Читать книгу "Элементали - Майкл Макдауэлл"

Когда Лоутон наконец достиг места назначения, высокий прилив и десять метров быстро движущейся воды отделяли его от Бельдама; но он к этому подготовился: в кузове пикапа была небольшая рыбацкая лодка с подвесным мотором. С некоторым трудом он вытащил ее и, прежде чем опустить в пролив, осторожно привязал буксирный трос к бамперу пикапа. Вода, хлынувшая из залива и сделавшая лагуну Сэнт-Эльмо еще более соленой, чем прежде, яростно раскачивала лодку. Лоутон загрузил пять двадцатилитровых канистр и наконец сам устроился в лодке. Он завел мотор, развязал трос, и маленькое суденышко, опасно покачиваясь, внезапно устремилось в лагуну. Вдали от пролива та была спокойной – мертвой, вот более точное описание ее зеркальной безжизненной поверхности, – и через пять минут он остановился у дома Сэвиджей. Лоутон взял брезент и накрыл канистры с бензином; хотя он и был уверен, что здесь никого нет, все равно чувствовал, что в таком деле лишняя осторожность не помешает. Он вытащил лодку на берег лагуны и привязал ее к столбу, установленному как раз для этой цели.

Он встал во дворе между тремя домами и крикнул. Никто не ответил. Постучал в задние двери домов Сэвиджей и МакКрэев. Никто не вышел. Переводя взгляд с одного дома на другой, он пытался решить, какой сжечь первым.

Не имея никакого опыта в поджогах, не считая двухквартирного здания по аренде с огромной страховкой, которым владел несколько лет назад, Лоутон решил, что лучше всего начать с третьего дома. Ремонт у того был хуже, чем у других, – точнее, его вообще не было, и следователи – если бы кто-то из них вдруг удосужился посетить такое отдаленное место, как Бельдам, – не удивились бы, что дом охватил внезапный пожар. Однако, рассматривая здание, Лоутон рассеянно удивился тому, что оно выглядело так же хорошо, как и раньше. Их с Сэвиджами дома каждое лето нуждались в небольшом ремонте: заменить часть крыши, поменять стекла, укрепить опоры веранды, убрать гнилые доски и положить новые. Но третий дом выглядел ненамного хуже, и Лоутон был уверен, что с 1951 года – с момента, как он начал приезжать в Бельдам, – над зданием не производилось никаких работ. Что ж, подумал он, вероятно, его сохранил песок.

Лоутон вынул канистру с бензином из лодки и перенес на боковую веранду третьего дома. Он собирался опорожнить одну в нем, две в доме Сэвиджей и две в своем – этого должно было хватить. Как только дома загорятся, их уже ничего не спасет. В радиусе пятидесяти километров не было ни одной пожарной части. Отдыхающие на пляже – ближайшие соседи в Гаске были в десяти километрах отсюда, – вероятно, еще не проснулись, а если и не спали, то все равно не смогут ничего сделать, кроме как прийти и посмотреть. Возможно, какая-нибудь небольшая рыбацкая лодка в заливе заметит дым и сообщит об этом береговой охране, но к тому времени Лоутона уже и след простынет. По всей вероятности, дома сгорят дотла и не останется ничего, кроме обломков и кусков грязного стекла там, где песок расплавится от жара. Даже если и обнаружится, что дома намеренно подожгли, Лоутон обеспечил себе алиби: Лула Перл скажет, что он провел ночь с ней, а его уникальный розовый «Континенталь» на переднем дворе заметят любопытные соседи и ранние пташки. План был безупречен, и он принесет ему прекрасные плоды в виде миллиона долларов на счету.

