Читать книгу "Сын своего отца - Марина Кистяева"

За руль Иван сел сам. Вел машину молча, включив музыку. Слава была благодарна ему за затишье. Ей и самой не хотелось разговаривать. Она наслаждалась тишиной и ещё близким счастьем.

В конечном итоге Слава себя отругала. Она знала, что её тревожит.

Род его деятельности. Он связан с армией, как ни крути. Ей следует много и серьезно подумать на эту тему.

Тут или принимать, причем принимать безоговорочно, раз и навсегда, более никогда не оглядываясь, или… уходить.

От второго варианта кровь стыла в жилах. Причин подобной реакции было несколько. Первая – то, что зарождалось или уже родилось в груди Славы. Второе – Иван так просто её не отпустит.

Он сам говорил. Она хорошо помнила его слова, что им будет очень трудно, если она будет дальше противиться и сопротивляться.

До дома они добрались почти в семь. Слава запоздало посмотрела на часы и охнула.

– Ваня, ты опоздаешь.

– Подождут, – зло буркнул он, разворачиваясь корпусом к ней. Слава не спешила открывать дверь. Здесь, в салоне, царила особая атмосфера.

Но лицо Ивана – сосредоточенное, даже жестокое – немного напрягло её. Как же не вовремя! Она только-только настроилась на позитивный лад, и вот…

– Не хочу тебя отпускать, Веснушка. Проклятье… Давай со мной? Подождешь меня в отеле. Или я тебя на шопинг отправлю. ТЦ для тебя откроют. Малышка, давай со мной, правда?

Неужели у Ивана такое же предчувствие, как и у неё? Слава положила руку мужчине на грудь. Теплая… И сердцебиение слишком ритмичное. Громкое.

Мужчины куда реже, да практически никогда, поддаются предрассудкам. Какая вероятность того, что и его терзают смутные тревоги?

– Я буду ждать звонка. Или сообщения.

Она потянулась вперед, быстро прижалась к его губам и хотела сбежать из салона, но его протяжное, вибрирующее «кудаааа» задержало её. Иван рванул Славу на себя и впился в её губы откровенно-страстным поцелуем.

До калитки Слава шла на дрожащих ногах. Иван убедился, что она вошла во двор, и только тогда стартанул с визгом. Слава улыбнулась. В последнее время её соседям, определенно, весело.

Если бы девушка не была погружена в собственные переживания, если бы ей с детства не внушали мысль, что её дом – это крепость, она и раньше заметила бы, что что-то не так.

Куст розы примят… глина на крыльце…

Откуда ей взяться? Во дворе у Славы другая почва. Девушка, размышляя о собственной влюбленности, вставила ключ в дверь, начала его поворачивать, и… никак. Слава снова дернула рукой, поворачивая ключ. Безрезультатно… Это были первые тревожные звоночки.

Девушка сделала полшага, прищурилась, прислушиваясь. За калиткой слышались голоса мимо проходящих людей, проезжающей машины. Больше ничего. Слава положила ладонь на ручку входной двери, с замиранием сердца повернула её, и дверь поддалась. Слава точно помнила, что дом запирали.

Итак, у неё гости. Или есть, или были.

Разумом девушка понимала, что ей не следует одной заходить в дом. В висках мгновенно заложило. Итак, что делать? Звонить Ивану? У него важная встреча. А полицию? Пока глупо. Да они и не отреагируют. Наверное…

Осторожно, стараясь не шуметь, Слава открыла дверь и вошла в дом. Тихо. Ни звука. Полнейшая тишина, как и должно быть. Собственное сердцебиение оглушало.

Не разуваясь и двигаясь максимально бесшумно, Слава прошла в холл и свернула вправо. Здесь стоял комод, к крышке которого был прикреплен пистолет. Несмотря на всю нелюбовь внучки к оружию, Георг Ставрис научил её пользоваться пистолетом. Вернее, на этом настоял отец Славы:

– В жизни пригодится.

Славу хватило ровно на полгода. Каждая поездка в тир сопровождалась слезами и отчаянным сопротивлением. Она освоила азы, на этом её обучение закончилось.

Это было пять лет назад. Она даже не была уверена, что пистолет находится на месте, и что он заряжен. Травмат не мог нанести смертельного ранения человеку – так ей, по крайней мере, говорили.

Но он в состоянии испугать хулиганов.

Только почему Слава была уверена, что к ней в дом пришли не хулиганы?

Пистолет она нащупала. Рука, соприкоснувшись с холодным оружием, интуитивно дернулась. Слава, обозвав себя слабачкой, взяла пистолет из тайника и с удивлением почувствовала себя уверенней.

Теперь – осмотреть дом.

Следы с глиной она увидела на ковре.

Значит, не ошиблась… У неё гости.

Были или есть – вот в чем главный вопрос.

Слава посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. Глиняные мазки виднелись на ступенях. Так же они виднелись и по холлу влево, где находился дедушкин кабинет.

Наверху – библиотека. Протяжно выдохнув, Слава выбрала кабинет.

И не прогадала. Адреналин зашкаливал в крови, в ушах зазвенело от напряжения. То, как Слава реагировала на происходящее, ещё раз подтвердило, что не создана она для приключений и авантюр.

Приглушенный шепот девушка услышала раньше, чем увидела приоткрытую дверь кабинета. Слава удрученно покачала головой и всё поняла.

И остановилась, не желая идти дальше.

Она знала, кого там увидит.

Пазлы сложились в голове. Обрывки фраз, действий, наблюдений. Не зря дедушка ей говорил всегда прислушиваться к интуиции.

Она решила, что её сегодняшнее настроение напрямую связано с Иваном. Оказалось, нет.

Хоть что-то…

Слава заставила себя пройти оставшееся расстояние до кабинета. Дверь была распахнута достаточно, чтобы девушка беспрепятственно вошла и встала, уперевшись лопаткой в косяк.

– Здесь ничего нет, Толя. Ты зря ищешь.

Глава 24

Молодой мужчина вздрогнул и развернулся на пятках, покачнулся, но быстро пришел в себя, яростно выдохнув:

– Ты!

– Я.

Слава поразилась своему спокойствию, с которым говорила. На самом деле, у неё в душе творилось черте что. Пусть она и не подпускала близко Анатолия, его предательство больно резануло.

Девушка знала, что рано или поздно к ней придет человек, который будет заинтересован исследованиями Георга Ставриса. Дед об этом тоже предупреждал. Какой же у неё был умный, мудрый дедушка, и как ей его не хватает сейчас! Но он сделал главное – подготовил её к жизни, как мог. Направлял, разговаривал, обучал. Рассказывал истории со смыслом, чтобы она училась делать выводы.

Слава и сделала.

С первого, хотя нет, со второго или третьего общения Толя как бы ненароком поинтересовался коллекциями старшего Ставриса. Слава сначала не понимала, о чем речь. Её дедушка, если и собирал коллекции, то не представляющие никакой финансовой значимости. Исторической – тоже.