Читать книгу "Струны черной души - Евгения Михайлова"

— Помоги, Сережа. Я похороню Катю. Найди людей. Закажи памятник мраморный, овальный, белый, чистый, на нем — «Катя Павлова» и все. И венок из белых роз: «От Иты и Тани». Сейчас дам деньги, с ритуальщиками нужно расплачиваться наличными. То, что есть на первое время, потом у папы возьму.

Я открыла ящик стола, где раньше лежали двадцать пять тысяч, — денег не было.

— Сережа, денег нет! Они точно были.

— Быстро проверь все остальное.

Я не обнаружила двух пар сережек с бриллиантами, нескольких колец и цепочек в шкатулке для украшений. Она приехала со мной сюда из старой квартиры. Никакой особой ценности.

Документы были на месте.

Но пакет с завещанием лежал во втором ящике стола, а я его положила в третий. И бумаги были сложены так небрежно, как никогда не обращалась с документами я.

— Сережа, это вынимали. Вроде все на месте, но что-то с этим делали.

— Так, спокойно, — принял на себя командование Сережа. — Кто-то здесь побывал, пока ты была на пожаре. Кто-то, кто мог открыть дверь ключом. Которого, я так понимаю, кроме тебя и твоего отца, ни у кого не было, да?

— Да.

— Но два комплекта — это вероятность любого количества копий. Так что спокойно ищем. И это не твоя забота, Марго. А с похоронами я все сделаю. Экономить не буду. Запишешь в счет наследства. Мне не к спеху.

Через два часа ко мне подъехал эксперт Масленников. Они с Сергеем обыскали квартиру, как две ищейки, искали отпечатки, хоть какие-то улики. Отпечатки везде только мои, Андрея и Сергея. А вот шкатулка выдала один сюрприз.

Это старинный кованый маленький сундучок — подарок папы. На крышке — большая роза из черненого серебра тонкой, искусной работы, с листьями и шипами. За одну такую колючку и зацепилась маленькая нитка черного цвета. Под лупой видно, что она ворсистая. Такие волокна бывают от велюра или мохера. У меня ничего подобного нет, но мы все тщательно проверили.

— Что ж, — оптимистично подытожил Масленников. — Мы поработали результативно. На редкость нелепое ограбление, вам не кажется?

— Я бы сказал, демонстративное, показушное ограбление, — сказал Сергей. — Поймем суть — узнаем многое. И наоборот.

Глава 3
От прошлого к прошлому

Мы похоронили девочку рядом с моими близкими печально, тихо, почти семьей. Были мы с папой, Сережа и адвокат Андрей.

Я очень удивилась, когда он приехал.

Не в его духе такие мелодраматические, на трезвый и циничный взгляд, мероприятия. У него именно такой взгляд. Но он сумел дать понять, что воспринимает все очень серьезно.

Мамашка Кати как единственная родственница на время недееспособности бабушки — приемной матери соизволила дать мне письменное разрешение забрать и похоронить тело.

У Надьки было одно условие: ни в коем случае не кремировать. Изобразила из себя духовно-верующую.

Памятник был готов, нам его показали в загончике художников.

Такой, как я хотела: легкий и прелестный. А над холмиком с деревянным крестом я сказала только:

— Пока, девочка. Там тепло и не больно.

Дома мы с папой сидели, как гости, а Сергей с Андреем накрыли стол. Перед этим Сергей принял корзину из нормального ресторана. Поставил три бутылки водки. Позвал:

— Прошу к столу. Помянем рабу божию, как говорится.

Я сначала глотнула водки, а потом сказала:

— Мне все хочется перед вами объясниться. Может, извиниться. Зачем вам все это? Вы просто со мной. Без вопросов. А я… Я думаю о том, что девочка, которая успела пожить минуты в моих руках и под открытым небом, — она должна была принадлежать только будущему. А сегодня стала прошлым. И это мое прошлое. Я проводила ее к Тане. И теперь она — мое настоящее и будущее. Что-то я обязана донести за нее. За них обеих. Стану поливать тот клочок земли слезами, корить себя за то, что не спасла. Буду называть Катей — сестрой Тани. И главное. Я отказалась от экспертизы на отцовство. Потому что это никому не нужно. Кто бы ни родил мою Катю, от кого, — это к нам не имеет отношения. Ангелы вне сомнений.

Красивые мужики пили молча со мной вокруг стола.

Хорошо простились. Никому не под силу отменить мучения младенца, которому одна полоумная тварь подписала приговор — отказ.

Мы еще посидели, а к вечеру позвонила Павлова.

Вы не поверите, но она спросила, хорошо ли все прошло.

— Нормально, — ответила я. — У тебя все?

— Нет, Маргарита. У меня очень большая к вам просьба. Да, чуть не забыла, спасибо вам за все. Не знаю, как отблагодарить. Просто как сестра ты теперь мне.

— Можно без этого? Я тебе не сестра точно. Ты это как следует усвой. Что за просьба?

— Маму выписывают. А дома-то у нее теперь нет. Я к тому, что у вас, кроме квартиры в Москве, есть дом за городом. Нам бы не надолго, пока я окрепну, найду ей что-нибудь подходящее. Ты же понимаешь, я не могу ее пустить к себе. У меня депрессия, работа, а у нее вредные привычки.

— Слушай внимательно, Павлова. И попробуй только перепутать порядок того, что тебе нужно сделать. Звонишь в больницу, сообщаешь им адрес, по которому нужно отправить Валентину. Это твой адрес, твою мать! Спрашиваешь у них, в какое время удобно, и заказываешь на это время такси. От больницы до твоего дома. Объясняешь ей, как набрать твою квартиру по домофону, если она у тебя никогда не была. Дальше кормишь, поишь, даешь на ночь таблетку и укладываешь на тот диван, который у тебя стоит в гостиной. Когда она оклемается, будет ходить в магазин. Ты же у нас неходячая. И каждую секунду помнишь, что у меня все схвачено. И участковый будет к тебе приходить два раза в сутки — проверять, в порядке ли Валентина Петрова и не написала ли ты отказ от матери. Просто делай так! Как бы мне ни хотелось отвернуть твою гнилую башку за ребенка, которого мы только что похоронили. Шаг в сторону — выйдешь в наручниках.

— Про наручники тебе виднее, — процедила эта гнида. — Ладно. Присылай участковых. Стукачка.

Я выпила полный стакан водки, потом посмотрела на своих гостей.

— Мы все поняли, — успокоил Сергей. — Все будет, как ты ей обещала.

А поздно вечером на телефон Кольцова позвонил Земцов.

Сергей долго, внимательно слушал. Сказал: «С утра у тебя». Разъединился и сообщил нам:

— Игорь Сергеев написал признание в заговоре против Маргариты Соколовской с целью грабежа. Назвал всех сообщников, адреса, явки, даты. Категорически отрицает свою вину в убийстве мужа и дочери Маргариты, какое-либо соучастие в этом. То же самое — по поводу покушения на Виктора Николаевича… И не просто отрицает вину за соучастие в подготовке взрыва машины, но предлагает любую помощь в поиске заказчика. А теперь, внимание! Он не исключает, что этим заказчиком по всем эпизодам могла быть его супруга, Эльвира Сергеева.