Читать книгу "Побег - Борис Кантор"

— Хозяюшка! — обратилась одна из женщин к матери. — Не найдется ли у вас чего-нибудь из еды поменять? У нас есть детская одежда, платья, костюм, обувь.

— Эх, бабоньки! Нам самим-то есть нечего. Мы только что сюда переехали. Получаем, что по карточкам дадут, а дают немного, семью не прокормишь. Вы откуда идете?

— Из Сталинска! — ответила женщина.

— Далеконько вы забрели! Пешком всё?

— До Таргая нас подвезли. А там уже ничего не поменяешь. У колхозников всё подчистую подмели. Да и засуха у них на горах была прошлым летом. Нас надоумили сюда идти, здесь в низине урожай был лучше. Давайте хоть на молоко что-нибудь поменяем, — сказала всё та же женщина, а вторая прислонилась к забору и не вмешивалась в разговор.

— Да это молозиво, — ответила мать. — Корова только два дня как отелилась.

— Так это еще лучше! У меня муж больной, кашляет без продыху. Молозиво-то лучше всех лекарств.

— Ну ладно! — сказала мать. — Сядьте хоть отдохнуть да попить.

— Водой-то мы запаслись, а вот отдохнуть бы хорошо, — впервые заговорила вторая женщина. — Меня уже ноги не держат с голодухи, хоть всего десять километров прошли. А обратно как добираться, я просто не знаю.

— Здесь Таргайский Дом Отдыха в трех километрах, а оттуда в Сталинск ходит автобус, да и машины ходят, — сказала мать, — Сама-то я точно не знаю, только слышала от соседей.

Все вошли в избу и расселись по лавкам. Женщины увидели ведро с картошкой и всплеснули руками:

— Какая чистая и крупная! Мы такой давно не видели. Теперь у нас в городе и на базаре никакой не купишь.

— Вас как зовут? — спросила мать.

— А мы обе Маруси.

— Ну, так нас три Маруси будет, — засмеялась мать. — Вот что, бабоньки! Менять, правда, нечего, а поесть немного осталось.

Мать вынула из загнетки чугунок с пареной брюквой.

— Так это папе было оставлено! — закричал Ванька.

Мать строго посмотрела на него, но ничего не сказала и разложила остатки в две миски, которые поставила перед Марусями, и дала им ложки. Миски быстро опустели.

— Спасибо тебе, Маруся! Только я в долгу не хочу оставаться, — сказала старшая из Марусь и начала выкладывать из котомки свои вещи.

— Вот ботиночки! Сын-то у меня этой зимой умер, ему больше не понадобятся, а твой вон босиком ходит, — кивнула она в мою сторону. — За молозиво я ему отдам. Примерь! — сказала она мне.

Я посмотрел на мать, она кивнула головой. Пока я надевал ботинки и зашнуровывал их, другая Маруся разложила свои вещи, но я был занят ботинками. Они были немного велики, и я сказал матери об этом.

— Иван, попробуй ты! — сказала мать.

Ваньке они не налезли, даже когда он расшнуровал их полностью.

— Велики — не страшно, — сказала владелица ботинок. — К осени нога подрастет. Бери да помни меня!

Я не мог поверить, что у меня будут такие же ботинки, как когда-то были у Сени, хоть и не новые.

— Вот у меня два платья крепдешиновых. Они вам подойдут — вы пошире меня. Когда-то и я была полнее. Я отдам платье за ведро картошки. Мне надо две недели протянуть с дочкой да с матерью. Через две недели обещали восстановить на работе.

— У нее муж без вести пропал в сорок пятом году, вот ее и потурили с работы в гороно, а на прошлой неделе пришло сообщение, что он погиб смертью храбрых, так что сейчас решается вопрос о восстановлении в партии и на работе.

— Нет, дорогая! Мне здесь в деревне не до крепдешиновых платьев, — ответила ей мать.

Та взяла в руки мужскую рубаху и стала показывать ее матери.

— Может, вашему мужу подойдет эта рубашка?

Мать примерила ее на себя и сказала:

— Подойдет! Полведра картошки получите. Я своих детей без еды не оставлю.

Затем она налила из ведра молозиво в оба бидончика почти доверху.

— Теперь мы в расчете, — сказала она обеим Марусям. — Больше у нас ничего нет на обмен.

Первая Маруся положила перед матерью три синих майки.

— Дай мне буханку хлеба за эти майки. Они подойдут девочкам, да и старшему. Он у вас такой здоровый.

Мать посмотрела на нее и отдала хлеб.

— Всё! Больше ничего у меня не просите! Вы у наших соседей были?

— Были, но там только дети дома.

— Они оба только что прошли домой на обед. Даст бог, у них что-то найдется. Пойдемте, я вас познакомлю.

— Вы котомку-то донесете? — обратилась мать ко второй Марусе, когда та пересыпала картошку в полотняную сумку, которую вынула из котомки.

— Теперь, когда вы нас покормили, донесу!

Они пожелали нам всего хорошего и вышли из избы вместе с матерью. Девчонки и Ванька стали примерять майки, а я снова надел ботинки. Они болтыхались на ногах. Я нашел свои старые толстые носки. С ними ботинки были почти впору.

Пришла мать и аккуратно сложила майки и рубашку отца. И только тут до меня дошло, что мы все что-то получили, а матери не досталось ничего.

— Мам, а тебе ничего не досталось, — сказал я ей.

— Ничего, в другой раз мне тоже что-нибудь перепадет.

Но матери ничего не перепало. Две Маруси были первыми ласточками среди горожан, пытавшихся обменять одежду на еду. Почти каждый день по деревне ходили женщины и просили пропитания. Нам было не на что менять, мы тоже начали чувствовать недостаток еды. Мать с девочками накопали еще несколько ведер прошлогодней картошки в огороде, которую решили оставить на посадку, а потом стали ходить после обеда на колхозные поля искать картошку, если позволяла погода.

С утра до часу Аня и Валя были школе. Смотреть за теленком приставили Ваньку, но он отказался, потому что корова и теленок бодали его. Мне поручили кормить теленка из бутылки, чтобы он не сосал корову. В первый же раз корова облизала меня и теленка, и всё пошло хорошо. У меня с коровой была давняя дружба. Теленок же оказался бычком и любил бодаться, но я научился успокаивать его, почесав за ушами.

Отец работал с утра до ночи на пилораме и выправил ее так, что удалось увеличить скорость пиления. Привезли второй постав, который он тоже привел в божеский вид. Оставалась проблема обслуживания ручных пил, а их было больше сотни. Кроме того, к зиме предполагалось расширить участок до пятисот лесорубов, потому что темпы стройки Калтанской ГРЭС нарастали и требовалось огромное количество лесоматериалов.

Начальник участка леспромхоза приказал отцу создать бригаду пилоправов, которых нужно было обучить правильной заточке и разводке пил. Отец пропадал на работе с утра до ночи, но за это ему выделили особый паек, который включал говяжий жир, мясные консервы, крупы, макароны и даже муку. Но всё это выдавалось нерегулярно и помалу. Нельзя сказать, чтобы мы очень голодали, но досыта не ели никогда.