Читать книгу "Ровельхейм: Право на жизнь - Анна Ледова"

Заклинание на артефакте сработало. Не так, как я предполагала, но в итоге вышло даже еще лучше. Теперь деревянная планшетка будто выхватывала всю суть написанного на копируемом листе, сокращая текст до одной-двух емких фраз. Вот с этим уже можно ехать в имперский архив.

Не подвела и госпожа Скарта — за несколько дней до отъезда я получила груду коробок и пакетов, даже не стала их смотреть, предвкушая приятные сюрпризы в те моменты, когда они понадобятся. Чудесная швея даже подписала каждый комплект — первый день, второй, третий; представление двору; большой ужин, малый ужин; узкий круг, прогулки по городу; для покоев, для завтраков, для визитов; для танцев; и даже — свидание, ночь и особый случай. Даже боюсь представить, что там. Конечно, вряд ли такое пригодится, но госпожа Скарта своей предусмотрительностью превзошла все мои ожидания.

Хельме его заказы пришли гораздо раньше и девицы по второму кругу взвыли, узрев нового Анхельма Эррано в ладных костюмах по крепкой фигуре.

Мы смеялись над этим. Я опасалась некой неловкости, но Хельме словно забыл о том вечере. Каждый день я была окружена ненавязчивой заботой и вниманием, не гасли улыбки, не утихал смех.

Только один червячок сомнений грыз изнутри. С последнего занятия с Шентией прошло четыре дня, последнее было в четверг, потом наступил вторник. Мне казалось, я была счастлива в эти дни! Мы прекрасно погуляли по Ровелю вчетвером, я на волне отличного настроения пару часов вечером посвятила очередным поделкам для лавки, и все мои друзья сидели рядом, попивая горячий чай за приятными беседами — и Хельме, и Мекса, и Беата. Но чем ближе ко вторнику, тем сильнее портилось настроение.

Хельме проводил меня во вторник вечером до малой арены.

— Я буду за дверью, — шепнул он. И подмигнул в своей шутливой манере. — Если что, кричи.

Не пришлось. Не знаю, что вынес его светлость из прошлой тренировки, но в этот раз было неизмеримо легче.

— Здравствуй, Ардина. Сегодня тренируем бой через препятствия. Ландшафтные; через людей — ими выступят манекены или выставь сама свои тени; через щиты. Цель — поразить противника, не растратив силы на помехи. Это сложно, но ты должна справиться.

Коротко кивнула, принимая задание. Не сложно, ваша светлость. Пока Вы держитесь на расстоянии, не дурманите меня своей близостью — легче легкого.

И снова бой. Я многому научилась за это время у всех своих преподавателей. Мистрис Вэй учила защищаться, ректор Ксавия — атаковать, мэтр Сарттас — держать слабости в себе. А еще были тени, заклинания, немного ментальной магии и остро отточенный клинок из Тьмы Изначальной. Но главному научили меня Вы, ваша светлость, — не иметь пощады к врагу.

Зачарованные манекены устремились как один ко мне, пол вздымался под ногами, залпы боевой алой магии свистели со всех сторон — у меня же была одна цель. И я шла к ней, продираясь сквозь препятствия. Я сразу для себя решила: встреться я с врагом лицом к лицу, ничто не отвлечет меня от намерений. Достаточно было настроиться на все эти барьеры как на незначительные помехи, как манекены сами взлетали в воздух под действием черного пламени, пол послушно укладывался под давлением черной волны, клинок играючи отбивал красную магию.

У меня была цель — и я к ней шла. Я даже не стала задействовать тени, чтобы помешать противнику. Пусть это он строит преграды — я иду напролом. Шентия — не враг; мой враг — мои же глупые чувства. И я смету их, обращу в пыль, как только докажу, что способна сопротивляться даже сильнейшему магу Империи.

Скимитар стал продолжением меня, я с легкостью танцевала вместе с ним, чувствуя легкость и опьянение от собственной силы. Последняя преграда — белый щит на самом арне Шентии, и тот не выдерживает, трещит под яростным ударом, распадается на осколки. Последний взмах — и все кончено, я наконец сражу непобедимого мага.

— Ты убита, Ардина. Но это было очень хорошо. Ты молодец.

Я не сразу почувствовала, как белый клинок уперся мне в шею. Лишь спустя секунду ощутила холодный металл — не острое лезвие, нет, только плоскость широкого меча. Его светлость отвел оружие. Нас разделяли полтора метра — ровно столько понадобилось его мечу в вытянутой руке, чтобы прекратить этой бой.

— Ты не ответила в прошлый раз, — тихо сказал Шентия. — Вы встречаетесь? Ты счастлива с ним?

Скимитар, такой послушный сегодня, вдруг налился тяжестью, утащил руки к земле. Я вобрала в себя эту Тьму, разминая кисти. Куда только делась вся эта ярость и пыл, стоило так внезапно проиграть. А нет, осталось еще немного.

— Да! — выкрикнула я.

Пусть хоть небо обрушится на мои плечи, лишь бы я не выказала слабости. Сжала дрожащие руки до боли, впилась ногтями в ладони, только бы не заметил этого бессилия. Вздернула гордо голову, еле сдерживая слезы.

Мне показалось, во взгляде его скользнула какая-то черная тень, но исчезла, стоило мне поднять глаза.

— Это последнее занятие, Ардина. Я очень рад твоим успехам. Теперь ты можешь за себя постоять.

Арн Шентия бросил долгий последний взгляд на меня и шагнул в открывшийся позади портал. Как бы то ни было, но он прав. Это последнее занятие перед поездкой на день Содружества. Каких-то два дня — и здравствуй, столица.

Данстор

С завершением второго курса трудностей не возникло — да и могли ли они быть у лучшего студента. Пока его сокурсники кляли себя за пьянки, наверстывали прогулы и подтягивали хвосты, умоляя преподавателей дать им еще денек или два, Данстор, наоборот, не знал, как заставить время идти быстрее.

Он уже получил несколько предложений по поводу летней практики и от мэтров Академии, и даже парочку от членов попечительского совета. Звали и в Баджию, и в Тийо, и даже в саму И-Н-Келату! Отличная возможность подзаработать, проявить себя как будущего лицензированного мага, завести полезные связи. Да многие удавились бы за такой шанс!

Но перспективный студент удивил всех. Данстор остался в соседнем Ровеле, устроившись на лето на самую нелепую и скучную подработку, какую только можно было представить. В городской архив!

Почтенный архивариус Конбертус, тот самый, что баловался написанием детских книжек на досуге, новому помощнику обрадовался — молодой, прыткий, с ценными документами обращение знает. Низкое жалованье студента, казалось, не смутило. Да и, как думалось Конбертусу, бедный малый ведь тоже не от хорошей жизни добровольно себя на затворничество обрекает. Понятно ведь, от собственного уродства прячется. Не за девицами же ему бегать, с таким-то шрамом на пол-лица!

А Данстор решил начать с истоков. Семью основатель Академии обрел здесь же, в Ровеле, взяв за себя местную красавицу, тут же и наплодил детей. Какие-то разъехались, какие-то остались. Со тщательностью следопыта он вел родословную, изучая ветхие метрические книги. Те грозились рассыпаться прямо в руках, шутка ли, шестьсот лет записям! Магия тут крепко пригодилась, зачаровав истрепанные листы от обветшания, старый Конбертус все нарадоваться не мог такому полезному помощнику.