Читать книгу "Красная река, зеленый дракон - Михаил Кормин"

– Лизка, стреляй в козла этого, чего ждешь-то! – Агапова повернула голову в сторону Никишиной, сверкнув глазами. – Кончай тянуть!

Лиза щелкнула затвором. Медведев развел руки в стороны. Зеленая мантия старика начала светиться.

– Стреляй, блядь!! – Шофранка топнула ногой, и выстрел прогремел над пустым полем.

Медведев, так, словно был он совершенно невесомым, отлетел на полметра назад, все еще оставаясь в круге из светящихся колышков. Стало заметно, что он не стоит на земле, а висит над ней в нескольких сантиметрах.

– Попала, повала! – Закричала Лиза, отводя винтовку в сторону. – Я попала в него, Кость.

Пивоваров видел, что пуля вошла в ключицу Медведева. Но тот не упал на землю. Сразу же вспомнился безголовый труп в Матвеевском доме, который набросился на участкового. Тогда пули тоже, попав в мертвое тело, не причинили тому никакого вреда. То же было и сейчас. Медведев согнулся пополам, наклонившись к земле, будто бы пытался разглядеть что-то у своих висящих в воздухе ног. Потом снова выпрямился, уставившись на Лизу безучастным, пустым взором, что был у него за несколько секунд до выстрела, и поплыл к Никишиной. Лиза, стоя в темноте, начала перезаряжать винтовку, присев на одно колено так, как учили в брошюре. Бадмаев поднял руки вверх, начал что-то угрожающе шептать. Стоявшая рядом Шофранка обошла круг справа, пытаясь зайти к Медведеву, видимо, со спины. Остальные цыгане последовали за ней.

– Рано, рано, чуть подождать еще, Лизонька, давай новый патрон…. – Костя расслышал приглушенный от завываний ветра голос Петра Александровича. – Сейчас уже начнется. Сейчас самое время будет.

Теперь Медведев плыл по периметру круга следом за Агаповой, словно огромный зеленый воздушный шар за человеком, который тот тащил на веревке. Цыганка просто шагала вдоль границы круга, иногда презрительно пиная ногой светящиеся колышки, от чего те гасли.

– Ты козел старый. Знаю тебя. Сколько раз ты вокруг крутился? Детей забрал, убил всех четверых. Зачем? Что они тебе сделали? Ты ж сам от них ничего не получил. По памяти, да, к себе затащил, все никак не успокоишься? Мэк лэела тут мира джюкло палорам… Где твоя-то псина белая, кстати? Сдохла поди уже давно, а ты тени ее до сих пор по округе гоняешь, скотина? Урод.

– Она видит, что это уже не Медведев. Чувствует, – еле слышно шептал во мраке Бадмаев, – Ты видишь? Присмотрись, Константин, это важно. Попробуй увидеть, ты и без костров всех этих цыганских, с травам вонючими, сможешь.

Костя смотрел на цыганку и плывущего за ней Медведева. Круг за кругом, двигались те мимо светящихся столбиков, которых становилось все меньше. Слова Агаповой становились все тише, она перешла на невнятный, хрипящий речитатив, смешивавшийся в своем шипении с шорохом снежной крупы. Медведева с каждым новым кругом становилось разглядеть все труднее. С каждым кругом все темнее становилось вокруг, и вот, на когда краевед в четвертый или пятый раз пролетел мимо, Лиза выстрелила опять, опасаясь, что скоро вообще не сможет ничего разглядеть. На этот раз попав Олегу Ивановичу в спину. Старика снова отбросило в сторону. Шофранка на секунду замолчала, но сразу же начала шептать вновь, видя, что и этот выстрел не смог навсегда успокоить Олега Ивановича.

– Бадмаев, долго еще? – Крикнула она из сумрака.

– Все, пошло, отходи.

На поле пришел Дель-Фаббро. Теперь Костя смог увидеть то, о чем говорил Петр Александрович – то, что могли различить цыгане после своих диких плясок на дворе Солнечного Дома, надышавшись дыма ядовитых трав, вызывавших чудовищные галлюцинации, способные свести с ума любого обычного человека.

