Читать книгу "Четыре чики и собачка - Дарья Калинина"

– А после свидания костюмчик вы сберегли?

– Он его снял и скинул. А я припасла, чтобы потом отдать Кристине. Такой между нами был договор.

– А органайзер?

– Тоже моя работа. И визитницу у него тоже я тиснула.

– И отдала Кристине?

– Мне-то они на кой?

Теперь полицейские знали, кто пытался подставить Глеба Игнатьевича, подкинув в квартиру с телом Антона костюм крокодила Гены, в квартиру Полины органайзер, а на месте убийства в парке визитку. Это сделала Кристина и никто иной.

– Оставалось лишь понять, зачем это было нужно девушке. Сама она убивала или лишь старалась раздобыть улики против Глеба Игнатьевича для кого-то третьего? К этому времени мы уже знали, что Кристина также работала у Глеба Игнатьевича на должности горничной и никогда ни от кого не скрывала, что завидует тому, как хорошо живется его дочери. Возможно, поводом послужила банальная зависть? У Кристины с отцом было все плохо, вот она и решила: пусть Ульяна тоже хлебнет горюшка.

– Мелкая, завистливая дрянь! – воскликнул Глеб Игнатьевич. – Если бы я знал, что так получится! Нипочем не приблизил бы к себе эту девку!

– Но это тот мотив, который лежал на поверхности. И был он какой-то неосновательный. Все-таки в деле имелось два убийства. Как-то слишком уж жестоко по отношению к Антону и Полине. Если Кристина хотела просто досадить Глебу Игнатьевичу, могла бы придумать другую подставу, без лишних кровавых жертв.

Дело осложнял тот факт, что никакой личной неприязни Кристина к убитым не испытывала.

– Даже когда они работали у Глеба Игнатьевича, между ними тремя были ровные, а местами и дружеские отношения.

– Ничего себе дружеские! – фыркнул чиновник. – Кристина спала с Антоном, а Антон трахался с Полиной! Что вы за следователь, если таких вещей про преступницу не знаете?

– Но могла ли Кристина ревновать Антона к Полине настолько сильно, что пожелала убить обоих? Сначала мы подумали, что такое могло быть. Но потом выяснилось, что с Антоном девушка проводила время исключительно по просьбе Глеба Игнатьевича, чтобы сблизиться с ним.

– И еще ради денег! – заявил Глеб Игнатьевич. – Чтобы она переспала с Антоном, сняла бы эту хрень на видео и прислала бы его мне, я заплатил мерзавке кругленькую сумму!

Никита Петрович покачал головой:

– Кристина выполнила вашу просьбу не ради денег, потому что в них она последнее время не нуждалась совершенно.

Глеб Игнатьевич не сдержался и снова громко фыркнул.

– Кто это не нуждался в деньгах? Девчонка рассказывала мне про свою семью, сплошная пьянь и голодранцы. Мачеха выгнала ее из дома, когда Кристинка отказалась спать с клиентами, которых находила ей мачеха. Такая же голь и пьянь! Девчонке пришлось работать прислугой, снимать квартиру… Это она-то не нуждалась в деньгах?

Кристина, которая все это время просидела с опущенной головой и отсутствующим выражением лица, наконец-то проявила какие-то чувства. Она с откровенным презрением взглянула на Глеба Игнатьевича и едва слышно вздохнула. «И почему в этой жизни одним все дается с самого рождения, а другие вынуждены буквально когтями выцарапывать милости у судьбы», – вот что читалось на ее лице.

Следователь внимательно выслушал Глеба Игнатьевича, но затем лишь повторил:

– В последнее время деньги Кристине были совершенно не нужны. Она и так имела их больше, чем в достатке.

– И где же она их раздобыла?

– А вот это уже другой вопрос, который вплотную подводит нас с вами к некоему господину Палтусу.

Услышав эту фамилию, Глеб Игнатьевич тревожно заелозил своим задом на стуле. Взгляд его потерял былую безмятежность, теперь в нем читалась глубоко скрытая боль. Выглядело это так, словно у мужчины внезапно и резко обострился его геморрой.

– А что Палтус? – вымученно улыбнулся Глеб Игнатьевич. – Ну, знаю я такого. Он-то тут при чем?

Но следователь ему не ответил. Вместо этого он спросил:

– У вас ведь есть счет в «Золоте Аляски»?

– Что? У меня? – фальшиво удивился Глеб Игнатьевич. – Нет! Откуда?

Глеб Игнатьевич заговорил с той наигранной бодростью в голосе, которая всегда выдает лгуна с головой.

– Может быть, не у вас, а у ваших знакомых?

– Мне об этом ничего не известно. Мои знакомые, как правило, не информируют посторонних о том, где и на какую сумму у них имеются накопления.

– Возможно, этими знакомыми были Антон, Полина и Кристина?

– Если бы у ребят завелись деньжата, они бы отнесли их точно не в банк. Антон прокутил бы их, Кристина накупила шмоток, а Полина отправилась бы в ресторан высокой кухни. Она сходила с ума по гастрономическим изыскам, да вот доходы не позволяли часто посещать подобные заведения. Цены-то там ой-ей-ей! Доходов маленькой учительницы едва ли хватит.

– Ну, ваших-то доходов хватает, чтобы бывать там часто, – с невозмутимым видом произнес следователь.

– Вы это к чему?

– Ваш официальный доход не сильно отличается от доходов Полины. Цифры разнятся всего в два с половиной раза. В вашу пользу, разумеется, но это совсем не густо. Между тем ваша семья живет на более широкую ногу, чем это могла позволить себе убитая учительница. С чем вы связываете такую разницу в положении вещей?

– Моя жена – экономная хозяйка. А Полина любила пошиковать. В этом причина, так я думаю.

– Ваша супруга ведь не работает?

– Нет.

– И дочери тоже пока что дохода в семейный бюджет не приносят?

– Мы с женой и дочерьми живем на мою зарплату, – сдержанно и с достоинством произнес Глеб Игнатьевич.

Сказано это было таким тоном, что у каждого отмело бы желание задавать еще какие-то вопросы на сей счет. У каждого, но только не у следователя.

– Значит, ваша жена сумела накопить из тех хозяйственных денег, которые вы ей выделяете, на двухэтажный каменный дом в черте города? На три машины представительского класса, собранные даже не у нас в стране? А также на квартиру в Сочи? И на пусть и небольшое, но симпатичное имение размером в каких-то несчастных пять гектаров в окрестностях Феодосии?

– Это плоды многолетнего неустанного труда и накоплений всей нашей семьи.

– Так и вижу, как многие поколения членов вашей семьи трудятся у станков, чтобы вы могли бы купить себе все это.

Глеб Игнатьевич надулся.

– Не понимаю, к чему вы клоните? К чему все эти вопросы? Разве мы собрались тут не для того, чтобы вынести приговор вот ей?

И он указал рукой на Кристину.

– Вы правы, – произнес следователь, внимательно и задумчиво наблюдающий за Глебом Игнатьевичем. – Ради этого мы тут и собрались. Но прежде, чем мы с вами продолжим, я должен сказать, что всей этой истории могло бы и не быть.