Читать книгу "Предсказанная волку - Алла Биглова"

Кажется, я окончательно влюбилась в своего волка и пропала в этом новом, всепоглощающем чувстве.

Глава 71

Она

Утром проснулась с улыбкой на лице. Повернулась на бок и открыла глаза: на соседней подушке мирно спал волк. Мой истинный, моя пара, мой Бринейн.

Глупо улыбнулась, радуясь, что он не видит моего лица.

Это случилось. Я даже не думала, что близость с любимым человеком настолько… невероятная. Это круче любой магии!

Бринейн пошевелился и притянул меня к себе в сонных объятиях.

Будить его не хотелось. Как и вставать, покидать наш уютный мирок счастья и любви, идти куда-то…

А после я нахмурилась, вспомнив о том, что мне предстояло сегодня пройти.

Разговор с Лилит. С матерью, которой у меня никогда не было. С той, которая родила меня и даже не будучи рядом, умудрилась наслать на меня проклятие. Иначе, чем проклятие ужасный “дар” моей матушки назвать было сложно. Стать такой же, как она? Одержимой властью, ненавистью и эгоизмом.

Кажется, Бринейн почувствовал перемену моего настроения даже сквозь сон. Волк моргнул, открыл сонные глаза и улыбнулся.

— Уже проснулась?

Я кивнула, не видя смысла в отпирательствах.

— Прости, я тебя разбудила?

Бринейн вытянулся, сладко потянулся и на выдохе снова заграбастал меня в крепкие объятия.

— Не отпущу!

Я засмеялась, играючи пытаясь вырваться из сладкого плена.

— Я не сбегу, — сказала, осознав тщетность попыток получить свободу.

— Все равно не пущу, — с улыбкой проворчал волк и зарылся носом в мои волосы.

Я мужественно выдержала первые поползновения к очередной любовной схватке, но, когда Бринейн опустил свои ладони на мои ягодицы, отстранилась и совершенно серьезно посмотрела ему в глаза.

— Бринейн, не сейчас.

Волк с сожалением убрал руки и плюхнулся на спину, не скрывая своей печали.

Я посмотрела на своего истинного с любовью и нежностью и, зацепившись за бугорок под одеялом, смущенно улыбнулась.

— Поверь, больше всего на свете я бы хотела никуда не выходить из этой комнаты по меньшей мере неделю, — сказала я, поглаживая крепкие мышцы своего прирученного зверя. — Но ты же помнишь… Лилит.

Всего одно слово, а в спальне моментально стало холоднее на несколько градусов. Желание флиртовать сдулось само собой, оставив на языке привкус горечи.

Перехватив мое запястье, Бринейн прижал мою ладонь к своей груди и посмотрел мне в глаза так, словно пытался разглядеть душу.

— Мне пойти с тобой?

— Не стоит, — мотнула головой, а после откинула одеяло и с тоской посмотрела на лежащего в кровати волка. Как мне хотелось остаться! Но я должна была закрыть вопрос с Лилит. И на промедления не было времени.

В конце концов, негоже заставлять монарха ждать.

***

Я стояла на последней ступеньке, ведущей в узкий коридор с одной единственной камерой. Самой крепкой, самой защищенной. Способной удержать могущественную ведьму под замком.

Стояла и никак не могла решиться сделать последний шаг.

Спасибо Кордэйле, что позволила мне навестить Лилит одной, без сопровождающих. Этот разговор должен был остаться только между нами.

— Решайся уже, дочь моя, — глухо прозвучал голос ведьмы, что каким-то чутьем угадала мое присутствие.

Вдохнув на всю силу легких, я спустилась с лестницы и медленно прошла по коридору к поблескивающей в свете факелов решетке, за которой стояла моя мать.

— Ну, здравствуй, дочь, — сказала Лилит, вглядываясь в мое лицо так, словно впервые увидела меня.

— Почему? — глухо спросила я, прекрасно зная, что ведьма поймет, о чем я спрашиваю.

Лилит горько усмехнулась.

— Думаешь, я тебя не любила?

— А разве это не так? — вскинула на ведьму удивленный взгляд. — Любила бы, не оставила бы без материнской любви.

— Я готовила для тебя новый дом.

Я нервно хохотнула.

— Извини, но я не верю тебе. Когда же ты собиралась меня разыскать и обо всем рассказать? Когда планировала научить магии?

— Когда этот мир был бы готов тебя принять, — с чувством собственного достоинства ответила Лилит, невольно напомнив мне о том, что передо мной стояла королева.

— Боюсь, этот мир никогда не был бы готов, — покачала я головой. — Признайся, что я — просто твой запасной план. Чтобы уничтожить это королевство, одним богам известно, зачем.

Лилит хмыкнула.

— Вижу, ты изменилась.

— Разве ты меня знала? — со злостью перебила ведьму, с досадой ощутив, как щеки увлажнились солеными слезами. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Твой любимый цвет — голубой, твое любимое блюдо — лазанья, твоего первого кота звали Снежок, а на подоконнике твоей небольшой квартирки стоит горшок с фикусом. Гена, кажется?

От удивления я не смогла произнести ни слова, лишь кивнула в ответ на вопрос Лилит.

— Но… — я все же попыталась выразить свои сомнения. — Откуда? Как ты это узнала? Ведь заклинание…

— Я всегда была рядом, — наклонив голову, ответила Лилит. — И всегда наблюдала за тобой. Заклинание, что навесила на тебя Ралейла, искажало твой облик и не позволяло мне вычислить место, где ты живешь. Но я приглядывала за тобой. Никто не в силах разорвать связь матери и ребенка.

Скрестив руки на груди, неверяще покачала головой.

— Не лги мне, что это было ради меня. Ты просто следила, чтобы твоя запасной план не был кем-то разрушен.

Лилит не стала отпираться.

Какое-то время мы молчали, а после я услышала шаги на лестнице.

— Кажется, наш разговор подошел к концу, — с грустью сообщила ведьма, словно специально играя на моих чувствах.

Какой бы гадиной не была Лилит, она все еще оставалась моей матерью.

И я не знала, смогу ли выдержать ее казнь.

Глава 72

Он

Всё случилось быстро и неожиданно. Мы остались наедине в маленькой уютной комнате, и все ограничения полетели к чертям. Нам было хорошо вместе, а наутро вернулась чёртова реальность. Мы до сих пор не решили, что будет дальше с нашими отношениями, и предстоящая казнь матери Эли не делала ситуацию легче.

Привёл себя в порядок, перекусил и отправился в тронный зал. Будущая королева тоже хмурилась, словно не знала, как быть дальше. Ей было тяжелее всего.

Светловолосая красавица была одета в нежнейшее шёлковое белое платье, которое красиво переливалось, когда она двигалась. Принцесса была похожа на ангела, и уже ничто в ней не говорило о том, что ещё вчера она была лисицей.