Медленно, неясно проступали из черноты ночи очертания чего-то большого. Осознание величины того, что пришло на поле было невероятным. Костя видел не глазами. Что-то в самой глубине его души, даже не разума, ощутило перетекание огромных, напряженных масс пространства. Массивное, поднимавшееся почти до самого неба и исчезавшее под облаками тело втиснулось в круг. Неясный чужеродный предмет. Со множеством тонких отростков, словно корнями опутывавших поле и уходивших под землю. Одновременно с этим, находясь почти полностью здесь, это что-то тянулось своей частью на север, за лес, за железную дорогу. Возмущение самой материи пространства, по которому то и дело проскакивали ярко-зелены молнии искр – таким предстал призрак фашиста, находившийся одновременно и в Карташевской, и в Сиверской. Он покинул старый дом, стонавший и скрипевший на ветру, будто бы расстающийся навсегда с чем-то неимоверно важным для себя. Радужным маслянистым пятном на поверхности черной воды, призрак фашиста отделился от Тени, и мерцающими сполохами выплеснулся на поле. Тень ощутила утрату той своей части, что давала ей возможность проникать в мир живых. Дель-Фаббро перемещался в тускнеющий круг, ощутив, что совсем скоро Медведев может фатально пострадать. А это не даст ему возможности навсегда покинуть пределы пограничья между мирами.

Дрожащий, мерцающий столб, в основании которого едва различимой точкой метался безвольной куклой, сухим осенним листом старый краевед, лицо которого было все так же неподвижным, и от этого жутким – вот чем привиделся Косте Дель-Фаббро.

Сразу же за появлением призрака в круге напряглись невидимые плети, просочившиеся в почву. И что-то толкнуло Пивоварова в ботинок.

Серьезный Человек поднимался с мерзлой земли. Изгибаясь так же, как и безголовый Паша в заброшенном доме, извиваясь под действием силы клубившегося прозрачной зеленью мертвеца, будто бы притягиваемый к тому, что было в кругу, и не являлось больше Олегом Ивановичем Медведевым. Остальные бывшие члены чешуйки тоже, изгибаясь, извиваясь и мелко подрагивая, преломляясь, будто бы проходя через некую немыслимую призму, меняли свое положение. Тела оставались человеческими, но движения их были совсем другими. «Мулло парва бэнг», мертвецы без костей. Как видят их сейчас цыгане? Стоит ли то же самое перед глазами Шофранки, Ани, Гриши и остальных, или в их цыганской Вселенной эти чудовищные создания имеют какой-то иной, отличный вид, соразмерно с тем образом, что создает для них Тень?

Мертвецы в зеленых балахонах извивались, вставая на ноги. Зеленые мантии дрожали – их все сильнее притягивал к себе Медведев, Дель-Фаббро или то, чем они стали в итоге, переплетясь привычным обычным миром и миром тем, где все еще были Рейх и концентрационные лагеря, в единое целое. Через завывания ветра слышался звон колокольчиков. Бубенцы невидимой тройки Ансельмо Дель-Фаббро – Кузнец снова решил приехать на ней. В воздух поднимались комья земли, куски смерзшегося льда, вращаясь по кругу точно так же, как до этого летало вдоль светящихся колышков тело Медведева. Но сейчас и сами садовые фонарики висели в воздухе, раз за разом описывая круги над землей.

Серьезный Человек, ставший на секунду прозрачным и расплывчатым, будто бы расфокусированное изображение на камере смартфона, схватил Костю за ногу, и попытался повалить его на землю. Молча, упорно он тянул Пивоварова вниз. Под капюшонов голова болталась из стороны в сторону. Мертвец не издавал ни звука. Глаза его все сильнее светились тем зеленым, который Костя уже знал. Пивоваров, подчиняясь инстинкту, сжал кулак правой руки и ударил бывшего сектанта в грудь. Этого было достаточно для того, чтобы Серьезный Человек ослабил хватку, разжав становившиеся то призрачными и невесомыми, то вполне материальными и твердыми пальцы. Звездочка на руке Кости сверкнула, одновременно с ударом выпустив из себя слабый желтоватый всполох, похожий на сноп золотистых искр. Однако, Серьезный Человек не отстранился, не ушел, почувствовав силу Пивоварова, как сделал это в свое время Медведев. Он выпрямился, и из-под капюшона ударили два зеленых луча, на секунду осветивших снег вокруг изумрудным, разогнав темноту. Костя увернулся, еще раз, уже сильнее, ударив мертвеца теперь уже в правый бок. Он бил, уворачиваясь от сыпавшихся на него зеленых всполохов, чувствуя, как под кулаком, светившимся теперь огненно-желтым, возникает нечто мягкое, вовсе не похожее на человеческое тело. Удары с глухим звуком повторялись, и с каждым рука Пивоварова проникала все глубже и глубже в грудную клетку Серьезного Человека. В том месте на груди мулло, куда бил Костя, зеленый балахон вспыхнул, в нем образовалась дыра. Запахло паленой тканью.