Читать книгу "Молчание Сабрины 2 - Владимир Торин"

концу ближайшего яйца. Даже скорлупа сегодня отшелушивалась как надо.

Талли храбро попробовал яйцо. И оно оказалось…

– Просто великолепным! – радостно воскликнул он и взялся за молочник.

В кофе отправился кубик сахара. Ах, как же все это чудесно!

Рядом лежала газета. Газета была еще теплой, она пахла краской, будто ее отпечатали каких-то десять минут назад. «Утренний Льотомн».

Надев на нос пенсне, Талли взял газету и впился взглядом в передовицу.

– Что у нас там сегодня пишут? Хм… Как приятно…

«НИКАКИХ НОВОСТЕЙ

Уважаемые читатели, мы рады сообщить, что сегодня в нашем славном Льотомне не произошло ничего интересного и животрепещущего, все хорошо и спокойно, все идет своим чередом. Поэтому мы рекомендуем вам сразу же открыть рубрику “Роман-с-продолжением” и оценить новую главу истории “Взгляд в подзорную трубу”, повествующую о странствиях мистера Суона, дирижабля “Агата” и о подвигах его храброго экипажа. В этой главе вас ждут схватки с огромными акулами, неприятности с гремлинами и, разумеется, внезапное романтическое происшествие, связанное с… А с кем связанное – читайте и узнаете!»

Торопясь узнать, Талли нашел указанную страницу. Ему было до колики интересно, что же там новенького в этом романе…

История мгновенно поглотила его. Шуршали страницы, кофе отсербывалось, ложечка раз за разом ныряла в яичную скорлупу, а оладьи кусочек за кусочком отправлялись в рот. Талли с замиранием сердца следил за тем, как храбрый мистер Суон отвоевывает у гигантской акулы обручальное кольцо, которое он приготовил для своей невесты, ждущей его дома, и которое подлая акула коварно украла. В шутку негодовал, наблюдая за тем, как нелепый и доверчивый помощник мистера Суона снова попал в переделку – на этот раз с гремлинами. И все же в итоге тот хитроумно выманил у их вожака сведения о тайном гремлинском проходе, ведущем в подземный город, полный сокровищ.

Талли просто не мог оторваться от чтения, но все же что-то пыталось его отвлечь, какая-то назойливая мысль. Даже не мысль – много меньше… оттенок мысли не давал покоя. «Агата»… Дирижабль «Агата»… Тесный трюм дирижабля «Агата», бледная покачивающаяся лампа и жуткий мистер Фоггин, сидящий на ящике. Мистер Фоггин с плетью в руке и злобной усмешкой на лице. Дюжина связанных детей сидит на полу, и среди них десятилетний мальчишка по имени Талли. Дирижабль «Агата» заходит на посадку возле ветхого особняка-приюта мадам Гроттеморт…

Заныла шея. Она словно бы затекла.

Талли оторвал взгляд от газеты. Проклятье! Все ведь было так чудесно. Шея ныла, как приютская сирота, выпрашивающая краюху хлеба.

В голове вдруг появился голос. Тоненький пищащий мальчишеский голос: «Я… мне страшно, сэр… я не хочу… что со мной?»

Губы Талли шевельнулись, отвечая ему:

– Все хорошо… все будет хорошо…

Голос в голове продолжил: «Помогите мне! Сэр! Помогите! Мне так больно! Эти часы…»

– Я помогу… помогу… ты ни в чем не виноват. Мне так жаль… Проклятая Осень, мне так жаль…

«Нет! Что вы…»

Талли дернулся и стукнул себя по голове, изгоняя оттуда голос. Черная слеза потекла по щеке…

И тут вдруг начал стучать колокол. Отвратительный, неприятно знакомый колокол. И вся его неприятность заключалась в том, что он будто бы намекал на то, что утро не такое уж и хорошее, на то, что все не так уж и радужно, он напоминал, что это не Льотомн, а Габен, а здесь всегда все «не так», а еще он вызывал зубную боль и… будил.

Брекенбок потянулся и приоткрыл глаза. Он проснулся.

Кухонный колокол мадам Бджи стучал. Скоро завтрак…

– Ну, разумеется, – проворчал Брекенбок. – Как иначе…

Наступило утро. Неприятное… Вполне обычное габенское утро. Сырость лезла в щели фургончика, было настолько душно, что казалось, будто известный душегуб Джером Шейный Платок сбежал из тюрьмы и взялся за хозяина балагана как следует, да и на солнце с его зайчиками не было никакого намека – и то верно: откуда ему взяться осенью в Габене?

Шея предательски затекла, как пролитый сироп от кашля в щель. Вот такое странное, но с тем липкое ощущение. Конечно! А как иначе. Чтобы ничего не болело, не ныло и не тянуло? Это было бы не старое знакомое брекенбоковское тело. Проклятое утро! Как же тяжело просыпаться! Разлипать глаза, отрывать голову от подушки, вылезать из-под одеяла. Но дольше валяться нельзя – шея начала ныть сильнее, да и в голове появился знакомый зуд.

Брекенбок не выспался. А еще он глубоко разочаровался. Еще бы – после таких-то снов! В голове клубились одни нехорошие мысли. Кругом все было определенно так же бессмысленно, безнадежно и просто уныло, как и вчера, как и за день до этого, как и неделю назад.

Фургончик тонул в темноте и затхлости. Здесь было настолько пыльно, что на ковре даже отпечатались чьи-то босые ноги.

Утро походило на старого недоброго знакомого, который постоянно тебя злит и выводит из себя, который заявляется с какими-то там своими важными и неотложными делами, и его не выгнать, от него не избавиться, потому что он мастерски владеет навыками пиявки. А еще от него пахнет потом и старыми вещами, если их еще как следует провялить.

Настроение Брекенбока можно было бы сравнить с застарелым комом грязного белья – лучше к нему не прикасаться, ведь кто знает, что там может жить. Так и в голове сейчас жили одни лишь нехорошие совершенно утренние мысли, подозрения, презрения, чувства, ощущения и предчувствия.

И никакого тебе вальса. Вместо вальса из-за окна доносилась привычная ругань. Мадам Бджи уже что-то не поделила с Заплатой, и тот верещал, как резаный и сыпал проклятиями – не настолько дерзкими, чтобы мадам утопила его в кухонном котле с завтраком, но достаточно, чтобы та оскорбилась.

– Я не буду тебе готовить только за твои красивые глаза, Заплата! – пыхтела кухарка. – Я сказала, чисть репу!

– Я не буду! – отвечал