Читать книгу "Диктатор - Мила Крейдун"

- Какого хрена по твоему городу свободно разгуливают психи с кислотой?! – орал он в трубку. – Не дай бог с её головы упадёт ещё хоть волосок! Я всех вас к стене поставлю и расстреляю, как в старые добрые времена, раз все вы с такой ностальгией беззаботные деньки Советов вспоминаете! Ты меня понял?!

Видимо, мэр пытался что-то отвечать, заверять или оправдываться. Вот только отцу было на это плевать. Он сбросил вызов, обратив свой гнев на сына.

- А ты куда смотрел?!

- Ты приходишь в подобную ярость только в одном случае, - спокойно ответил ему на это Кирилл. – Когда чувствуешь, что на самом деле виноват сам.

Медведь недовольно поджал волевые губы и отвернулся от него, посмотрев через стекло на спящую любовницу, которая значила для него гораздо больше. Гораздо.

Кроме неё в палате находилось ещё два человека: медсестра и тот самый телохранитель, который спас лицо Милены от ещё больших увечий. Было в его взгляде, обращённом на неё что-то…

Кирилл перевёл потрясённый взгляд на отца. Тот тоже это видел. Видел, как Астахов смотрит на неё. Диктатор тоже понимал, что происходит, что зарождается в сердце бывшего верного пса. Более того…

- Зачем ты это делаешь? – удивлённо спросил Медведев-младший. – Что ты задумал?

- Не лезь не в своё дело, - грубо отрезал президент.

К ним подошёл доктор:

- Господин президент.

- Говори, - коротко бросил он, даже головы не повернув.

- Повреждения можно будет с лёгкостью устранить  с помощью пластики…

- Она не захочет, - произнёс диктатор, оборвав доктора на полуслове.

- Ты уверен? – удивился Кирилл. – Ни одна женщина скорее не захочет жить со шрамами на лице, если это можно исправить.

- Она не захочет, - уверенно повторил отец. – Повреждения не настолько ужасны. Всего лишь чуть задело овал лица. Для неё это не будет иметь существенного значения, чтобы ложится под скальпель. Опять.

- А для тебя? – не удержался от вопроса Кирилл.

- Для меня тем более, - машинально отозвался Царь.

Кирилл был готов поклясться, что перед тем, как тихо удалиться, доктор даже чуть поклонился тому, кто держал в страхе полмира, что уж говорить о гражданах страны, которой он правил.

Медведев-младший перевёл взгляд на ту, от которой самодержавец не мог оторвать глаз. Пытаясь разгадать план отца. Начиная понимать…

Глава 42. Больница

 Милена с трудом разлепила глаза.

Ощущение было такое, словно она выходила из-под наркоза: в голове тяжесть, тело слушается плохо, разум соображает ещё хуже.

Первым, что она увидела и осознала – это больничную палату и Астахова в кресле у своей постели.

- Что произошло? – спросила она.

- Не помнишь? – ответил он вопросом на вопрос.

Золотарёва напряглась, пытаясь отыскать в затуманенном сознании обрывки воспоминаний.

- Смутно, - ответила она. – Я не успела ничего понять. Мы вышли из подъезда и боль.

Она потянулась рукой к лицу и нащупала бинты, которыми оно было перемотано.

- Что это? – подняла она на Макса испуганный взгляд.

- Фанатичка плеснула тебе в лицо кислотой. Немного задело правую сторону. Мы успели вовремя промыть рану. Повреждения несущественные. Владислав Анатольевич сказал, что ты не захочешь делать пластику.

- Значит, всё действительно не так уж страшно, - рассеянно произнесла Милена, поглаживая бинты и ничего под ними не чувствуя.

«Должна же быть боль, разве нет?», - думала она.

- Ты под обезболивающими, - произнёс Астахов.

- Я сказала это вслух? – спросила Мили.

Опальник кивнул.

«Вчера около полудня, - привлекло внимание обоих вещание репортёрши из телевизора, стоявшей у подъезда дома Милены, почти на том месте, где всё и произошло, - на новую фаворитку президента было совершенно нападение неизвестной. Пострадавшая доставлена в больницу, а вот женщина без суда и разбирательств тут же была отправлена в психиатрическую больницу и неизвестно, увидит ли она когда-нибудь свободу…».

Кадр задёргался, экран на секунду потемнел и в следующее мгновение из него смотрел тяжёлый штормовой взгляд диктатора.

- Не увидит, - уверенно заверил он сомневающихся. – Более того, - продолжал он, прожигая яростным взглядом каждого, кто сейчас его видел, - в дальнейшем даже мысли о том, чтобы причинить вред будущей первой леди страны будут расцениваться как измена и караться соответственно.

- Что он сказал? – машинально вырвалось у Милены. Она даже села на постели, ближе поддавшись к телевизору.

- Ты об измене? – усмехнувшись, уточнил Астахов.

- Нет, - не могла Мили оторвать глаз от монитора, буквально впитывая каждую чёрточку, каждую мелкую морщинку, глядя в суровые и такие родные глаза, полные угрозы и обещания кровавой расплаты. За неё.

Экран моргнул, потух, и в следующую секунду продолжились новости.  Словно ничего и не было.

- Мне это не привиделось? – повернулась она к телохранителю.

- Нет, - холодно ответил он.

- А что ты здесь вообще делаешь? – опомнилась она.

- Охрана усилена. Двое снаружи, один внутри. Приказ Медведя. Тебя теперь все будут оберегать как зеницу ока, чтобы не схлопотать.

- Что-то ещё произошло помимо нападения? – не поняла Милена.

- О, да, - усмехнувшись, протянул Астахов. – Босс был в ярости. Досталось всем.

Золотарёва попыталась спрятать дурацкую счастливую улыбку. Добавляли счастья и последние, сказанные во всеуслышание, слова Влада.

Она отмахнулась от странной мысли, что это ненормально вот так просто решить всё за неё и вместо того, чтобы расстроиться, зажглась от предвкушения услышать предложение руки и сердца. В следующую же встречу. Иначе и быть не могло.

- Он не говорил, когда сможет меня навестить? – спросила она у Астахова, изо всех пытаясь не выдать своих чаяний насчёт предстоящей встречи, и не сиять при этом, как счастливая наивная дурочка.

Только не перед ним.

- Нет, - коротко, безразлично ответил телохранитель.

В палату вошла медсестра, а следом и доктор.

- Милена Сергеевна, - начал он с порога. – Меня зовут Иван Лукрецкий. Я ваш лечащий врач. Ваше состояние стабильно, но за раной какое-то время нужен будет профессиональный уход. Плюс обезболивание, анализы… Через пару дней, в общем, выпишем, если быть кратким.

- Хорошо, - отозвалась Милена.

- Владислав Анатольевич сказал, что вы не будете делать пластику, - сказал доктор так, словно задал вопрос.