Читать книгу "Всегда возвращаясь домой - Урсула Ле Гуин"

Наступила мертвая тишина. Я уж решил, что ему удалось пробудить в них разум и теперь они сразу с ним согласятся. Увы, я был слишком молод! Та же самая женщина, которая начала говорить первой и говорила больше всех, выждав паузу, встала и заявила:

— Но почему же вы все-таки не прислали причитающиеся нам сорок баррелей сладкого «уина» бетеббес, как раньше?

И тут я понял, что самое трудное еще только начинается. Терпеливый был вынужден снова ответить на этот вопрос, а также сказать, почему мы отослали их ткани. Однако он весьма долго подбирал нужные выражения и никак не мог этого сказать прямо, а продолжал высказываться с помощью метафор и образов, кружа вокруг самого главного; и через некоторое время маленькие скрюченные близнецы начали ему отвечать примерно в том же роде. И тут, прежде чем было сказано хоть что-нибудь стоящее, оказалось, что уже очень поздно, и заседание объявили закрытым. Ночевать нас отвели в какой-то пустой дом, где не было отопления и светила только одна крохотная электрическая лампочка. Кровати были высокие, на ножках, и очень жесткие, с какими-то бугорчатыми матрасами.

Заседание продолжалось еще три дня. Даже Терпеливый сказал, что никак не ожидал столь длительной дискуссии и что, возможно, причина здесь в том, что они чего-то стыдятся. Если это так, то нам надо постараться не заставлять их испытывать еще больший стыд. Так что мы не стали ничего говорить об отвратительном качестве хлопка-сырца, который они поставляли нам в течение последних нескольких лет, и не упоминали о том рванье, которое они пытались нам всучить под видом тканей. Мы всего лишь старались сохранить спокойно-печальное выражение на лицах и говорили, что действительно жалеем, что не отправили морем те сладкие вина, которые изготавливаем исключительно для них, но ни слова не сказали о том, почему, собственно, их не отправили. Ну и, разумеется, мало-помалу выяснилось, что на них в последние пять лет свалилось огромное количество разных бед и несчастий: появился какой-то, поражающий листья хлопчатника вирус, с которым было исключительно трудно бороться; потом три года стояла засуха; потом было несколько сильных землетрясений, в результате чего некоторые острова вообще ушли под воду, а на остальных вода оказалась настолько соленой, что даже их выносливый хлопчатник не выдержал. Все это они, похоже, считали своей виной и очень этого стыдились. Они все время повторяли: «Мы пошли неверными тропами!» Терпеливый и Сапсан, который тоже выступал от нашего имени, ни словом не обмолвились об их несчастьях, но в ответ стали рассказывать о тех бедах, что постигли за это время нашу Долину. Надо сказать, им пришлось довольно-таки сильно преувеличивать, потому что в последнее время у нас все шло очень хорошо, а четыре и пять лет назад мы собирали исключительно большие урожаи винограда как сорта ганаис, так и сорта фетали; однако, когда имеешь дело с землей, всегда найдется достаточно проблем, чтобы о них поговорить. И чем больше Терпеливый и Сапсан рассказывали или скорее придумывали насчет внезапных, несвойственных сезону, заморозков или неудачно начавшихся процессов брожения, тем больше говорили о своих неприятностях и люди Хлопка, пока не рассказали все. И тут им вроде бы значительно полегчало, они повеселели и даже предоставили нам куда более удобный дом для жилья, хорошо освещенный и теплый, с маленькими тропинками по всей крыше, выложенными по краям белыми ракушками и шариками фумо. И в конце концов мы добрались до пересмотра условий договора. Терпеливому потребовалось семь дней, чтобы это начать. Когда же мы наконец приступили к делу, все решилось очень просто. Условия остались примерно теми же, что и раньше, однако новый договор обеспечивал больше простора для их пересмотра посредством регулярного общения через систему Обмена Информацией. Они ничего не сказали о том, почему раньше не пользовались этим средством связи, чтобы как-то объяснить свое поведение, и по-прежнему мгновенно выходили из себя и теряли нить разумных рассуждении, если мы пробовали им прямо возражать. Мы сказали, что согласны принимать у них коротковолокнистый хлопок, пока урожай длинноволокнистого не станет прежним, и пообещали прислать двойное количество бочек со сладкими винами бетеббес уже весной; однако мы предупредили, что кипы с недостаточным весом приниматься не будут и что нам вовсе не требуется ни хлопчатобумажная пряжа, ни ткани, поскольку все это мы предпочитаем изготавливать сами. Вот тут не все прошло гладко. Та женщина, что прямо-таки помирала по винам бетеббес, высказывалась на сей счет весьма ядовито и буквально часами продолжала доказывать, сколь замечательно качество и внешний вид тканей Узудегда. Но к этому времени Терпеливый уже успел подружиться с горбатыми близнецами, так что в конце концов договор был заключен исключительно о поставке хлопка-сырца, а не готовых изделий.

Обговорив контракт, мы пробыли там еще девять дней, ибо того требовали их правила приличия, а еще потому, что Терпеливый и близнецы вместе пили. Золотой был занят своими картами и записями, а Сапсан, всеобщий любимец, вечно болтал с горожанами или плавал с ними на лодках к другим островам. Эти их лодки были вряд ли намного лучше, чем обыкновенные связки тростника, и доверия мне не внушали. Я же по большей части слонялся без дела, проводя время в обществе молодых женщин-ткачих. У них были очень неплохие ткацкие станки, которые работали от солнечных батарей. Я сделал соответствующие эскизы для своей наставницы по Цеху Ткачей Парящей. Женщины были очень добры ко мне и настроены дружески. Терпеливый, правда, предупреждал меня, чтобы я не крутил любовь с жительницами иных стран, пока достаточно хорошо не узнаю их обычаи и представления о таком институте, как брак, и не познакомлюсь с местной контрацепцией, техникой секса и так далее. Так что я просто без конца флиртовал и целовался с девушками. Целовались они широко раскрытыми ртами, что несколько ошеломляет, особенно если не ожидаешь такого; поцелуй, надо сказать, довольно мокрый, но весьма сладострастный, что, при известных обстоятельствах, постоянно вводило меня в искушение.

Однажды Сапсан, вернувшись с одного из островов с изменившимся лицом, заявил:

— Нас провели как последних дураков. Терпеливый! Терпеливый, как всегда молча, ждал продолжения. Сапсан объяснил: в одном из городов на одном из самых северных островов он повстречался с моряками с тех кораблей, которые в последний раз привозили хлопок в Сед и отвезли в страну Хлопка наше вино, — это были те самые люди, которые тогда объясняли нам, что они всего-навсего моряки и ничего не знают о народе Хлопка и даже не говорят на их языке. На самом деле этот остров был их родным домом, так что здешний язык они знали точно так же, как и все остальные местные жители. Они действительно были моряками и занимались торговыми перевозками, но просто не хотели тогда попасть в беду, обсуждая с нами качество товаров или условия договора. Они также не сказали никому из местных ни слова, откуда у них такой запас наших сладких вин. Этот факт им казался особенно забавным, и они смеялись как сумасшедшие, по словам Сапсана. Они сказали ему, что тот человек, которого они выдали нам тогда за единственного представителя Хлопкового народа, как раз им-то и не был — это был просто бедный придурок, который явился из пустыни и прибился к ним; он вообще как следует не мог говорить ни на одном языке.