Лоутон пожалел, что уже подзабыл, как это делается – он не поджигал дома более двадцати лет. Он не мог, например, вспомнить, как далеко нужно отойти, когда бросаешь зажженную спичку в лужу разлитого бензина, или как оценить время, которое потребуется небольшому, но свободно разгорающемуся огню, чтобы охватить деревянную конструкцию. Ему нужно было убраться отсюда как можно скорее, но при этом убедиться, что пламя в домах не выгорит попусту. Судя по всему, ему повезло – ведь стояло сухое утро, хотя для этого конкретного проекта он бы заказал более жаркую погоду.

Лоутон нервничал даже по поводу самого начала операции. Он отвинтил крышку от канистры, но не решался вылить горючую жидкость на доски веранды. Ему не нравился вид дюны наверху: что если несколько досок сгорят и крыльцо обвалится? Песчаная дюна тогда может устремиться вперед и затушить огонь, который он так тщательно разводил; это явно не годится. Намного лучше будет, если пламя разгорится в одной из задних комнат третьего дома и начнет пожирать тот одновременно внутри, снаружи и наверху. К удивлению Лоутона, задняя дверь была открыта; он обрадовался, что не пришлось разбивать окно. Он прошел через кухню, поставил канистру с бензином на стол и заглянул в столовую. Эта комната в передней части дома была почти заполнена песком. Разжигать там огонь бесполезно.

Тогда Лоутону пришло в голову осмотреть весь дом. Он никогда раньше не заходил в него, и ему было любопытно узнать, что здесь находится, – его даже удивило, что никто из них до сих пор не удосужился исследовать здание. А поскольку план этого дома был идентичен двум другим, то Лоутон, изучив комнаты, мог сообразить, где лучше развести огонь во всех трех домах. Например, имело бы смысл пролить бензин на полы спальни, тем самым запаливая и первый, и второй этажи одновременно.

Затем, оставив канистру на кухонном столе – он был удивлен обнаружить там не пыль, а лишь тонкий слой песка, – Лоутон вернулся в столовую и с трудом прошел через дверной проем в гостиную, хрустя стеклом лампы, которая когда-то перевернулась и разбилась об пол. Он осторожно поднялся по лестнице, опасаясь сгнивших досок и не желая поскользнуться на тонком нетронутом слое белого песка, покрывавшем каждую ступеньку.

На втором этаже три двери в спальни были затворены, но четвертая – приоткрыта, и раннее утреннее солнце через восточное окно тускло освещало лестничную площадку. Лоутон толкнул дверь и заглянул внутрь. Комната была обставлена на старинный манер, и сюда тоже проник песок, покрыв все призрачным слоем тонкой белизны. Он проверил другие двери на лестничной площадке: они были открыты, и каждая вела в старомодную, полностью меблированную спальню. Только в последней комнате песок отвоевал себе максимальное пространство. На одно из окон снаружи навалилась дюна, пробила нижние стекла и высыпалась на пол несколькими кубическими метрами песка. В итоге Лоутон решил, что лучшее место для розжига – кухня; огонь горел вверх, так что вполне логично начинать снизу. Он повертелся в коридоре, заглянув еще раз в каждую из четырех спален, и собрался спускаться по лестнице в гостиную, когда легкий шум – вроде шага – задержал его и заставил сердце замереть на мгновение.

Звук доносился с третьего этажа.

Конечно же, это ерунда – дом всего лишь реагировал на присутствие человека, проведя тридцать лет без воздействия какого-либо веса, кроме песка. Но Лоутону все равно нужно было посмотреть – и теперь он ставил ноги на ступени, ведущие на третий этаж, осторожнее, чем когда поднимался с первого на второй.

Там не было двери, только отверстие в полу. Он остановился, просунув в люк только голову, и огляделся. Лоутон смог насчитать шесть полутораспальных кроватей, каждая с истлевшим синим покрывалом, бахрома которого болталась по полу. На всех досках лежало по полсантиметра песка, совершенно не тронутого. Никто не ступал по этому полу вот уже тридцать лет, так что тогда он услышал, как усаживается дом. Через окна в обоих концах комнаты виднелось только голубовато-белое безоблачное небо.