Читать книгу "Занудный препод - Каролина Дэй"

— Рассказывай, делов-то, — усмехаюсь в лицо подруги.

— Если бы я не проводила много времени с Сашей, то подумала, что ты меня вечно кидаешь.

— А где Саша?

Гера моментально замолкает. Веселье улетучивается из карих глаз, выражение лица становится напряженным. Мы как раз подходим к аудитории, где у нас проходит английский, пара должна начаться через десять минут. Но мы не заходим. Стоим около дверей и не двигаемся.

— Он с Димой, там, — головой показывает на приоткрывшуюся щель двери.

Заглядываю аккуратно внутрь. На том же самом месте, где и раньше, сидит Дима. Рядом с Сашей. Поникший, с впалыми скулами и кругами под глазами. Кажется, там совсем другой парень сидит, а не тот, с кем я провела полтора месяца бок о бок.

Мы не виделись с того самого концерта. Не связывались с прошлой субботы, когда расставались. Я так и не поняла, почему он резко сбросил трубку и тупо согласился с моим предложением расстаться. Почему?

— Ты поговоришь с ним? — тихо интересуется Гера.

А я даже не знаю, как ответить. С одной стороны нам надо расставить все по своим местам, а с другой… Вдруг сейчас зайдет Феликс и увидит нас? Он не то подумает. Конечно, виду не подаст, но все же.

Или все же быстренько обговорить все, что терзало меня всю неделю. Ведь я волновалась. Вдруг он что-то с собой сделал? Но Саша утверждал, что Диме просто нужно время. Вот оно и наступило. Это когда-то должно было произойти.

— А, как иначе?

Шире открываю дверь и захожу в аудиторию. Ребята занимаются своими делами, Кравец так вообще лекции повторяет после того случая, как Феликс заставил ее произнести быстро все скороговорки. Но все это пустяки. Сейчас у меня есть дело поважнее.

— Привет, — начинаю первая. Сажусь рядом с ошарашенным Димой, по привычке вытаскиваю блок и ручку, и замечаю одну вещь. Дима свои вещи не достал.

— И тебе доброе утро.

И что дальше? Что ему сказать? Гера даже со стороны Саши села, чтобы нам не мешать, сам парень тоже переключился на свою девушку. А мы так и сидим, молчим. Ничего друг другу не говорим. Дима вообще на меня не смотрит, в телефоне копается, иногда улыбается над смешными постами, но не более того.

Так, Яна, соберись! Не можете вы вечно вот так молчать. Нужно что-то сказать. Ну же!

— П-прости, что так вышло.

И это все? Ну молодец! Это было сильно! Да еще и заикнулась, будто переживаешь самый важный момент в своей жизни. Хотя, почему нет? Сегодня я первый раз расстаюсь с парнем. По-человечески.

— Слушай, давай забудем, ладно? Расстались и расстались.

— Но… — пытаюсь отойти от шока после этих слов. — Ты в тот раз просто сказал: «Ну ладно». Как мне это понимать?

— Как понимать? — поворачивается ко мне. — Да очень просто. Мы с тобой встречались полтора месяца, ты ушла к своему педанту, мы расстаемся. Все.

Правда? Все? Он так равнодушно об этом говорит, будто и не существовало этих полутора месяцев. Вот вообще не было и все тут.

— Я подал заявку в деканат на перевод, — продолжает Дима. — Доучусь в другой группе до конца года, а потом переведусь в другой университет.

— Но Дима…

— Спасибо за счастливые полтора месяца. Может быть, если бы я не поддержал тебя в споре на Сокола и отговорил бы от этой затеи, то этого разговора не было бы. Это моя вина.

Чувствую, как он смотрит на мои губы. Всматривается, делает едва заметный рывок, но в последний момент будто чувствует, что нужно остановиться. Не пытается больше приблизиться. Взгляд переводит выше, в мои глаза, при этом сжимая кулаки так, что видны белые крупные костяшки.

— А сейчас мне нужно заниматься, — парень встает со своего места и пересаживается на две парты назад, оставляя меня с неприятной пустотой в груди.

Прости меня, Дима. Прости, что сейчас в твоих светлых глазах, которые когда-то казались мне ясными, сейчас темнота. Плачут. Не в буквальном смысле, конечно. Тебе больно, я знаю это. Чувствую даже на расстоянии. Прости, что дала ложную надежду, что обманула тебя. Я разрушила все, но по-другому никак не получилось бы. Иначе я сломала бы себя заживо. Изнутри.

— Доброе утро, — в кабинет влетает Инесса Викторовна, раскладывает на столе какие-то бумажки и садится на место Феликса. — Сегодня я проведу у вас занятие. На чем вы остановились в прошлый раз.

Что? Какое занятие? Эй, женщина, вы не в ту группу попали! У нас пары ведет наш куратор — Феликс Владимирович! А вы можете спокойно сидеть на кафедре и пускать слюнки на моего мужчину! Да-да, он мне рассказал, как вы на него глазеете, да и я не слепая!

— А где Феликс Владимирович? — спрашивает Валик. Ну хоть голос вовремя подал, уже радует, а то тормозит уже которую неделю.

— Его временно отстранили от занятий.

— Что значит отстранили? — теперь интересуюсь я.

— То и значит, Орлова. Так, на чем вы остановились?

Ребята молчат. Никто не смеет нарушать тишину, даже ботаник Валик солидарен с нами и ничего не отвечает заведующей кафедры.

— Будете и дальше в молчанку играть?

Нет, не будем. Остальные пусть что хотят делают, а мне здесь ловить нечего.

— Орлова, ты куда собралась?

Куда надо, туда и собралась, ясно? Так и отвечаю женщине. Мысленно, правда. На деле всего лишь смахиваю блок и ручку в сумку и выбегаю из аудитории. Нужно спросить, что случилось, почему он шел к нам на пары и не появился. Черт, где же телефон? Может, он на кафедре? Вот! Как раз мимо прохожу.



— Извините, — врываюсь без стука в помещение. — Феликса Владимировича не видели? — спрашиваю у Софьи Андреевны — пожилой немки с нежным характером. Странное сочетание, да?

— О, он только что ушел. Может, догоните его в холе и… Орлова! А дверь кто закрывать будет?

Сами закроете. А мне нужно догнать Феликса, спросить, что случилось. Вдруг ему нужна моя помощь, а я нахожусь в неведении? Надо еще раз позвонить. Почему он трубку не берет? Феликс, не шути так! Я ведь переживаю. Что, если…

Если о нас узнали…

Но кто? Кто мог рассказать? Только не говорите, что Дима постарался! Иначе я ему шею сверну. То-то он так спокойно сидел в аудитории, глаза, как у ослика, состроил. Думал, что я поверю? Нет уж!

Главное сейчас — найти Феликса. Нужно все у него узнать. А то я напридумываю себе невесть чего, а все окажется совсем иначе. Тогда почему его отстранили от занятий? Ничего не понимаю. И вообще… Боже! Вот он! В холле около выхода.

— Феликс… эм… Владимирович, — еле-еле произношу отчество при беге. Между прочим, мне трудно передвигаться. Снова. К каблукам за эти дни я привыкла, но к марафону на них — нет. — Постойте!

Почему он не останавливается? Эй! Я зову тебя, между прочим!