Читать книгу "Отвези меня домой [= Под колесами – звезды ] - Алексей Евтушенко"

– А ты закрой глаза, – посоветовала Анюта, – представь, что мы пьём с тобой в темноте, и свету взяться неоткуда.

– Ты ещё посоветуй представить, что я ослеп, – передразнил интонацию Анюты Егор.

– Всё вам, людям, не так, – вздохнула Анюта. – Ну, скажи на милость, зачем тебе обязательно меня видеть?

– Потому что львиную долю информации об окружающем мире мы получаем посредством зрения, – важно сказал Егор, и сам поразился тому, какой он умный.

– Не верь глазам своим… – тихо пробормотала Анюта. – Ну ладно, попробую.

– Что?

– Закрой, говорю, глаза.

– Ты мне уже это советовала, – запротестовал Егор.

– Закрой, закрой. Это другое.

– Сюрприз? – радостно предположил Егор.

– Не знаю, получится ли… Закрывай, давай. И, чур, не подглядывать!

Егор покорно закрыл глаза и принялся тщательно слушать.

Так. Это птицы. А это ветерок в листве. Где-то далеко внизу просигналила машина. Кровь шумит в ушах… Музыка… Откуда музыка? А, наверное, кто-то выставил на открытое окно магнитофон и врубил на полную старых добрых «Криденс»… А это что? Тонкий, на грани слышимости, звон. Как будто робко соприкоснулись два хрустальных бокала… Шорох? Или это опять ветер?

Буквально всей кожей Егор ощутил, как кто-то легко и неслышно опустился рядом с ним на траву.

Совсем рядом.

Слева.

– Ну, – долго ещё? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

– Уже можно, – сказали слева.

Он открыл глаза, задержал дыхание и очень медленно повернул голову.

Слева от него, совсем рядом сидело неземное существо.

То, что существо именно неземное, было заметно сразу. Потому что даже у самых экстравагантных земных женщин не бывает такой, переливающейся разноцветным прозрачным огнём, кожи. И ярко-оранжевых глаз тоже не бывает. Опять же совершенно голый, без малейшего признака волос, череп. Правда, идеальной формы и размера, да и наголо бритые девушки и женщины в наше время уже никого не шокируют, но всё-таки…

И никакой одежды.

То есть, совершенно обнажённое неземное существо женского рода с переливчатой кожей, голым черепом и несколько тяжеловатой, но прекрасных очертаний грудью, эдак, четвёртого где-то размера…

Егор почувствовал, что трезвеет.

– Ну, как? – осведомилось существо нежным Анютиным голосом. – Нравится?

И улыбнулось, показав, как ни странно, вполне человеческие белые зубы.

Егор, не глядя, нашарил справа от себя бутылку и, проигнорировав стакан, сделал прямо из горлышка два хороших затяжных глотка. Сразу как-то полегчало.

– А мне? – обиделось… обиделась Анюта.

– Ты же это… того… энергию эту свою употребляешь?

– А ритуал соблюсти? – парировала Анюта.

– Так ведь стакан-то один… – предпринял последнюю попытку спасти коньяк от бесславной гибели Егор.

– Ничего, я не брезгливая.

Егор вздохнул, налил на глаз грамм пятьдесят и, собравшись с духом, протянул стакан Анюте.

– Ам! – отчётливо и громко клацнула зубами Анюта, и её оранжевые глаза вспыхнули, словно две сигнальные лампочки.

Рука у Егора дрогнула, но стакан не выпустила.

– Смелый, – удовлетворённо констатировала фантастическая женщина, забрала стакан, поднесла его ко рту и одним глотком употребила коньяк по назначению.

– Ну, как? – нашёл в себе силы поинтересоваться Егор. – Вкусно?

– Не распробовала, – причмокнула бледно-розовыми, почти белыми губами Анюта. – Но вообще-то очень интересный вид энергии.

Егор вдруг подумал о том, что будет, если их идиллию сейчас нарушат, например, местные менты.

Или те же вчерашние, а заодно и сегодняшние поборники чистоты украинской расы и её же, расы, полнейшей независимости от других.

Или просто добропорядочные граждане этого древнего и прекрасного города, решившие зачем-то подышать свежим воздухом именно в этом месте.

И ему стало весело.

– А что смешного? – оглядела себя Анюта. – По-моему, очень даже красиво…

Егор захохотал и сполз спиной на траву.

Он всё еще продолжал смеяться, когда солнце и небо с облаками заслонило от него женское лицо уже не с оранжевыми, а с ярко-жёлтыми кошачьими глазами и полными бледно-розовыми (рассвет на снегу) губами.

– Смеёшься, значит? – шевельнулись губы.

– Э, Анюта, – забеспокоился Егор. – Ты что это… я вовсе не хотел…

Он попытался приподняться, и его правая рука тут же натолкнулась на тяжёлую и тёплую женскую грудь, а ещё через мгновение его губы соприкоснулись с полными и нежными женскими губами… «Не верь глазам своим…» – припомнилась ему совсем недавняя реплика Анюты. Потом пронеслись какие-то обрывки мыслей о Зое, о напряжённой прошедшей ночи, о том, что любить инопланетянку, которая на самом деле имеет вид автомобиля, явное извращение… и это было всё. Потому что так Егора никогда не целовали, несмотря на весь его богатейший в данной области опыт.

Он закрыл глаза, ответил на поцелуй и осторожно притянул к себе нежное женское молодое тело.

Глава двадцатая

Дважды потерять сознание за один день, который, кстати, ещё отнюдь не кончился, – это слишком, подумал Егор, открывая глаза. Или я просто уснул? Ага, уснул, спя, перебрался в машину, где и продолжил спать. И спал до ночи, потому что, если за окном не самая чёрная ночь какую я когда – либо встречал в своей жизни, то тогда я не знаю, что это. Значит, день, всё-таки кончился… Блин с горохом, не так давно подобный казус уже со мной произошёл. А именно, когда в нас попали из десантного гранатомёта РПГ-16 типа «Удар»… Не очень ли часто? Сознание теряю часто, засыпаю где ни попадя и в самых, можно сказать, пикантных ситуациях… Реакция организма? Что-то раньше я за своим организмом подобной реакции не замечал. Нужно было очень много выпить, чтобы он, организм, повёл себя похожим образом. Впрочем, раньше в моей жизни не было Анюты. Да. Анюта. Как-то все неожиданно получилось… Э, да что там неожиданно! Тебя, мой друг, трахнули самым настоящим образом. За рога, можно сказать, и в стойло. Трахнули и фамилии не спросили. Правда, надо признать, что трахнули отменно. Эксклюзивно, прямо скажем, трахнули.

Егор припомнил процесс и непроизвольно облизал губы.

Однако, господа, неплохо бы определиться во времени и пространстве…

Он поднёс руку с часами поближе к лицу и разглядел, что чуть светящиеся стрелки показывают четыре часа. Видимо, ночи, подумал Егор, раз снаружи ночь. И попытался выбраться из машины.

Дверца не открывалась.