Читать книгу "Порочные занятия - Сигги Шейд"

шаг из «Кампус Кафе», как вдруг чья-то рука зажимает мне рот.

Глава 27

МАРИУС

Сколько каверов на песни Девида Боуи может прослушать человек прежде, чем почувствует жажду насилия?

Я сжимаю руки в кулаки, заставляя себя не отрывать глаз от сцены, но мой взгляд то и дело продолжает скользить в сторону первой кабинки.

Феникс Шталь вызывающе пьяна, и уже находится в нескольких глотках от помутнения рассудка. Ее движения утратили обычную грацию и тягучесть, что свидетельствует о солидном опьянении.

Я хвалю ее подружку за конфискацию бутылки, но ни один студент не должен так много пить в кампусе, где безопасность больше сосредоточена на недопущении злоумышленников, чем на неправомерных действиях студентов или преподавателей.

Если она не выйдет навстречу, как я просил, то я вытащу ее сам. И будь проклята миссия.

Перегнувшись через стол, я похлопываю доктора Ксандера по плечу.

— Увидимся в понедельник.

Его лицо мрачнеет.

— Уже уходите?

— Завтра рано на работу, — отвечаю я, все еще злой на мелкого засранца за то, что он пригласил к нам постороннюю.

Я встаю и иду мимо стойки к выходу, не оглядываясь. Феникс лучше бы покинуть кафе. Будь я проклят, если позволю одному из этого стада похотливых ублюдков прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

На улице темно, фонарные столбы освещают дорожки, пересекающие лужайку. Я делаю глубокий вдох пахнущего розами воздуха, очищая легкие от удушающего аромата кофе.

Цоканье туфель на шпильках преследует меня, пока я обхожу здание. Как и ожидалось, доктор Раринг последовала за мной.

Продолжаю двигаться к заднему входу кафе, где промышленные мусорные баки стоят рядом с боковой дрогой.

Когда я узнал, что здесь будет выступать объект, я воспользовался системой безопасности, нашел слепое пятно между двумя камерами, а вместе с тем и место для незаметной парковки.

В багажнике достаточно брезента, чтобы завернуть тело вдвое больше нее. Не то чтобы я планировал прихлопнуть кого-то сегодня, но убийцы бывшими не бывают.

Устраиваюсь в удобном месте и жду.

И просто для того, чтобы доктор Раринг не подумала, что мое присутствие здесь — ловушка, лезу в карман и достаю свой телефон.

— Чем заняты? — спрашивает она.

Я пролистываю сообщения.

Я: Встречаемся у черного входа, или ты неделю не сможешь сесть на свою славную маленькую попку. — пишу я.

Мои губы сжимаются. Феникс, вероятно, понравилась бы такая порка.

Доктор Раринг подходит на расстояние вытянутой руки.

— Профессор Сегал?

Я разворачиваюсь, хватаю ее за горло и прижимаю к стене. Глаза доктора Раринг выкатываются из орбит, и она нащупывает руку, сжимающую ее шею.

— Что вы делаете? — она визжит. — Отпустите.

— Тихо, — сжимаю ее крепче, засовываю телефон в карман и жду, когда она перестанет сопротивляться.

Доктор Раринг брыкается, пинается, но ей не хватает места и физической силы, чтобы нанести какой-либо урон. Только когда она, наконец, обмякает, я ослабляю хватку.

Она шумно втягивает воздух.

— Почему?

— Потому что независимо от того, сколько раз я говорю тебе отвалить, ты возвращаешься, как гнойный сифилис.

У доктора Раринг хватает наглости вздрогнуть.

— Ты опасен.

— Только для тех, кто действует мне на нервы, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Ее губы дрожат, а в глазах блестят непролитые слезы. Я не могу сказать, это попытка изобразить из себя беспомощную преподавательницу или она собирается застать меня врасплох и выхватить пистолет.

— Чего ты хочешь? — спрашивает она дрожащим голосом.

— Скажи, почему ты здесь.

Она вздрагивает.

— Что?

— Не заставляй меня повторять вопрос, — я слегка придавливаю ее руками.

— «Уран» послал меня присмотреть за его дочерью, — выпаливает она.

— Зачем?

— Он беспокоится о том, что она попадет под дурное влияние.

Мои глаза сужаются. Этот фрагмент истории логичен, особенно после того, как она стала объектом ядовитого взгляда мисс Белус.

— А твое увлечение мной?

Она несколько раз прерывисто вздыхает, прежде чем ответить. Это звучит почти как истерический смех.

— Не после этого, — ее голос повышается на октаву. — Ты псих. Разве ты не мог как другие мужчины сказать, что тебе просто неинтересно?

Я сказал ей об этом как напрямую, так и намеками, а также посредством действий, но она, вероятно, сочла это вызовом. Ее слова странным образом утешают. Но это не значит, что я собираюсь ее отпустить. Не раньше, чем буду на сто процентов уверен, что она ни на кого больше не работает.

— Ты запомнила достаточно фактов о моем прошлом, чтобы повторять их, как попугай. — говорю я. — Для чего?

Во взгляде, который она бросает на меня, сквозит недоверие.

— Я думала, ты интересный. Очевидно, ты псих.

— Ты прекратишь флирт. Ты мне не интересна и никогда не будешь интересна, понятно?

Она кивает.

— Повтори.

— Черт возьми. Я никогда не посмотрю в твою сторону.

— И ты не будешь говорить обо мне своему начальству и не станешь устраивать заговоров против меня.

— Ты слишком высокого мнения о себе, — выплевывает она.

Если бы Криус был здесь, он бы посоветовал мне пустить ей пулю в лоб, потому что женские слезы предназначены для того, чтобы застать мужчину врасплох. Его голос до сих пор витает в моей памяти, как дым, из тех времен, когда он оставлял мать побитой, а потом потчевал меня жизненными уроками с крокодильей улыбкой.

Все инстинкты подсказывают, что доктор Раринг говорит правду — она лектор, посланный присматривать за подопечным могущественного человека. Но что, если здесь замешано нечто большее, чем попытки воспользоваться привилегиями женского пола?

Она издает хныкающий звук в глубине горла, который напоминает мне о маме.

Я ослабляю хватку на ее шее, позволяя ее ногам коснуться земли.

Доктор Раринг смотрит на меня слезящимися глазами и кашляет.

— Тебе стоит проверить голову.

Уголок моего рта приподнимается.

— Я приму это к сведению.

Отступаю назад, отвожу руку в сторону и жестом приказываю ей уйти.

— Дамы вперед.

Она обнажает зубы и шипит.

— Ты не джентльмен.

— Было бы так легко придумать остроумный ответ, доктор Раринг, но ваше общество утомительно. Убирайтесь с моих глаз.

Она, пошатываясь, проходит мимо, испытывая явный недостаток самообладания для ходьбы на каблуках. Я скрещиваю руки на груди и смотрю, как она торопливо уходит. Не потому, что я восхищаюсь ее фигурой в форме песочных часов, отнюдь нет. Просто хочу убедиться, что она уйдет прежде, чем я вернусь в кафе за Феникс.

Доктор Раринг бросает на меня взгляд через плечо, вероятно, чтобы проверить, любуюсь ли я видом. Я шиплю на нее сквозь зубы, заставляя ускорить шаг.

Она либо травмирована,