Читать книгу "Сломанная защита - Ольга Вечная"

— Мы с Новиковой составили стратегию, вот-вот дело вернется на пересмотр. Если ты надумаешь как-то помешать нашей победе, я тебя сдам, — она поднимает глаза и смотрит на меня. Я медленно сгораю заживо под ее колдовским взглядом. А потом становится так гадко на душе, что я на мгновение позволяю себе самому опустить взгляд, теряя ее из вида.

— Ты меня шантажируешь? — через мгновение я улыбаюсь, вскидывая левую бровь. — Умная девочка.

— С вами иначе не выжить. Никогда не забывай, что у меня есть козырь, — она вперивает глаза в экран ноутбука, показывая, что разговор окончен. — Этот магазин — мой.

Я киваю:

— Да твой он, твой, — развожу руками, — наслаждайся!

Я поднимаю с места и направляюсь к двери, но потом что-то меня останавливает. Я просто не могу вот так оставить эту женщину, эту тему, наш так глупо развалившийся союз. Ситуация никчемная, предательство — страшное. Даже не предательство, а напрочь отсутствующее доверие. Как мне встречаться с этой женщиной? Как мне смотреть в ее глаза, если она способна допустить обо мне подобное?

Она не спрашивала, но я отвечу. Резко оборачиваюсь, хватаю кресло и подкатываю его к ее креслу в упор. Сажусь на него, и рывком тянусь к ней, говорю быстро и тихо:

— Какие громкие слова ты мне шептала. Ты моя женщина? Верно? Моя. Просто расслабиться и довериться? Разделить с тобой то, что тревожит? Наконец-то расслабиться, Лидия? И так проколоться на первой же проверке, подброшенной судьбой, — я говорю быстро, она смотрит на меня, распахнув ресницы. По ее щеке катится слеза. — Ты даже не спросила меня, спал ли я с этой девочкой. Если бы спросила, я бы обиделся, но простил. Но ты даже не спросила… Боже, — провожу руками по волосам, зачесывая их назад. — Можете объединяться с Панковым, строить подставы, я выпутаюсь. Или нет. Уже неважно. Можешь расслабиться, я ничего тебе не сделаю. Ты мне сердце выжгла, Яблочки. За такое не мстят.

Вот теперь я готов уйти, откатываю кресло, которое ударяется об стену, и направляюсь к выходу, как слышу в спину:

— Кто она, Андрей? Почему у вас так много фотографий? Она тебе не родственница, она тебе никто!

Я оборачиваюсь, смотрю ей в глаза:

— Не вздумай искать с ней встречи, я запрещаю.

— Кто она тебе?

— Любовница. Все верно, Лидия, она моя любовница, я ее трахаю, — подмигиваю и ухожу из кабинета.

Когда выхожу из лифта на первом этаже получаю сообщение от Богдана:

«Мне оставаться на посту?»

«Разумеется. Деньги придут по расписанию».

Сажусь в машину и проверяю почту. Что ж, планы немного подвинулись, но дел еще достаточно. А вот и полное видео с другого ракурса, быстро нашли. Теперь нужно сделать так, чтобы загасить любую возможность появления его в прессе. Глеб прав, подобный хайп юридической фирме на пользу не пойдет, все забудут, что я не виноват, а картинки в голове останутся. Курю. Пока прогреваю машину, пока еду, паркуюсь у офиса — курю одну за другой. Ударяю ладонями по рулю и тру лицо. У нас не могло ничего получиться, потому что она мне не доверяет. Кто я в ее глазах? Зачем она спала с тем человеком, за которого меня принимает? Мне нужно защитить Тоньку и как-то пережить все это.

Как-то собраться и еще раз пережить.

Глава 37

Лидия

У Андрея были такие глаза, что мое сердце разлетелось на тысячи осколков. Я осознанно заранее покрыла его коркой льда, и в наказание частички замерзшей воды прошили меня насквозь. Душу мою прошили, ранили, в очередной раз порезали.

Две недели мы не общались. А до этого, если покопаться в памяти, плохого можно вытащить намного больше. В ворохе общих моментов больше половины обидных и несправедливых! Я все время из-за него плакала, сомневалась и снова плакала. Когда мне показали реальную возможность от него избавиться, я… согласилась рассмотреть варианты.

Он так посмотрел на меня… Боже, мне показалось, что он умер в этот момент, и я умерла вместе с ним. А как ушел, засуетилась! Начала перекладывать какие-то бумаги, проверять почту, я пыталась что-то сделать, чтобы занять руки и голову, чтобы не переломать себе пальцы, чтобы не начать биться головой об стену. Потом опустила жалюзи, рухнула на стул, который мог бы еще хранить тепло его тела, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Он всегда таким был — подавлял меня, пресекал, аккуратно ставил на место. Каждому человеку в своем окружении он отводил собственное место. Мое было — за его спиной, и он бы не стерпел, если бы я попыталась высунуться.

Андрей Осадчий всегда делал то, что хотел. Он неисправимый циник, принципиальный до мозга костей. Он чудовище, от которого стоит держаться как можно дальше.

О нем ходят самые разные легенды, как вообще можно встречаться с человеком, которому страшно перечить? То видео с малолеткой… я представила, как спрашиваю, что это значит, и как он закрывает мне рот парой фраз. В своей обычной жестокой манере. Прокрутила в голове разные варианты предстоящих ссор. А что если я выйду за него замуж? Если у нас родятся дети?

Я мысленно представила наш скандал и перепугалась до смерти. С Панковым говорить было намного проще, помогло еще то, что Андрей натренировал меня в общении со своими коллегами. Я была спокойна и старалась не показывать заинтересованность. Виктор Панков вел себя невероятно доброжелательно, словно мы лучшие друзья. Поделился, как ему стыдно, что такой человек, как Осадчий, порочит честь и достоинство адвокатуры. Все только выиграют, если тот лишится статуса. Бельмо на глазу. Незаслуженный успех. Кто-то должен вывести его на чистую воду.

Я пообещала подумать. Мне нужно было посоветоваться с Новиковой, вдруг бы она запретила нападать на своего самого раздражающего, но при этом любимейшего ученика. Но я не успела, Андрей каким-то образом узнал все сам, приехал, наговорил мне столько неприятного… но это неважно. Слова я не воспринимаю стрелами, русским языком мы оба владеем неплохо.

В его глазах я увидела пустоту.

Спонтанный быстрый секс в суде, единственная поломанная в первые же полчаса роза, нежная и долгая ночь за городом. Ощущение приятной наполненности и полной безопасности, добровольной покорности перед сильным и заботливым мужчиной. От воспоминаний тепло прокатилось по позвоночнику. Допустив мысль о его измене, я забыла о том, как мне все это нравилось. А он, кажется, не забыл ни единого взгляда, обещания или прикосновения.

— Лидия, что такое? — в кабинет заглядывает Света, кидается ко мне, обнимает, гладит по плечам. — Что он сделал? Он тебя ударил?!

— Нет. Нет, конечно! Он бы никогда ничего мне не сделал.

— Тогда дело в магазине? Влад все же выиграет?

— Нет, «Рувипшоп» будет наш. Только наш. Мы победили.

— Что же тогда случилось?! — она выглядит перепуганной и взволнованной.

В ответ я просто качаю головой. Он охотно признался в связи со школьницей, но при этом виноватым себя не чувствовал. Я окончательно запуталась. Он ждал от меня слишком многого, я не смогла столько дать ему. По крайней мере, не сейчас.