Читать книгу "Не грози Дубровскому! Том VI - Антон Панарин"

оставлю их при себе. Это фамильная ценность. — Уверенно сказал я и услышал смех дружков амбала.

— Хе-хе-хе! Дворянчик, похоже ты не понимаешь куда попал. Здесь не работает ваша магия шмагия. Клетка из железяки, которая лишает вас сил. Так что теперь ты не великий волшебник, а малахольный сопляк. Хочешь жить, снимай цацки. — Обойдя амбала слева, пояснил мужик с гнилыми зубами.

— Давайте поступим по-другому. — Я хищно ухмыльнулся, посмотрев амбалу в глаза. — Вы заберёте своего переростка, и я забуду о вашей наглости. Иначе я сломаю ему нос. А тебе гнилозубый, сломаю руку. — Переведя взгляд на зубастого я спросил. — Ты меня понял?

— Хех. Дворяне. Чё с них возьмёшь? Сплошная спесь и ни капли разума. Феденька, проучи его. — По отечески сказал гнилозубый и похлопал амбала по спине.

Проклятый уголовник был прав. Клетка не давала мне использовать ману, вот только был нюанс! Я до сих пор мог использовать божественные навыки, в том числе и дубовые листья. Правда убивать этих убогих мне не хотелось.

К тому же зачем их убивать, когда можно просто изуродовать? Я хоть и попал в тело доходяги, но прошло уже много времени. И тренировки позволили мне многократно усилить тщедушное тело.

Феденька замахнулся, чтобы нанести боковой по огромной дуге. Правда этот удар он так и не успел донести. Рванув вперёд, я впечатал колено в пах амбала. Запищав, он схватился за ушибленное место и согнулся в три погибели, позволив, прихватить себя за затылок.

Потянув амбала на себя, я трижды впечатал колено ему в нос, свернув его набок. Всё это время гнилозубый стоял рядом не понимая, что происходит.

Рванув к нему, я схватил его за кисть, вывернул руку заставив нагнуться вперёд, а после со всей силы ударил в сгиб локтя. Оглушительный хруст сменился воем искалеченного авторитета. Он упал на пол и заливаясь слезами, схватился за локоть, согнутый в обратную сторону.

Я осмотрел камеру и не заметил больше никого кто хотел бы попробовать свои силы. На всякий случай я спросил:

— Может кому-то ещё нравятся мои цацки?

— Не, нам такое добро без надобности. — Замахали головами остальные и отвернулись, делая вид, что ничего не произошло.

— Ну вот и славно.

Я подошел к компании уцелевших и мне тут же уступили место с меховой подстилкой. Не желая обижать щедрых гостей, я присел рядом и заметил, что один из заключенных меня узнал.

— А ты чё Дубровский шоль? — Широко распахнув глаза спросил мужик с заячьей губой.

— Смотрю моя слава идёт впереди меня. Да, я Дубровский.

— Ох мать мою за ногу! Мужики, смотрите! — Радостно выпалил он. — Он моего брата с улицы вытащил. На работу устроил. Братишка трудится, всем доволен. Получше чем я сейчас выглядит. — Объяснил он сокамерникам.

От его слов мне стало и приятно, и непонятно. Всех нищих и уголовников которых собрал в Сибири, я отправил в карманную реальность и что-то не помню, чтобы я разрешал давать им отпуска с возвратом в родные трущобы. Впрочем, это и хорошо. Пусть и дальше возвращаются, и собирают под мои знамёна новую паству. Так всем будет лучше.

— Дубровский. Ты это, не сочти за наглость. Возьми на службу. — Замявшись попросил мужик.

— А-ха-ха. — Услышав это я расхохотался. Как же быстро поменялась атмосфера в камере. — Ну если выберемся отсюда, то обязательно возьму.

— А чё делать надо? Мож и я сгожусь?

— И мне работа не помешает!

Всполошились остальные заключённые, вот только в этом учреждении не принято давать нормальным людям заканчивать разговор.

— Чё разорались скоты⁈ Пасти завалили! — Рявкнул охранник и увидев двух избитых уголовников спросил. — Кто их так?

Сидящие рядом со мной уголовники, не сомневаясь заявили:

— Да друг с другом подрались. Зубастый мамку амбала шлюхой назвал. За это амбал сломал ему руку, и по яйцам схлопотал. Как-то так. — Заключил мой новый работник.

— Плевать. Молча сидите главное. Ещё раз разбудите, переломаю все кости. — Буркнул охранник и ушел.

Ночь в камере прошла восхитительно. Ледяной пол. Храп сокамерников. Вонючие тряпки, которые зовут одеялами. А, точно! Как я мог забыть об ужине? Это была миска полупрозрачной похлёбки с одной единственной картофелиной на дне.

Эта бадяга была с отвратительным привкусом безысходности. Всё именно так как и должно быть в тюрьме. Вот только был нюанс. Божественные дары до сих пор работали. А значит я могу в любой момент свалить из камеры в карманную реальность. Интересно как изменится лицо Черняева, когда он узнает, что я сбежал? Впрочем, бежать от проблем не наш метод. Прорвёмся!

Глава 18

Я проснулся рано утром от звона металлических прутьев. Охранник с недовольной мордой стучал по ним дубиной.

— Вставай графшество. С тобой хочет пообщаться Чайковский. — Сказал он, открыв дверь камеры.

— Может позавтракаем сначала? — Спросил я потянувшись.

— Ага и пообедаем заодно. — Недовольно хмыкнул охранник. — На выход.

Покинув камеру, я вытянул руки перед собой и почувствовал «приятную» тяжесть металла, сомкнувшегося на моих запястьях. В этот раз охранник меня никуда не тянул, а просто указывал путь. Видать он сам только что проснулся и было лень лишний раз напрягаться.

В допросной камере накурено. Чайковский пьёт кофе и вытягивает последние искры из едва тлеющего окурка.

— Виктор Игоревич. Присаживайтесь. Кофе не предлагаю, для вас он обыденность, а для меня изыск, от которого я не могу отказаться. — Извиняющимся тоном сказал дознаватель.

— Игнат Гаврилович, дайте мне сделать всего один звонок и мой человек привезёт сюда отличный кофе. Вам не придётся экономить, а мне пить мочу, которую здесь по ошибке называют водой.

— Ха-ха. Это подкуп?

— Конечно же нет. Вежливость и не более того. — Улыбнулся я и кивнул.

— Вежливость — это хорошо. Что ж, надеюсь ночь, проведённая в камере, позволила вам многое переосмыслить и сегодня разговор пойдёт совсем в другом ключе.

— Знаете, действительно много переосмыслил. Раньше думал, что уголовники состоят из сплошного отребья. А тут познакомился с отличными ребятами. Четверых нанял к себе на работу. Двое будут водителями и ещё двоих на ферму, правда придётся подождать пока они выйдут из тюрьмы, но это не проблема.

Черняев посмотрел на меня и устало вздохнув закрыл глаза. Он потёр виски и сказал:

— Что-то