Читать книгу "Домик номер семь - Наталия Романова"

  Рита ни о ком не хотела думать, всё резко стало ясным и пронзительно спокойным. Словно Рита выплакала «золотую слезу» в этот день. Всё детство мама пугала дочку, что если та заплачет перед папой, пожалуется ему, вытечет «золотая слеза». Потом Рита перестала верить в эту слезу, а позже научилась никогда и никому не жаловаться. Всё детство боялась, а случилось в двадцать два, и страшно не было.

  Рита отпила горячего чаю, вздохнула, ещё один раз оглядела присутствующих, встала, поблагодарила за участие и пошла к двери на деревянных ногах. Там, в коридоре, всё ещё ругались родители, но всё это не имело отношения к Рите. Она отодвинула руку Матвея, вяло улыбнулась ему, пожалела Альбину, уж слишком ошарашенной та выглядела. А ведь ничего не случилось особенного.

  Просто пришла мама, чтобы в очередной раз спасти недотёпу-дочь. Просто мама снова рассказала миру и лично Рите, насколько же она никчёмная, бестолковая, а теперь ещё и вульгарная шалава. Разве это не нормальная беседа матери с дочерью? Разве такое не встречается ежедневно? Дело житейское... прав был Карлсон.

- А вот и красавица наша, - проверещала мама, когда Рита появилась в коридоре.

- Закрой рот, Вера! - проговорил папа. - Риточка…

- Мама, отдай ключи от квартиры, - глухим голосом проговорила Рита.

- От какой? - мама сощурила глаза, Рите должно было стать страшно, но почему-то не стало.

- От моей, - она протянула руку и спокойно смотрела на раздувающиеся ноздри матери.

- Какая она твоя? Нос не дорос, мерзавка!

- Вообще-то она права, - холодным, беспристрастным голосом прокурора сказал папа. - Юридически квартира принадлежит Маргарите Ивановне.

- Кто за неё платит, тому она и принадлежит!

- За квартиру дочери, Вера, плачу я. Отдай ей ключи и иди домой.

- Как я отдам ключи, а если что-нибудь случится?!

- Единственное, что может случиться – если ты не отдашь мне ключи, я поменяю сегодня замок.

- Мерзавка неблагодарная! - с болью врезаясь, в раскрытую ладонь Риты опустились ключи от квартиры.

- Не смей так говорить с моей дочерью!

- Да какая она твоя, Ваня!

  Рита оглядела родителей. А ведь она совсем не похожа на папу. И от мамы у неё только рыжий цвет волос...

  Вздохнув, Рита пошла по длинному коридору, спустилась по лестнице, открыла защёлку на дверях клуба – кто-то выставил всех детей, родителей и закрыл клуб от любопытных глаз, – вышла на улицу, подставляя лицо под моросящий холодный дождь. Упала на единственную скамейку у клуба и замерла... Думать она не могла. Плакать тоже. Опустошение, до самой последней клеточки, волоска, эпителия…

- Ритуль, - рядом плюхнулся Серёжа, так же как и Рита, на сырую скамейку, в леденящую воду.

- Начнём всё сначала? - предложила Рита. - Совсем сначала.

  Зачем? Наверное, в этот момент Серёжа показался ей самым родным человеком из всех, кто когда-либо окружал Риту.

  Розенберги... слишком старшие, отчуждённые, покровительственные. Папа. А папа ли? У Риты не оставалось никого, кроме этого красивого, немного чужого, но всё-таки родного мужчины. А сонм Юлий Павловн Рита сможет пережить, справится. Научится верить или виртуозно притворяться, что верит, так, что и сама поверит. Родные люди стоят жертв и умения прощать даже самое неприглядное в поступках и помыслах.

- Нет, Ритуль, - Серёжа обнял Риту, почти по-дружески. - Не надо. Я не смогу простить, ты забыть, мы погрязнем в упрёках. Всё равно разведёмся, только будет ещё больнее и тебе, и мне.

  Рита подняла взгляд к Серёже, невозможно родному и одновременно чужому. Остановилась на губах, сглотнула и смотрела, как медленно приближаются его губы. Какой-то странный поцелуй. Колкий-колкий, как стекловатой по губам, долгий, разносящий по телу тепло и желание. Поцелуй с посторонним человеком, нечаянным. Поцелуй, о котором забудешь сразу, как только откроешь глаза, и тепло внизу живота начнёт исчезать… Поцелуй, не сравнимый с теми, другими поцелуями, уносящими мысли, чувства, реальность, окунающими в невесомость, если только в Гаргантюа она есть.

- Прощай, Нюша, - прошептал Серёжа в губы, а от дверей клуба добавил: - Пока, Рита. Возьми такси, не мёрзни.

Глава 34

  Рита внимательно смотрела в окно, белые хлопья снега медленно кружились за окном бизнес-центра. Первый снег выпал в середине октября. Он растает, не долетев до земли, падая ненадолго на крыши машин, карнизы домов и капюшоны горожан. Завтра снова будет изморось – мелкий-мелкий дождь, будто повисший в воздухе и недвижимый.

- Маргарита, очнись! - на неё смотрел новый начальник. У него были точно такие же инициалы, как у первого, и почти одинаковое с ним лицо. На этом сходства заканчивались. Иногда Рита с тоской вспоминала работу методиста в «Русском богатыре» и Матвея Леонидовича. - Ты сделала то, что я просил с утра?

  Михаил Леонидович возвышался над столом, только что не пуская огонь из ноздрей. Близились очередные бои в родном городе, из-за этого «Ирбис» стоял на ушах, а Рита уходила домой ближе к одиннадцати вечера, такси ей оплачивала фирма.

- Сейчас! - Рита открыла файл и принялась за работу.

- Час назад, Маргарита, час назад, а не сейчас! Уволю к хренам! И тебя уволю, что уставилась?! - это он заявил мелькнувшей в дверях Джен, переводчику. Очень славной девушке, вышедшей из декретного отпуска и на первых порах помогающей Рите обжиться в новом для себя качестве. - А тебя я уволю первой! Домой отправишься, к мужу, босой и беременной! - продолжил распаляться начальник, глядя на свою невозмутимую жену.

- Ладно, - пожала плечами Альбина. - Ознакомься тут, - ткнула пальцем в телефон. - КЗОТ называется, очень увлекательная книжка.

- Всех уволю, наберу курсантов военного училища, так и знайте! Дома женщины, здесь женщины, никто ничего не делает и делать не собирается!

- Боже мой, - пролепетала Альбина. - Какие прекрасные перспективы. Михаил Леонидович, а можно я лично приму участие в собеседовании?

  Джен приставила указательный палец к виску и губами произнесла: «Пам», подводя итог словесной баталии.

  «Час назад», легко сказать «час назад», Рита и так головы не поднимала последние полтора месяца. Сначала стажировалась в авральном режиме, потом в таком же режиме работала. Знала бы - не согласилась никогда в жизни. А может, и согласилась бы... Если постоянно работать, без выходных и праздничных дней, почти всегда до ночи, не остаётся времени ни на что другое. На слёзы в словно осиротевшей квартире, когда Серёжа забрал свои последние вещи, на тоску – пронзительно острую, звенящую, не прекращающуюся, по тому, другому мужчине в её жизни, не бывшему мужу.

  В тот день, когда Рита забрала ключи у мамы, она воспользовалась советом Серёжи, добралась домой на такси, но в квартиру ноги не несли. Она бродила под дождём, разглядывала прохожих, счастливые парочки, лавочки вдоль сквера, фонари, окна в домах.