Читать книгу "Вторая Отечественная - Даниил Сергеевич Калинин"

от одинаковых сюжетов и людской тупости, тщеславия или желания сбежать от насущных проблем в виртуал… Но так было, пока ты не попытался вновь загрузиться! А вот с тобой история совсем иная…

— Это почему же?

Флоки вновь ответил максимально серьезно — можно сказать даже, проникновенно:

— Потому что меня создали из твоего бывшего помощника, и у вас с ним тоже была «связь». Именно с тобой я могу ПРОЖИВАТЬ все происходящее с тобой в виртуальной реальности… И потому ты — идеальный донор для меня! Точнее был им — пока столь глупо не позволил себя убить…

Мне осталось только усмехнуться:

— Что же ты не вмешался?

«Мститель» вернул мне ухмылку:

— А что же по-твоему я сейчас делаю? Вмешиваюсь. Правда, мне немного надоело то, что воспринимая весь этот мир, как ненастоящий, ты позволяешь себе порой терять остроту ощущения от погружения… Нет. Я хочу, чтобы ты ЖИЛ полной жизнью — а чтобы у тебя появился стимул, заключу с тобой сделку. Одиннадцать заданий. Ровно одиннадцать. Временной период любой. Смерть — полный перезапуск задания, с самого начала. Но самое главное — чтобы ты был целиком погружен в игру, чтобы у тебя кровь кипела от адреналина! Выполнишь одиннадцать заданий — и я тебя, так и быть, отпущу. Не выполнишь — застрянешь навсегда.

— Хах, Флоки! Ты ведь даже неписью был чрезвычайно хитрожопой сволочью, а мутировав в искусственный разум, дашь фору в коварстве любому иезуиту. Одиннадцать заданий? И после отпустишь? Серьезно?!

«Сын Сверкера» цинично, издевательски так улыбнулся:

— У тебя есть какой-то выбор?

Я ответил вопросом на вопрос:

— Что ты понимаешь под донором?

Флоки неожиданно для меня решился объяснить:

— Что все твои чувства и ощущения я способен пропустить сквозь себя — но, увы, только с тобой. Не бойся, я не сижу в твоей голове или сознании, и тем более теле — страшиться нечего, все, как было когда-то с помощником. Ну, а главное — альтернативы у тебя нет. А потому твое первое задание… Помнишь ту русинскую семью, так дешево продававшую вам картошку, сало и хлеб? А помнишь старшую дочку, она тебе еще яблок так щедро отсыпала и передала домашнего вига? Любава — невысокая такая, чуть полноватая, с тугой косой горящих золотом на солнце волос, статная и грациозная… По сценарию игры, списанному с реальных событий, австрийцы, зайдя в деревню, повесят ее — именно за то, что русинка кормила русских солдат и привечала русского офицера…

Спаси Любаву.

Глава 20

Сознание возвращается с дикой головной болью и тошнотой. Еще толком не открыв глаза, я рефлекторно потянулся ладонью к источнику боли — и нащупал чуть ниже затылка справа огромную шишку! Когда же зрение сфокусировалось, то на пальцах правой я разглядел кровь.

Нехило мне так прилетело…

Пусть и с трудом, но все же я сумел заставить себя сесть, привалившись к стенке окопа — и попытался осмотреться, определить время да оценить ситуацию. Карманные часы торгового дома «Павел Буре» с гравировкой в виде «максима» на треноге и надписью «За отличную стрельбу из пулемета» я потерял, как кажется, еще во время австрийской артподготовки — жаль, мне их вручили в госпитале в Тифлисе. И хотя награждают часами в основном нижних чинов, но по большому счету в боях за Сарыкамыш я дрался как раз простым наводчиком, в лучшем случае командиром расчета… Ладно, потеря обидная, но не смертельная. А вот тот факт, что по окопам ходят бойцы австрийской трофейной команды, судя по редким выстрелам — добивающие раненых (возможно, только самых тяжелых, но, тем не менее!), это уже серьезная проблема. Как и марширующая на восток колонна вражеской пехоты…

Все это я разглядел, сумев пока еще нетвердо встать на ноги и осторожно приподняться над бровкой хода сообщения, ставшего местом последней схватки моего отделения. Так вот, все увиденное мной — есть большой минус: враг прорвал нашу оборону и, очевидно, сумел уже достаточно далеко углубиться в сторону Карпат, раз на позициях полка их пехота следует в походном строю. А значит, времени спасти Любаву у меня катастрофически немного — будь он неладен, искусственный разум игры, когда-то носящий имя «Флоки Мститель»… Но есть и плюсы. Солнце клониться к закату — и уже практически коснулось кромкой красного диска отрогов гор. А как только оно скроется за ними, окружающая местность стремительно погрузиться в спасительные для меня сумерки — это раз. И два — на дне хода сообщения я увидел оброненный мной наган (очевидно, выронил я его, улетев в тяжелый нокаут). На мое счастье в горячке боя никто из австрияков не подобрал вороненый револьвер русского офицера.

Ну, собственно, и не стал его добивать…

Наконец, есть и плюс номер три — при виде врагов, шныряющих по окопам в опасной от меня близости, как-то притупилась и головная боль, и тошнота, а сам я стал чувствовать себя вполне себе сносно. Ну, удивляться тут особо нечему — виртуальная реальность копирует психофизиологические реакции человека, оказавшегося в экстремальной ситуации. То есть когда выброс адреналина в кровь при виде опасности купирует последствия небольших травм или ран… И в данном случае сотряс — это не сломанная рука или нога, не глубокая и не рваная рана, которые однозначно бы меня остановили.

Так что прорвемся.

…Кое-как прочистив шомполом ствол валявшегося на земле нагана и освободив им все каморы барабана, я зарядил револьвер оставшимися патронами. В карманах удалось нашарить лишь только пять штук — что меня весьма огорчило, ведь вроде бы должно было больше остаться… Но немного покумекав, я чуток успокоился — все одно использовать сейчас наган чистое самоубийство. Открою стрельбу — завалят сразу, без вариантов. Трофейщиков, пусть и разрозненно ширящихся по окопам, довольно много, и даже срезав пару-тройку австрияков из нагана, сам я так или иначе пропаду при попытке добежать до леса… Разве что короткими перебежками, сбивая прицел — но надолго ли меня хватит так бежать-то, после черепно-мозговой?!

Нет, стрелять никак нельзя.

По крайней мере, из револьвера.

Вскоре стремительно проясняющееся после отключки сознание выдало вполне рабочий план. Следуя ему, среди тел убитых нами австрияков я нашел одного крепкого парня с комплекцией, близкой к моей — после чего, стойко превозмогая брезгливость, кое-как снял с него залитый кровью китель. Последний уже подванивает — но в данном случае рваный на груди, залитый кровью китель поможет с маскировкой: при встрече с трофейщиками последние хотя бы в первые секунды примут меня за своего