Читать книгу "Зов пустоты - Максим Шаттам"

В то же время ее профессиональная жизнь требовала невероятных усилий, борьбы с истинным ужасом.

В тот вечер она собралась было вернуться в казарму и продолжить работу над делами, но потом запретила себе это делать. Все остальные следователи умели разделять личное и профессиональное: на работе они с головой, с полной самоотдачей погружались в дела, но дома отключались от них, превращались в отцов семейств, в любящих матерей. В жизни должно быть место всему, она больше не может отдавать работе всю себя. Она не может все время думать о потенциальных жертвах.

Ее собственная жизнь тоже имеет ценность.

Во вторник вечером Марк предложил заехать к ней и приготовить вместе ужин. Она со счастливой улыбкой согласилась. Они занялись любовью, так и не добравшись до десерта, и он остался у нее на всю ночь.

В среду у Лудивины было замечательное настроение.

Несмотря на искаженные от боли лица, на полные смерти глаза, на моря крови.

Они переходили от дела к делу, но не обнаруживали ничего подходящего.

Пока вдруг Гильем ближе к вечеру не поднял руку, даже не дочитав лежащее перед ним дело.

– Кажется, я нашел, – сообщил он.

При этих словах все замерли и обернулись к нему.

– Анна Турбери, тридцать два года, – объявил Гильем, – обнаружена мертвой в пруду в Сен-Кантене всего год назад. Вероятно, изнасилована.

– Почему ты считаешь, что это он? – поинтересовалась Лудивина.

– Там неподалеку, в Траппе, железнодорожное депо, – вспомнил Сеньон.

– Нет, с поездами тут ничего не связано. Чужих ногтей и волос тоже нет… Но причина смерти – асфиксия, вызванная зажимным хомутом, который нашли на трупе. Ее бросили в пруд, когда она еще была жива, в легких обнаружили воду.

Лудивина откинулась на спинку кресла, задумчиво покусывая шариковую ручку.

– Время вполне подходящее, – согласилась она, – изнасилование в качестве повода, хомут для удушения. Но в остальном это совсем не похоже на почерк нашего убийцы.

– Географическая привязка, – напомнил Сеньон. – Убийство произошло к юго-западу от Парижа, то есть мы так и остаемся на западе, не слишком далеко от места жительства первых двух жертв. Если он привязан к территории, то это дело нам тем более подходит.

Лудивина согласилась:

– Я запрошу дело целиком, а мы пока продолжим. Возможно, были и другие преступления. Внимательно изучаем все изнасилования с удушением, даже вручную, кто знает, вдруг он решил опробовать физический контакт с жертвой в момент смерти, проверить, понравится ли ему это, хотя я и сомневаюсь.

На следующее утро Лудивина магнитами прикрепляла к настенной доске фотографии с места преступления, когда в их небольшой кабинет, пахнущий янтарной ароматической свечой, вошел Марк.

– Думаешь, это его рук дело? – спросил он, целуя ее.

Этот неожиданный поцелуй удивил девушку, но она охотно ответила на него.

– Не могу решить, – призналась она, повернувшись обратно к доске. – Судя по делу, это убийство совершил весьма рациональный преступник. Анна Турбери гуляла вечером у пруда, где в это время почти никого не было. Местность лесистая, скрыться легко. На нее напали прямо там, вероятнее всего, изнасиловали, хотя труп какое-то время пролежал в воде, и наверняка утверждать нельзя, а затем задушили зажимным хомутом и бросили в воду. Она захлебнулась и утонула. Диатомеи у нее в легких совпадают с фауной пруда, где ее нашли, что подтверждает, что на нее напали именно там.

– Как много несовпадений с предыдущими убийствами.

– Да. Он ее не похищал, не провел никакого «защитного ритуала», как я это называю, то есть не смыл своих вероятных следов, место преступления и сцена преступления совпадают – короче говоря, ничто здесь не напоминает почерк убийцы с железной дороги. К тому же на этот раз он оставил хомут на шее жертвы, чего раньше никогда не делал!

– Расследование ничего не дало?

– Хомут самый обычный, такой можно купить где угодно, в том числе и за границей или через интернет, тут никаких зацепок. Ни единого пригодного следа, в том числе на земле: в ночь перед тем, как ее обнаружили, шел дождь. Естественно, никаких следов ДНК, точнее, полицейские нашли на веревке один образчик, но он не соответствует ни единому человеку в наших базах данных. Попасть к пруду можно только с платной парковки, полицейские тщательно просмотрели все записи с камер видеонаблюдения, проверили, кто туда въезжал и оттуда выезжал в день смерти, за день до того и на следующий день. Они даже сверили имена владельцев машин, которые опознали по номерным знакам, с реестром преступников, совершивших преступления на сексуальной почве. Ничего.

Марк подошел к доске и принялся рассматривать фотографии.

Анна Турбери лежала на спине: тело выловили из пруда и положили на траву. На ней была темная футболка с гигантским белым якорем, нижняя часть тела полностью обнажена. Она казалась неестественно бледной. Страшная смерть лишила ее всякого намека на красоту. Это была уже не женщина – просто труп со всеми жуткими, пугающими деталями. Губы слегка приоткрыты, веки вывернуты, словно ее неудачно сфотографировали во время разговора. Тонкая темная линия перечеркивала ей горло так глубоко, что по фотографии невозможно было понять, чем именно ее задушили. На других снимках крупным планом виднелся пластмассовый хомут, прорезавший кожу и глубоко впившийся в плоть.

Вокруг хомута виднелись десятки глубоких царапин.

– Она сорвала себе несколько ногтей, пытаясь просунуть под него пальцы, – с печальным видом пояснила Лудивина. – Эти штуки крайне опасны: как только язычок зацепился за крепление, назад дороги нет, хомут нужно разрезать, иначе его не снимешь. К тому же они прочные. Если под рукой нет ножниц, а силы закончились, надеяться не на что.

– Этот гад затягивает их изо всех сил.

– Скорее всего, он при этом упирается им в спину, замок тут со стороны затылка, и это тоже совпадает с почерком нашего убийцы. Он ловит их в петлю, словно животных, устраивается поудобнее и затягивает, упираясь коленом между лопаток.

Лудивина сжала зубы, представив себе, какой ужас пережили эти женщины.

– Что ты думаешь? – спросил Марк. – Он или не он?

– В хронологическом плане это дело нам подходит: прошел год после убийства Элен Триссо, остался еще год до убийства Лорана Брака, как раз то самое промежуточное преступление, которого нам не хватало, подтверждающее, что он в тот период не сидел в тюрьме. Но меня все равно удивляет, что он так долго ждал. Гильем прав насчет того, что способ убийства странным образом напоминает нашего преступника. Изнасилование как повод к преступлению. Но вот все остальное… Он не удерживал жертву у себя, хотя я была уверена, что это часть его фантазий – провести с жертвой какое-то время наедине, в покое, делать с ней все что хочется, например, неоднократно насиловать ее в течение короткого времени, а затем, пресытившись, убить. А тут у нас молниеносное нападение. Он видит, насилует, убивает, выбрасывает тело. Очень странное поведение для столь осторожного преступника. И куда делись все его защитные ритуалы?