Читать книгу "Его любимая девочка - Олли Серж"

Величко уже стоит ко мне спиной. Уловив общее азартное настроение, ведущая берет со стола мою туфлю и крутит ее в руках.

- Что сделать этому фанту? - спрашивает Арсения.

- М или Ж? - уточняет он.

- Ж, - цокает она языком.

Я замечаю, что начинаю пропускать вдохи. Что он попросит, если уже нацелевался за глаза и уши?

- Пусть этот факт разоденется, - вальяжно велит Арсений, - при всех до белья.

- Что? - со свистом выдыхаю вопрос, который тонет в бурной реакции присутствующих в гостиной людей.

Арсений оборачивается.

Мы сталкиваемся взглядами.

Всего пару мгновений мне кажется, что сейчас он кинется ко мне, стиснет в объятиях, поцелует, но… нет. По его вздернутому подбородку и оценивающему взгляду я понимаю, что придётся раздеваться. Он не отматывает назад игру. Но я могу уйти. Презрительно фыркнув и окончательно отдав Величко свои самолюбие и гордость. Глубоко дышу, ощущая, как сейчас обнуляются мои счетчики морали, и дергаю с волос заколку.

- Ооо, - довольно смеется ведущая. - Какой щедрый у нас сегодня хозяин.

Щеки от стыда начинают полыхать. А ведь Арсений действительно делится мной со всеми. Моими же руками. Отвратительно… но слишком хочется выйти из этих отношений победительницей. За каждую свою слезу.

Ведущая включает медленную музыку.

- Давай, - кивает мне подбадривающе.

Первыми снимаю штаны и носки. А после - прикрывая себя руками, приступаю к топику и белью.

Берусь за бретельку, но чувствую, что не смогу. Чисто автоматически тяну ткань дальше вниз и смотрю Арсению в глаза.

Он не отводит свои. Прищуривается. Зрители шушукаются, ощущая, как между нами накаляется воздух.

Меня начинает потряхивать от мысли, что я ошиблась, и что Арсений не остановит моего обнажения. Тогда… тогда я просто швырну топик ему в лицо и убегу.

И навсегда запомню этот жестокий урок! Больше не влюблюсь так ни в кого и никогда! Любовь - это вообще хуже насморка! Лечи - не лечи…

Топик падает на талию. Тело покрывается мурашками от ощущения чужих жадных взглядов.

- Ты что, мать твою, творишь? - рявкает вдруг Величко.

Хватает со спинки кресла чей-то пиджак и уже через секунду оказывается возле меня, накидывая мне его на плечи.

- И - граю в фанты, - отвечаю ему дрожащим голосом.

Чувствую, что сейчас упаду к Арсению в руки и просто зарыдаю. От того, что он так близко. Снова. И его руки жестко сжимают мою плечи. Умереть ради этих рук хочется, лишь бы держали. И от того, что, судя по сбитому дыханию, ему не все равно. Он зол! Ах какой! То есть ему все можно, а мне нет?

- Я тебя сейчас выпорю, - рычит Арсений, встряхивая меня. - Ты как себя ведёшь?

- Как хочу! Ты не имеешь права указывать мне… - пытаюсь огрызнуться ему в ответ и вырваться, но он не слушает.

- Вечеринка окончена! - оповещает всех бескомпромиссным тоном.

Бесцеремонно прихватывает меня за предплечье и выводит из комнаты, как провинившуюся, девиантную девицу.

Тащит молча вверх по лестнице, не обращая внимания на мои бессмысленные попытки вырваться.

- Отпусти меня! Куда мы идём?

- Пообщаемся… - с угрозой в голосе.

- Мне холодно… - обижено шиплю. - В комнате остались вещи.

- Ничего, потерпишь, - отзывается Арсений. - Раздеваться было не холодно…

- Так это ты приказал! - огрызаюсь. - Любой каприз за ваши деньги! Тут же сегодня все за еду для тебя пляшут!

- Ты могла не раздеваться! - взрывается Величко. - Не демонстрировать себя всем, как последняя… - осекается.

- Что?! - накрывает меня. - Как последняя кто?

- Никто… - рычит раздраженно. - Не провоцируй.

- Нет, уж говори, - несёт меня. - А заодно расскажи, какой статус непорочности имеешь сам!

Я все-таки выворачиваюсь из захвата и толкаю Арсения руками в грудь. Он врезается спиной в перила.

- Да пошёл ты! - говорю, чувствуя подкатившие к глазам слёзы. - Общайся с теми, кого целуешь! Хоть их тут всех раздень и вылижи. Сравни! Рассмотри! Выбери десяток и меняй каждую неделю!

Разворачиваюсь, собираясь сбежать от Величко, но он успевает снова меня перехватить и прижать к перилам.

Рывок и мои губы вжаты в его.

- Алиска…

- Не смей, - прижигаю ему ладонью по лицу.

Он, тяжело дыша, втыкается лбом мне в висок.

Внизу лестницы начинает скапливаться народ, наблюдая наш скандал.

- Я не собираюсь выяснять с тобой отношения при всех, - шепчет мне хрипло Арсений. - Девочка моя… - выдыхает. - Пойдём на верх, пожалуйста… Я сейчас тоже нихрена не в адеквате.

Прикрыв глаза от остроты эмоций и ощущений, замираю и всхлипываю. Какой же искренний подлец! А я безвольная влюблённая дура...

Глава 45. Быть взрослыми больно.

Арсений

Я наблюдаю в окно, как разъезжаются гости. Большинство, скорее всего, отправится в клуб, чтобы продолжить. Мне совершенно не стыдно, что я всех выгнал. Имею право.

Зато стыдно перед Алисой за то, что все организовал. Понимаю, что выглядят мои действия, как полная задница, но не знаю, с чего начать, чтобы объяснить смысл.

Это слишком лично. Это снова нужно по больному скальпелем провести и упасть к ней в руки в надежде, что она захочет вылечить. Я боюсь, что не захочет, но и без этого не поймёт.

- Детка… - я разворачиваюсь и подхожу к кровати, на которой сидит Алиса. Присаживаю перед ней на корточки и заглядываю в глаза. - Можно, я попробую начать наш разговор?

- Говорят, что если так больно, в этом есть смысл, - кивает она.

- Спасибо, - усмехаюсь и запускаю руки в волосы. - Ооох, черт! Как же сложно… Не знаю, с чего начать.

- Почему ты меня заблокировал? - вдруг нервно спрашивает Алиса.

Это как раз просто…

- Чтобы самому не писать, - отвечаю честно. - Такие жуткие вещи сказать тебе хотелось. Знаешь, чувствовал себя, как зайка в детском стихотворении, где его бросила хозяйка, и он до ниточки промок. Ждал тебя, как дурак. Замёрз. С соседкой твоей поцапался, сказал, что украду ее кошку и побрею на лысо. Белую, красивую такую…

- Господи, Арс, зачем… - осуждающе качает Алиса головой.

- Так хотел, чтобы бабка ментов вызвала. Ты не представляешь. А с этими ребятами обычно весело. И домой не хотелось… Какой это дом, где тебя не ждут? Вот даже у тебя - полная жопа, и ждут.

- Прости… - шепчет Алиса, вжимаясь лбом в мою макушку. - Мне нужно было тебе сразу ответить, но было так обидно и тяжело, что я на могла. И твой отец…