Читать книгу "После - Анна Шнайдер"

«Ты же не собирался трогать…» — мелькнула слабая мысль, и Арен, собрав себя в кулак, отстранился, и чуть было не сорвался вновь, увидев розовые щеки и возбужденно блестящие глаза Софии.

— Я не понял, за что ты извинялась, — произнес он, и грудь его тяжело вздымалась, — о чем ты проговорилась, счастье мое?

— О том, чьей жизнью живу, — сказала она почти шепотом, но взгляд не отводила. — Я знаю, что не должна была…

— Забавно, — Арен улыбнулся, покачав головой, — я ведь не в курсе, что ты уже в курсе. Хотя это было предсказуемо — конечно, Эн должна была сказать. Но вот Вано… Не переживай, Софи, я поставлю печать молчания на всякий случай.

— На всех?

— Нет, только на Вано. Хотя я в нем уверен, все же так будет лучше. И завтра, когда он придет отчитываться об организации безопасности вашей поездки, я поговорю с ним. Объясню, что не собираюсь тебя трогать.

— Арен?.. — София удивленно выдохнула.

— Я не желаю, чтобы ты мучилась, — объяснил он спокойно. — Ты ведь будешь переживать, Софи. Не надо, пусть все остается на своих местах.

Она обескураженно молчала.

— Ты не создана для интрижек, счастье мое, — продолжал он и, подняв руку, погладил девушку по волосам. — Ты должна быть женой и матерью, а не любовницей. Я скажу это Вано завтра, он сразу успокоится и вы перестанете ссориться. Вы же поссорились, верно?

— Да, — прошептала она. — Немного.

— Помиритесь. Все будет хорошо, Софи. А теперь пойдем в детскую, Агата и Алекс наверняка уже заждались.

Она вновь промолчала, даже не кивнула. Эмоции ее были настоящим коктейлем — и не разберешься, что чувствует. Удивление, сожаление, нежность… А где облегчение? Его там почему-то не было.

Но это все ерунда. Даже если сейчас София не чувствует облегчения, потом к ней придет понимание того, что так будет лучше.

Он ничего не сможет ей дать, кроме боли, а боль — не то, что нужно отдавать человеку, которого любишь.

* * *

На задание Силвана — записать все, что ее когда-либо радовало, — у Виктории почти не было времени. Она занималась этим накануне перед сном, но не закончила, а сегодня весь день сидела с Агатой и Александром и не имела возможности отвлекаться. Виктория любила своих детей, но за день они вдвоем, особенно сын, совершенно ее замучили. Она уже и забыла, как это — сидеть с ними обоими с утра до вечера, развлекать и отвечать на вопросы. Часа в четыре Виктория почувствовала себя дико уставшей и невольно вспомнила Софию — странно, но их аньян никогда не казалась ей замученной, даже если проводила с наследниками гораздо больше положенного времени. Или она ошибается, и София тоже уставала, просто Виктория не замечала? Да, скорее всего это так. Если уж говорить откровенно, то ее всегда мало интересовали чувства других людей, она была сосредоточена на себе. Даже Арен…

Виктория застыла от неожиданности собственных мыслей.

Но ведь правда. Она понимала, что муж устал, но никак не могла осознать, насколько. Не получалось. А почему не получалось? Потому что при этом она сама была обижена, раздражена или даже зла, и это мешало ей думать. И чем спокойнее он с ней говорил, тем сильнее она сердилась, понимая — это спокойствие от равнодушия, ведь если бы Арен любил ее, он вел бы себя по-другому. Тоже нервничал, как она. Так и Аарон говорил.

Аарон… Виктория поморщилась, вспомнив брата мужа, которого она очень любила раньше, но сейчас… Сейчас — нет. Он не говорил ей ничего, что не было бы правдой хотя бы отчасти, но его ложь от этого только становилась еще искуснее, еще отвратительнее. Почему она его вообще слушала?!

Накануне вечером, записывая свои радости, Виктория вдруг поняла, что не может вспомнить ничего подобного по отношению к брату мужа. Все его слова и поступки она теперь видела иначе, и они больше не могли ее радовать. Как радоваться, если за утешением Аарона таился яд, который медленно, но верно разрушал ее?

А вот с Ареном было связано много хорошего. Виктория плакала, составляя список для врача, понимая, что была не права — прекрасных воспоминаний, связанных с мужем, было немало. Начиная с того дня, когда он предложил ей практику в оранжерее, заканчивая вчерашним вечером, когда Арен вернул во дворец Агату и, укладывая детей спать, смотрел на них с ласковым умиротворением. Виктория очень любила этот его взгляд. Ее отец никогда так не смотрел ни на нее, ни на брата. А вот мама смотрела, и Виктория, наблюдая за мужем, видела в его глазах ту же любовь к детям, что была у матери.

Мама… Да, с ней тоже было связано много хорошего. Единственная настоящая подруга, самый родной и любимый человек в мире… Виктория по ней безумно скучала. После ее смерти все изменилось, покатилось под откос, и если бы не Арен…

Виктория, закусив губу и глядя на играющих Агату и Александра, вспоминала собственную свадьбу. Защитница, если бы не Арен со своим предложением выйти за него замуж, кто знает, за кого выдали бы ее отец с братом? А они выдали бы — несмотря на все сопротивление! И вряд ли она была бы счастлива с этим человеком. Если уж она не способна быть счастливой с Ареном, лучше которого на свете нет и быть не может, то с другим-то!..

Огонь в камине вспыхнул и заискрился, и дети, вскочив с пола, загалдели:

— Софи! Софи! Софи! — и побежали навстречу императору и Софии, которые уже выходили из камина, держась за руки. Викторию немного кольнуло это зрелище — но через секунду их аньян отпустила ладонь Арена и встала на колени, расцеловывая Агату с Александром, смеясь и плача одновременно.

— Софи-и-и-и!!! — вопил Алекс, обнимая девушку за шею, и она прижимала его к себе одной рукой, второй держа за руку Агату, которая прыгала, ни на секунду не останавливаясь, и повторяла:

— Да! Да! Да-а-а!!! — И столько восторга было в ее голосе, что у Виктории засаднило в глазах. Она подошла ближе, желая поздороваться, но слова застряли у нее в горле, когда она заметила, с каким выражением лица Арен смотрит на Софию.

Нежность. В его взгляде была безграничная нежность, а в улыбке — любовь.

Никогда он не смотрел так на нее…

Нет, нет! Это глупости, этого не может быть! Он смотрит не на Софию, а на Агату с Алексом, они ведь стоят рядом! А ей просто кажется, кажется!

Смятенная и растерянная, Виктория застыла, не зная, что сказать, и очнулась, только когда Арен дотронулся до ее локтя.

— Пойдем, Вик. Софи побудет с детьми. А нам надо поговорить.

Виктория кивнула, и он, подхватив ее на руки, шагнул в камин.

* * *

Морально приготовившись выслушивать претензии, Арен перенесся в комнату жены, донес ее на руках до одного из кресел у окна, опустил на сиденье и, сев напротив, спокойно сказал:

— Завтра и послезавтра ты и дети проведете на море, вечером вас будут возвращать во дворец. Компанию вам составят Вано Вагариус и София с ее семьей — матерью и двумя сестрами.