Читать книгу "Ярость on-line - Александр Романовский"

Надежней, чем компьютер.

«Череп», заметив такую реакцию, затормозил и едва не покатился кубарем. Это был один из боевиков, ни в коем случае не желавший своему предводителю зла, — водитель «доджа». Курту стало стыдно за свою несдержанность. Всему виной была, очевидно, усталость, и, как следствие, высокая раздражимость.

Глава Ордена, развернувшись, смерил боевика и метаморфа пристальным взглядом.

— В чем дело?

Водитель, с опаской покосившись на «штатного киллера», неуверенно начал:

— Господин, уезжаем? Снаряжать кортеж?

— Ты прав, уезжаем, — согласился Череп. — Но без тебя. Я сам поведу.

Лицо парня вытянулось:

— Э… сами?

— Именно, — кивнул гангстер. — Не волнуйся, иди спать. Обойдемся без кортежа.

— Без кортежа?! — Парень побледнел.

— У меня что-то с произношением? — спросил Череп, в той же мере нуждавшийся в отдыхе, что и Курт. Я же ясно сказал — обойдусь без кортежа!

Парень попятился, развернулся и припустил восвояси.

Его удивление было вполне объяснимо. Чтобы глава группировки — в самый неблагоприятный момент, разгар гангстерской войны — ехал куда-то на ночь глядя, да еще и без сопровождения?! Случай и впрямь небывалый. Он наверняка займет место в хрониках Ордена. Не исключено, как назидание.

Новому поколению бандитов. Будущим главарям.

Череп открыл дверь. Тяжелую, бронированную, точь-в-точь сейф швейцарского производства.

У Курта возникло такое же чувство — что его, по примеру Гудини, вот-вот запрут в этом несгораемом шкафу и выбросят ключ. Из салона «доджа» на асфальт щедро лился багровый свет. Глава Ордена, однако, пока что не был уличен в любительской фотосъемке и, соответственно, проявке пленок. Изнутри же броневик, казалось, более всего подходил для этого занятия.

Поежившись, Курт опустился на пассажирское сиденье. Дверца на удивление легко поддалась незначительному усилию, едва не отдавив пальцы.

— Сволочь! — выругался Курт. — Знаю, ты меня ненавидишь. Наши чувства взаимны. Но не волнуйся, я не надолго. Поэтому будь хорошей девочкой… или мальчиком. Если, конечно, не хочешь кускового сахарку в бензобак.

«Додж» издал глухое рычание.

— Овцы не умеют рычать, — усмехнулся Волк.

Череп сел за руль. Натуральная кожа сиденья захрустела под весом бандита. Обстановка в салоне мгновенно разрядилась. «Штатному киллеру» на сей раз мерещилось, что он попал в морозильную камеру, битком набитую свежим, еще кровоточащим мясом. Даже лапы начали мерзнуть.

— Почему так холодно? — спросил Курт. Дыхание превращалось в белый пар.

— Холодно? — Гангстер указал на монитор бортового компьютера. — Двадцать по Цельсию. Как в печке. И, кстати, зачем хлопать дверью? Не холодильник ведь.

— Не сказал бы, — проворчал Курт, потирая озябшие пальцы. — Тот еще гроб…

— Не обижай «барашка», — осклабился Череп и любовно прикоснулся к панели. Волк еще не видел, чтобы гангстер с аналогичной заботой относился к людям (включая подчиненных). — Времени у нас в обрез, а опаздывать нехорошо…

Он вставил чип-ключ. Зажигание. «Додж» издал утробный рык — сытый, холеный монстр, откормленный наилучшим маслом («Мобил» — тигр под вашим капотом!»). Пахнуло высокооктановым горючим. Резкий запах набился в волчьи ноздри. Курт чудом не чихнул. Не хватало еще заляпать соплями «торпеду» — ни Череп, ни «барашек» ему никогда не простят.

Череп взялся за руль, выжал сцепление, отпустил, медленно вдавив газ.

Броневик тронулся с места. Изумительно мягко для своего дикого веса. «Черепа» разбегались из-под хромированного бампера. Гангстер потянулся к панели и щелкнул двумя тумблерами. Кровавый свет в салоне потух, переместившись за пределы корпуса. Концентрированный ярко-красный свет вязким потоком струился из-под днища «доджа» на асфальт. При этом подсветка часто пульсировала, точно в такт биению огромного металлического сердца, — клапаны, цилиндры, в полном заводском комплекте.

Набирая скорость, «додж» мчался сквозь Мертвую Гавань. Офис остался позади. Дальше с каждой секундой. Курт об этом ничуть не жалел. Сиденье под ним мягко дрожало. Вперед уходила прямая, ровная дорога. Утробный рев броневика разносился далеко по округе. Холодные, сонные особняки проносились за темными стеклами. Аборигены стонали, ворочались в пыльном саване и, не приходя в себя, вновь погружались в беспробудную дрему. Ничто не могло потревожить этот сон. Особняки провожали бронированного «барашка» раздраженными взглядами, зажимали уши подопечным и, едва те подавали малейшие признаки жизни, тщательно кутали в пласты одеял — мягкие, неодолимые путы.

Впереди показался блокпост «игрушечной полиции».

«Додж» загодя известил о себе бешеным ревом. Распознав в источнике шума не банду мотоциклистов, а орденский флагман, часовые попытались броситься наутек. Они-то решили, что Череп прибыл по их души.

— Недоноски, — буркнул гангстер.

Он затормозил, по-видимому собираясь остановиться и показать где раки зимуют. Затем, передумав («времени в обрез, а опаздывать нехорошо»), вновь прибавил газу. «Додж Вортекс» довольно взревел. КПП пронесся мимо. Какие-то секунды, и человеческие фигурки исчезли из виду.

Так, незаметно, Мертвая Гавань осталась позади.

Гетто раскинуло свои широкие, залитые неоном, светом фонарей и витрин, зловещие объятия. Над лабиринтом улиц вздымалось желтое пульсирующее марево. Казалось, у города также имелось собственное, древнее и полумертвое сердце, без конца гоняющее по затхлым венам вонючую кровь — помои, дешевые синтетические наркотики, антисанитарию и порок.

Уличное движение к этому позднему часу практически исчерпало себя. Броневик уверенно пробирался вперед, подрезал и обгонял. В это время, в этих местах ему не было равных (если, разумеется, в Ульях не решат, что «нижние» истосковались по военному положению и пора выпускать на улицы танки). «Барашек» выезжал на встречную полосу, спихивал туда другие машины, игнорировал светофоры — в общем, нарушал где только можно.

На памяти Курта Череп ни разу не прибегал к помощи бортового компьютера. Всегда водил сам, причем отменно. Крутил руль, нажимал педали. Разве что забывал переключать повороты. Но глыба брони на дороге намертво приковывала к себе всеобщее внимание, и поэтому за ее траекториями следили с особым тщанием. Никому не хотелось быть запечатанным внутри собственной машины, расплющенной наподобие консервной банки. Вероятно, поэтому за всю поездку не произошло ни одного ДТП.

Как гангстер ни старался. Оскалившись, с очевидным мастерством он перемещался по асфальтовым полосам. Давил на газ, остервенело изводил рычаг скоростей. Получал от езды откровенное удовольствие. «… С автопилотом ездят лишь сопливые болваны, — говаривал, бывало, Череп. — Слюнтяи и маменькины сынки!» Курт, хотя и не относил себя к указанным персоналиям, на всякий случай пристегнулся ремнем безопасности. Ему не в первый раз казалось, что за рулем — неизлечимый безумец.