Читать книгу "Телепат - Тамара Крюкова"

Доктор с остервенением взялся за работу, проводя все свободное время в лаборатории. После смерти первого пациента, он испытывал некоторую нервозность, но она не имела ничего общего с угрызениями совести. Скорее это был испуг школяра, который боялся, что его уличат в непристойном занятии. Все прошло гладко. Родственники умершего приняли известие с явным облегчением. С тех пор Евгений Борисович стал осторожнее в выборе подопытных, предпочитая тех, чьи родственники были сами рады избавиться от обузы. Последующие смерти он рассматривал лишь как необходимую жертву науке. Рано или поздно подопытные все равно закончили бы свою жизнь в психиатричке.

Гром грянул, когда системный администратор клиники из любопытства влез в секретные файлы и после этого покончил жизнь самоубийством. Это был серьезный удар, но не потому, что Доктор оплакивал молодого сотрудника. Смерть парня вызвала у него не сожаление, а скорее злость. Никто не просил пронырливого компьютерщика совать свой нос, куда не следует. Он поставил под угрозу репутацию клиники. Пока шло выяснение обстоятельств его гибели, в клинику зачастила милиция, и эксперименты пришлось приостановить.

Скандал удалось замять, однако парень жестоко отомстил за свою смерть. Оказалось, что, когда у него видения переросли в припадки, он заподозрил неладное и разболтал обо всем своему другу, подрабатывающему в клинике санитаром. Покров секретности, окутывавший эксперимент, грозил разорваться. Но это было еще полбеды. Перед смертью парень уничтожил все архивы с многолетними наработками и саму программу, сделав единственную копию и передав ее санитару.

При воспоминании о псевдо-богемном Максе, работавшем санитаром, Доктора передернуло. Ему никогда не нравился этот патлатый ублюдок так и не удосужившийся постричься, несмотря на все замечания. Откровенно говоря, Доктор сильно струхнул, когда тот пригрозил, что предаст гласности опыты над людьми. Над Евгением Борисовичем нависла нешуточная угроза тюремного заключения, но ему на руку сыграло людское любопытство. Санитар проверил действие программы на себе, и поселившийся у него в мозгу вирус разрушения заставил его шагнуть под колеса машины.

«Сдох и поделом. Жалко, слишком поздно», – со злостью подумал Евгений Борисович.

Оправившись от испуга за свою жизнь и свободу, Доктор понял, какую жестокую шутку сыграла с ним судьба. Три года он потратил на то, чтобы решить последнюю часть головоломки, и вдруг в одночасье потерял все. Нужно было начинать с нуля. Сначала Евгений Борисович надеялся, что сумеет восстановить потерянное, но без Станислава это оказалось невозможно. Брат унес с собой некие секреты, будто заранее знал, как все обернется, и теперь ухмылялся из могилы, глядя на тщетные попытки своего менее удачливого родственника. «Запомни, Жека, рожденный ползать, летать не может».

Доктор стиснул зубы. Пока оставалась надежда, он не намеревался отступать.

Выйдя из кабинета, Евгений Борисович поднялся в комнату, где над винчестером колдовал новый компьютерщик. Его рекомендовали, как одного из лучших специалистов, хотя по виду этого не скажешь. Ему было под сорок, а он до сих пор звался Славиком. Джинсы и свитерок, которые он носил, видимо, со студенческой скамьи, лоска ему не прибавляли. Как и большинство людей, помешанных на компьютерах, он не придавал значения одежде, еде и прочим атрибутам реального мира.

В кабинете царил рабочий порядок, практически не отличимый от беспорядка. Аккуратного и педантичного Евгения Борисовича обычно коробило от подобного хаоса, но сейчас он не замечал тарарама. Он скользнул взглядом по стоящему на столе оголенному процессору, со спутанными жилами цветных проводов.

Славик обернулся.

– А, Док. Я как раз собирался к вам.

– Получилось? – воспрянул Евгений Борисович.

– Нет, безнадега. Не вытащить. Стерто начисто.

Евгений Борисович уже слышал этот приговор. Это была последняя инстанция. Больше апелляцию подавать некуда.

– Но ведь харддиск как-то восстанавливают. Мне говорили, что вы делаете чудеса, – сказал он, цепляясь за остатки надежды.

– Чудеса – это не ко мне. Здесь не тот случай. На будущее, если что-то важное, надо держать на запасном диске.

Это звучало, как насмешка. С утратой программы, которой он посвятил столько лет, будущее для него теряло смысл. Даже любимая работа больше не увлекала.

С точки зрения обывателя, он был счастливым человеком. Он имел все: свободу, собственную клинику, деньги, и при этом чувствовал себя так, будто у него ампутировали жизненно важный орган, без которого можно жить, но нельзя чувствовать себя полноценным. У него было две тайные, заветные мечты: Альбина и Нобелевская премия, и обе брат унес с собой.

Впрочем, шанс все же оставался. Программа вырвалась за пределы клиники, но где-то в огромном мегаполисе она уже начала действовать. Доктор не сомневался, что скоро ее разрушительное действие на мозг наглеца, который водит его за нос, проявится. Нужно лишь взять след. И тогда он скрутит подонка в бараний рог. В любом случае, с ним надо что-то делать. Не всякое знание – благо. А незнакомец по имени Олег сунулся в сферу, не предназначенную для чужих умов.

ГЛАВА 23

Прошлогодний телефонный справочник, который откуда-то перепал Инне Михайловне, выглядел затрепанным и распухшим, как будто информации было тесно на испещренных мелким текстом страницах, и она, точно опара, стремилась вылезти наружу, вспучив обложку толстенного тома. Видимо, раньше справочником пользовались часто. У новых хозяев он получил законную передышку.

Инна Михайловна хранила его на всякий случай, не выбрасывать же добро. Порой Олега раздражала привычка матери подбирать то, что другие выкидывали. Однако сейчас справочник пришелся как нельзя кстати. Пробежав глазами по оглавлению, Олег нашел нужный раздел и уселся обзванивать психиатрические клиники.

Осознание того, что за таинственным диском стоят специалисты, успокаивало и придавало уверенности. В последнее время приступы ясновидения изматывали Олега своим постоянством. К тому же приятных, умиротворяющих видений никогда не приходило, как будто жизнь состояла из одних катастроф и катаклизмов. Возможно, способность черпать информацию обострялась в момент наивысшего накала, наибольшей боли. Так или иначе, он устал быть предвестником беды и пропускать через себя чужие страхи и страдание.

Олег жил на грани кошмара и яви. После приступов ему не раз приходила мысль, что быть таким, как все – не так уж плохо, поэтому он с радостью ухватился за ниточку надежды, что доктора помогут ему избавиться от изнуряющих видений.

Олег уже начал набирать номер, когда энтузиазм вдруг уступил место сомнению. А что если после того, как он расскажет психиатру о своих проблемах, его упрячут в сумасшедший дом? Уж если ему самому порой казалось, что он сходит с ума, то там и подавно решат, что он законченный пациент.

Решимость отыскать Евгения Борисовича поколебалась. Рука сама собой опустила трубку на рычаг. Перспектива оказаться в сумасшедшем доме страшила Олега едва ли не больше чумы ясновидения. При мысли о том, что Маша узнает, что он лечится в дурдоме, его прошиб холодный пот. А что станет с матерью? Она этого не перенесет. Как бы его ни мучили головные боли и приступы депрессии, он не спешил примерять смирительную рубаху.