Читать книгу "Таматарха. Крест и Полумесяц - Роман Злотников"

– Разве эта правда сейчас принесет нам мир?

Роман угрюмо процедил сквозь зубы:

– Отвечай.

Бросив еще один мимолетный взгляд на приблизившихся этериотов, я, плюнув на все, гордо выпрямился в седле и с жаром ответил:

– Да, я лично поджег их гураб в порту! А после рубился с фрязями на борту их дромона! Или ты, базилевс, думал, что мы стерпим захват городов, за которые столь щедро заплачено русской кровью?

Диоген переменился в лице и даже отпрянул назад, но прежде, чем он заговорил, я успел выпалить:

– А разве не с херсонского катепана все это и началось? Разве не он прибыл в Тмутаракань на званый пир к моему князю, разве не он с лживой улыбкой протягивал нам обоим братину с отравленным вином?!

Повисла короткая пауза, и вновь первым заговорил я:

– Мы бы не взяли тех городов, если бы греки и готы Корсуни и Сурожа, измученные огромными поборами, не просились бы под руку Ростислава. И мы бы не бросили своих воинов в набег, если бы не знали, что посланники ромеев науськивают ясов напасть на Тмутаракань. Но все это было при Дуках, наших истинных врагах. Теперь император ты, Роман. И мы с побратимом хотим мира с тобой.

Посеревшее лицо Диогена наконец-то разгладилось. Жестом отозвав телохранителей, он еще раз внимательно посмотрел мне в глаза и произнес:

– Действительно честный. Что же, я принимаю предложение твоего кесаря и готов заключить союз с Таматархой. Но я хочу знать, какую помощь вы готовы мне оказать в войне с султаном Алп-Арсланом.

Вот это уже деловой разговор! Приободрившись, я бойко заговорил:

– Мы откроем свои порты для ясов и дадим столько набойных ладей для перевозки их всадников, сколько сможем. Кроме того, я предложу музтазхиру Дургулелю напасть на Дербентский эмират – сегодня это союзник Алп-Арслана, и уже сейчас крепость занята хаджибом султана Сау-Тегином. Начав борьбу с ними, мы отвлечем часть сил торков на себя.

– И обезопасите себя со стороны Албанских ворот…[37] Разумно. Но этого недостаточно.

Я с легким удивлением и зарождающимся внутри испугом произнес:

– Что же государь желает получить помимо этой помощи?

Роман весело рассмеялся:

– Желаю, чтобы в следующем походе ты был рядом со мной, Урманин, как и подобает истинному другу. Или ты считаешь это условие слишком высокой ценой для союза Константинополя и Таматархи?

Мне осталось лишь с достоинством ответить:

– Вовсе нет. Для меня честь быть рядом с императором на поле боя. Особенно если это поле боя с агарянами!

Но какое же сильное у базилевса рукопожатие! Едва пальцы мне не сломал своими стальными тисками! А вот улыбка у него яркая и располагающая…

Испытав необыкновенное облегчение от удачно проведенных переговоров, я позволил себе расслабиться, посмотреть по сторонам и тут же заприметил приближающегося к нам всадника. Его фигура показалась мне удивительно знакомой, и чем ближе он подъезжал, тем сильнее вытягивалось мое лицо – становясь, таким образом, очень похожим на лицо франка-рыцаря. Того самого, встреча с которым едва ли не обернулась дракой всего пару дней назад…

– Приветствую тебя, император!

Диоген благосклонно махнул рукой подскакавшему к нам мужчине, склонившемуся перед ним в глубоком поклоне, и с очередной широкой улыбкой произнес:

– И я рад видеть тебя, Руссель! Жаль, что ты не поспел к началу учений… Кстати, познакомься – Андрей Урманин, посланник кесаря Таматархи Ростислава, нашего нового союзника. И ты, посол, поприветствуй сего славного мужа, Русселя де Байоля. Он с честью сражался с агарянами и снискал ратную славу на поле боя!

От изумления мои слова застряли горле, потому я лишь слегка склонил голову перед наемником. В ответ же меня пронзил горящий бешенством ледяной взгляд очередного, пусть пока и не явного врага.

Глава 3

Июль 1070 г. от Рождества Христова

Дербентская крепость, цитадель Нарын-кала

– Алла!!!

Рубящий удар сабли был встречен вовремя подставленным щитом – а мгновение спустя моя контратака достигла цели: прямой клинок вошел в открытую гортань сельджука. Справа на меня бросился еще один гулям, но на полпути его сбил с ног могучий удар датской секиры. Первая атака английского хускарла пришлась на защиту, расколов дерево, а вторая поставила точку в коротком поединке: топорище развалило голову противника, прорубив кость вместе с плохонькой сталью шлема. И прежде, чем новоиспеченного дружинника свалили лучники из башни, возвышающейся над крепостным парапетом, я успел прикрыть его собственным щитом.

Рука дважды дернулась от впившихся в дерево стрел.

– Стена щитов!!!

Вот казалось бы, зачем нам с Ростиславом помогать ромеям? Приняли от них христианство? Так с боем, в буквальном смысле. Причем брак Владимира Святославича, будущего святого, и принцессы Анны счастливым не назовешь, сестра базилевса Василия II не родила супругу ни одного ребенка. Зато двоих сыновей ему подарила болгарская принцесса Анна, по всей видимости – внучка царя Самуила. Любимых сыновей – Бориса и Глеба. Их убийство традиционно приписывают Святополку. Иные же говорят, что смерть единственных отпрысков Владимира, признавших власть «окаянного», была выгодна его новгородскому оппоненту – Ярославу.

Но у этой гадкой истории есть и еще один вариант развития событий, о котором я как-то услышал в Тмутаракани.

Дело в том, что смерть братьев пришлась на конечный этап болгаро-византийской войны – через год после разгрома славян в битве при Клейдионе. Болгарию всерьез затрясло, преемник Самуила Гавриил Радомир отчаянно боролся с захватчиком, но потерпел несколько поражений. В 1015 году он был подло убит двоюродным братом, узурпатором Иваном Владиславом. Последний также храбро сражался с врагом, но ромеи были уже значительно сильнее его войска. Смерть Ивана в бою в 1018 году положила конец Первому Болгарскому царству.

Но ведь все могло измениться, если бы внуки Самуила вернулись на родину матери с сильной русской дружиной, приняв участие в борьбе за власть! Вполне возможный сценарий, более того, уже воплощенный в жизнь князем Святославом. Вот только он оставался язычником, пришел на православную землю болгар захватчиком и потому вряд ли имел ощутимую поддержку с их стороны. Зато Борис и Глеб являлись законными наследниками Самуила! И их участие в этой борьбе могло если не переломить ход кампании, то хотя бы растянуть ее на долгие годы.

Все это было крайне невыгодно ромеям. И они, будучи весьма искушенными в заказных убийствах, отравлениях, предательствах и подлых ударах в спину, вполне могли организовать устранение чужими руками опасных наследников болгарского престола. Собственно, эту версию смерти Бориса и Глеба я и услышал в Тмутаракани, и она крепко засела в моей голове, поразив своей логичностью и очевидностью.