Читать книгу "Спящее золото. Сокровища Севера - Елизавета Дворецкая"

Положив руку на плечо Хродмару, Торбранд увел его к своему месту и усадил рядом.

– Всех, кого я встретил, ты увидишь сегодня сам, – негромко заговорил Хродмар. – А я хочу спросить: ты не забыл, о чем я тебя предупреждал?

– Нет, я не забыл, – ответил Торбранд и наклонился к столу в поисках новой соломинки взамен окончательно изжеванной. Вставив ее в угол рта, он продолжал: – За ним присматривали. Ты был прав. Вчера вечером к нему опять подходили какие-то бонды и беседовали вполголоса.

– Это уже в третий раз, не меньше! – негромко, но возмущенно ответил Хродмар. – Я не ясновидец, но самый глупый великан догадается, о чем у них может идти речь. Бонды не хотят бросать свои свиные корыта, а Эрнольв – твой родич. Надо полагать, он знает, как его дед с бабкой хотели захватить власть твоего отца.

– Но он также знает, чем это кончилось, – без лишнего волнения ответил Торбранд. – Ему ничего не сделать с этим пастушеским войском. Мои люди меня не предадут, а его собственных людей здесь всего восемь человек. Остальные остались в Пологом Холме.

– А там…

– А там и в Ясеневом Дворе тоже не пусто. И твой отец, я думаю, не дремлет.

– Надо полагать, да. – Хродмар наконец усмехнулся. В бдительности и верности его отца, Кари ярла, сомневаться было глупо.

– Ну, вот… – Торбранд повел соломинкой, как будто разом разрешив все вопросы. – Мне нечего бояться. Надо полагать?

Конунг насмешливо покосился на Хродмара, ожидая в ответ привычное «да». Хродмар улыбнулся: конунг любил поддразнивать неизменным присловьем.

– Но так не может продолжаться, – Хродмар снова стал серьезным. – Я не хочу, чтобы эти свинопасы и дальше на каждой усадьбе бегали к нему шептаться по углам. Нужно заставить его быть на нашей стороне или… или вовсе убрать с глаз.

– Я подумал и об этом. – Торбранд кивнул и опять вставил соломинку в рот. – Он упрям, он молчит, но думает по-своему. Я знаю, как убрать его с глаз, но так, что он будет приносить нам пользу.

– Надо полагать, это очень хорошая мысль, если она осуществима.

– Вполне. Скажи мне, Дважды Славный,[28]что мы будем делать, когда войско окажется собрано?

Хродмар с удивлением посмотрел на конунга, не понимая, какого ответа он ждет.

– Что-то я не пойму тебя, о Пламень Губителя Турсов.[29]А какие есть возможности? Распустим по домам? Побросаем в море? Засолим в сельдяной бочке?

– Нет, мы поведем его на квиттов, – спокойно и деловито пояснил Торбранд. – Но каким путем? Мы ведь не собирались больше плыть по морю. Хватит поживы с этого чудовища. Мы пойдем по суше, если уж на море удача квиттов оказалась сильнее нашей. А на суше, как ты помнишь, у нас нет с квиттами общих границ. Между нами лежат земли раудов.

– Ну, в этом едва ли кроется большая трудность. Едва ли Бьяртмар конунг позабыл, что твоя мать, кюна Мальвейг, была его сестрой. Бьяртмар пропустит нас через свои земли. И надо полагать, среди «рыжих»[30]найдутся желающие присоединиться к нам.

– Надо полагать, да, – без улыбки, незаметно для самого себя повторил Торбранд. – Но мне хотелось бы знать, много ли будет этих желающих и не возглавит ли их, например, Ульвхедин ярл? Или Ингимунд Рысь?

– Фру Ульврун не упустит случая погнать мужа в поход, – почтительно усмехнулся Хродмар. – Рауды ведь думают, что любая дочь конунга обязательно должна быть валькирией.

– У каждого племени свои предания, – отмахнулся Торбранд. – Так вот, я думаю, что будет нелишним послать к раудам верного человека поговорить обо всем об этом. Но не тебя. Ты мне нужен здесь. Кари ярл мне нужен в Аскефьорде, Модольв ярл слишком добродушен и не умеет быть настойчивым… Не обижайся за любимого родича, храбрость в битве и настойчивость в споре – разные вещи. Кольбейн ярл хорошо поет, но ума у него маловато, а его сын умен, но слишком ядовит – он там всех настроит против себя. Так что лучше всего поехать Эрнольву.

Хродмар ответил немым взглядом изумления.

– Ты же говорил, что пошлешь верного человека? – наконец выговорил он. – При чем здесь Эрнольв и вообще усадьба Пологий Холм?

– А чем тебе не нравится Эрнольв? – Торбранд развеселился, как от хорошей шутки. – Он знатного рода, все будут слушать его с уважением. Он умен, учтив, дружелюбен. Не слишком хорош собой, правда, но я ведь не свататься его посылаю. Беспокоится, достаточно ли мы готовы к такой большой войне – так пусть постарается всемерно увеличить наши силы и привлечь раудов на помощь. И он может быть настойчивым. Мы с тобой уже в этом убедились, верно?

Хродмар помолчал. Он видел, что Торбранд не шутит, а значит, у того есть в запасе еще какое-то важное соображение.

– И повод для поездки есть отличный, – продолжал конунг. – Моя воспитанница… То есть воспитанница Хравна и моя родственница Ингирид уже подросла и годится в жены.

– Вот уж это верно! – отвлекаясь, насмешливо и немного презрительно фыркнул в ответ Хродмар.

Пока он был самым красивым парнем в Аскефьорде, Ингирид не раз пыталась с ним заигрывать. И болезнь своевременно избавила его от домогательств как раз в то время, когда все другие женщины, кроме единственной, желанной и недоступной, стали Хродмару не нужны.

– А по нашему уговору выдавать ее замуж должен сам Бьяртмар конунг. Вот пусть Эрнольв и везет ее к отцу. А заодно…

– А ты уверен, что он тебя не предаст?

– Уверен, – твердо, уже без улыбки ответил конунг. – Он не сможет предать меня среди людей, которые в родстве со мной, но не с ним. Он умен, честолюбив по-своему, но кроме ума у него есть еще и сердце, и оно влечет его в Аскефьорд. Тебе разъяснить, насколько это важно, или ты сам понимаешь?

Торбранд хотел заглянуть в глаза своему любимцу, но Хродмар отвернулся. Он носил в сердце открытую рану и даже конунгу, лучшему своему другу, не позволял к ней прикасаться.

– Так я прав? – мягко спросил Торбранд.

И услышал в ответ именно то, на что рассчитывал:

– Надо полагать, да.

Глава 8

Каждый год перед отъездом на осенний тинг Стролинги приносили жертвы. Усадьбу Оленья Роща отделял от святилища почти полный день пути; Стролинги выехали на заре и, постепенно обрастая попутчиками, незадолго до заката добрались до места.

Святилище Гранитный Круг лежало в глубокой долине, и с перевала между двух пригорков взгляду открылось сразу все: и огромное кольцо, огражденное высокими серыми валунами, с жертвенником в самой сердцевине, и три деревянных идола – Один, Тор, Фрейр, и еще один каменный – Тюр Однорукий впереди тех трех.