Читать книгу "Я его достану! - Алина Ланская"

— Это… Марк? Доктор филологии? — Я повернула голову к Кощею.

— Милейшей души человек, — подтвердил Бессмертный.

В этот момент «милейшей души человек» с шумом поставил на стол наполовину оприходованную кружку пива и поднял на нас глаза. Губы его тут же растянулись в улыбке.

— Кощеюшка! Родимый! — чуть растягивая слова, произнес филолог. — Тащи сюда свой за…

Он запнулся, увидев меня, но, как воспитанный человек, встал и продолжил:

— Здрасте!

— Мы его Хагридом звали, — сообщил Бессмертный. — Но тогда у него были волосы.

А ведь они и правда друзья, с удивлением признала я, глядя, как они кратко, по-мужски обнялись. Хагрид, то есть Марк, оказался на целую голову выше Кощея.

— Андрияш задерживается. — Эксперт по библеистике развел руками, отчего бугры мышц под тканью заиграли. — Рассказывай, откуда такую красавицу украл?

Прозвучало это на удивление по-доброму, по-домашнему. Наверное, потому, что никакой агрессии от этой груды мускулов не исходило.

— Василиса — журналистка. Мы здесь представительство открываем, — пояснил Кощей и зачем-то положил руку на спинку моего стула.

— Понятно, — добродушно протянул Марк и улыбнулся. Я облегченно выдохнула, не увидев в его взгляде насмешки или досужего любопытства. Этот Марк мне положительно нравился. Особенно когда Кощей рядом.

— Как конференция? Доволен? — Бессмертный выглядел расслабленным и разговаривал так с этим Марком-Хагридом, словно и не живут они в разных странах, а встречаются в этом пабе каждый вечер.

— Да я осоловел от перелета. Прочитал доклад, не приходя в сознание, но там все такие были. Обычная международная научно-практическая конференция. В общем, ничего не меняется. Я же и год назад тут был, и раньше, — пояснил он мне. — Обычно раньше прилетаю, чтобы акклиматизироваться, но сейчас дела не отпустили.

— Вы правда доктор филологии, директор центра по иудаике? — не удержалась я от неприличного вопроса. Но Марк не обиделся.

— Знаю, что не похож, — извиняющимся тоном произнесла лысая громада, — но да, защитился три года назад. Наука — моя жизнь.

— Василиса очень дотошная журналистка, — вмешался Кощей. — Так что не ври ей.

— Врать? Да я еще в тринадцать лет, помню, вернулся из синагоги и решил для себя, кем стать хочу. Ты, кстати, разобрался со своими проблемами? Методов твоих не одобряю, но этот ваш русский бизнес — такой бизнес.

— Не кошерный. — Согласно кивнул Кощей.

Я не очень понимала, о чем говорят эти двое, но на всякий случай старалась запомнить каждое слово. Нет, писать, что-то домысливать я точно не собиралась. Мне просто было интересно. Как и всегда.

— Я через три недели буду снова у вас, — сменил тему специалист по Библии. — Не так безумно будет, может, заеду.

Бессмертный лениво кивнул. Ему явно было хорошо. Мне, кстати, тоже, хотя я до конца не понимала, что здесь делаю. Однако после выпитых мной по настоянию Бессмертного двух бокалов красного сухого вина в душу забралось и отказывалось оттуда уходить самое безумное из возможных чувств. Чувство, что мы будем вместе. Господи! Кажется, я напилась!



Глава 35

Мне было тепло, очень уютно и мягко. А еще я чувствовала запах мяты, он был везде: в пропитанном алкоголем воздухе, в дыхании человека, обнимавшего меня за плечи, и на моей коже. Он пьянил похлеще вина, от него голова немного кружилась, но это было самое приятное забытье.

— Василиса, все в порядке? Не устали? — Голос Кощея с легкой ноткой беспокойства вырвал меня из состояния полусна.

— Оставь девочку, пусть поспит, — донесся голос Марка. — Ты придурку звонил? Мне через полчаса валить надо.

У библеиста густой приятный бас. Если сидеть с закрытыми глазами, то не так уж и страшно. Главное, не представлять себе его лысый череп и мощные кулаки размером с трехкилограммовый арбуз. Вообще, глаза у него добрые, но, пожалуй, просыпаться пока не буду. Третий бокал точно оказался лишним!

— Не звонил, он вне зоны действия. Сам как? — негромко спросил Кощей, я еле разобрала слова.

— Бумаги все подписал, так она обратно просится.

— Не пустил?

— Нет.

Я почувствовала какое-то движение рядом, а потом и дружный выдох. В воздухе запахло крепким алкоголем.

— Что дальше?

— Не знаю, грант хочу выбить на исследования. А то мозг уже засыхать начал. Уеду на год, может, два.

— Лора знает?

А кто такая Лора? Не то чтобы я лезла не в свое дело, но мне почему-то казалось, что с Марком этим мы еще не раз встретимся. Вот бывает такое чувство, увидел человека и понял: так просто ты от него не отделаешься. С Кощеем такого не было. С ним просто хотелось поругаться, чтобы на журналистов не наезжал. Ну и нос утереть.

— Не будем о ней. Ладно? А это… твоя девочка или как?

Это обо мне же? Чуть не дернулась, но в последний момент удержалась. Я же как бы сплю, устала и выпила много. Чего он молчит? Почему не отвечает?! Олег! Твоя я! Твоя!!!

Он ничего так и не сказал, я лишь ощутила, как напряглись мышцы руки. А потом донеслось:

— Я так и понял.

Чего понял-то? Они там пантомиму разыгрывают?! А сказать по-русски — слабо? Но просыпаться прямо сейчас нельзя. Спалюсь ведь.

Жужжание мобильного где-то совсем рядом, а потом тихий мат.

— Вот ведь сучонок, мать его. Так и знал, что нельзя одного оставлять. Пикапер херов!

— Помощь нужна?

— Сам разберусь. Извинись за меня перед рыженькой.

— Давай!

Шум отодвигаемого стула, тяжелые шаги, я физически ощутила живую гору рядом с собой.

— На связи! Привет Разумовскому. И передай: с него должок.

Марк ушел, и почему-то сразу стало вокруг шумнее, как будто он, как скала, сдерживал и поглощал в себя все посторонние звуки.

— Василиса? — По спине побежали мурашки от его дыхания у моей щеки. — Просыпайтесь!

Я с трудом разлепила глаза и тут же зажмурилась. Наверное, от яркого света. А может, от внимательного черного взгляда. Голова загудела и тут же потребовала вернуться в состояние полудремы.

— Да? Что?

— Вы заснули, — проговорил он, и я в этот же момент почувствовала обжигающие губы на своем виске. — Но нам уже пора.

— Куда пора? — Я повернула голову и снова встретила его взгляд. А потом, глядя в черные глаза, сама потянулась к нему…

Когда не тебя, а ты сама целуешь мужчину, ощущения совсем другие, осознанные, что ли. Я так осмелела, что губами раздвинула его твердые губы и прижалась к нему, совсем забыв, как дышать. Он позволял мне хозяйничать в его рту. Я чувствовала смесь мяты и алкоголя, и этот вкус сводил с ума.