедет в Рейнфорд, найдет этого генерала Стэнли Катбертсона и побеседует с ним по душам.

Какая-то женщина, ехавшая с ней в одном вагоне, рассказала Марте, где живет генерал.

— Вы не ошибетесь, милочка. У него во дворе торчит флагшток, на котором развевается «Юнион Джек»[26]. Он виден с перекрестка. Просто ступайте в том направлении, и через несколько минут вы наткнетесь на его дом.

Это был внушительный, величественный особняк, раскинувшийся на обширном участке рядом с себе подобными. В саду стояли статуи и росли необыкновенные цветы, красивее которых Марте еще не доводилось видеть. Здесь повсюду шелестели листвой деревья самых разных форм и оттенков, некоторые из них уже оделись в золотистые тона осени. Кругом работали люди: копали землю, стригли траву, мыли окна.

На всех углах дома Катбертсона возвышались башенки, на подъездной аллее стоял автомобиль, а на передней лужайке на ветру полоскалось полотнище флага, о котором ей говорили. Сквозь оконные стекла было видно, как внутри ходит служанка, смахивая метелкой из перьев пыль с мебели. Марта решительно двинулась по дорожке, подошла к высокой арочной двери и потянула за шнурок колокольчика. Изнутри до нее донесся мелодичный перезвон, и дверь распахнулась. На пороге стояла горничная в строгом черно-белом наряде, точная копия той, что орудовала метелкой из перьев. Горничная внимательно оглядела Марту с головы до ног.

— Вход для слуг с той стороны, — процедила она, презрительно оттопырив губу.

— Я не служанка, — высокомерно ответила Марта. Она надела серое платье, шляпку с красной лентой и вполне приличные, пусть и тесные, полусапожки и не понимала, почему ее приняли за прислугу. — Я хочу видеть генерала сэра Стэнли Катбертсона.

— Вам назначено? — столь же высокомерно осведомилась горничная.

— Нет.

— В таком случае вы не сможете увидеть его.

Горничная вознамерилась захлопнуть дверь, но Марта сунула ногу в щель.

— Если вы не проводите меня к нему немедленно, я останусь стоять снаружи и буду дергать за шнур до тех пор, пока вы не впустите меня.

— Я вызову полицию, — пригрозила горничная.

Прежде чем Марта нашлась что ответить, из глубины коридора долетел чей-то голос, очень похожий на детский.

— В чем дело, Полли? Что там происходит?

— Здесь какая-то женщина хочет видеть хозяина, мисс Ровена. Я сказала ей, чтобы она зашла с другой стороны.

— Посетители отца обыкновенно не входят в дом с другой стороны, Полли. Будьте любезны, впустите леди.

Дверь отворилась, и Марта шагнула в мрачный полутемный коридор, бросив тяжелый взгляд на растерянную горничную, которая, скорчив обиженную физиономию, удалилась. Оказалось, что голос принадлежит девушке лет четырнадцати или пятнадцати от роду в простом черном платье и с черной лентой в блестящих светлых волосах. Марта решила, что у девушки траур, и зеркало в коридоре, завешенное черной тканью, лишь укрепило ее в этом предположении.

— Здравствуйте. — Девушка протянула Марте руку. — Меня зовут Ровена Катбертсон. Боюсь, отец не очень хорошо себя чувствует, поэтому никого не принимает. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Я миссис Росси, Марта Росси. — Она пожала руку девушке. — Нет, не думаю, что вы сможете мне помочь. У меня личное дело к вашему отцу. — Было бы решительно неуместно высказать дочери генерала все то, что она собиралась сказать самому генералу.

Девушка прищурилась.

— Вы случайно не работали у нас нянечкой, когда я была маленькой? Мне кажется, что я вас помню. — На лице у девушки появилась горькая улыбка. — Полагаю, вы пришли, чтобы выразить отцу соболезнования по поводу того, что случилось с Гидеоном. Это очень мило с вашей стороны, но вы можете передать это мне, его дочери. Гидеон был не просто моим братом, а еще и лучшим другом. Я никогда не перестану скорбеть о нем и жалеть, что его нет рядом.