Читать книгу "Люди Икс. Дни минувшего будущего - Александр Ирвин"

Магнето опустил одну руку, и невидимая сила принялась формировать брошенные машины и обломки Стражей в форму шара. Само здание скручивалось в том же направлении, металл его балок визжал, а огромные куски бетона вываливались из стен и падали вниз на улицы.

Поначалу Стражи палили в него из всех видов имеющегося у них оружия, но Магнето не обращал на это никакого внимания. Запущенные ими ракеты проделывали дыры в соседних зданиях, а репульсоры скоро разрядились и стали бесполезными. И тогда он уронил свою вторую руку, и здание смялось.

Облако пыли поднялось над зданием, почти заслоняя Магнето. Сквозь него Китти смогла увидеть тусклое сияние огней, вспыхнувших внутри здания. Весь угол крыши очистился, вместе с балками и распорами, напоминающими паучьи лапы. Магнето поднял голову, а затем остановился на мгновение. Вибрация вокруг Китти прекратилась, она поняла, что сейчас что-то произойдет, и затаила дыхание.

А когда она вдохнула, Магнето поднял руки и хлопнул. Движение не создало ни одного звука, которое Китти могла бы услышать, но затем здание Бакстера начало разваливаться у нее на глазах со звуком, который она уже никогда не забудет. И в тот момент, когда огромное здание рухнуло в пыли и дыме, внутри него прогремел чудовищный взрыв, разрушивший здания по обеим сторонам от него. Магнето исчез в огненном шаре, который вырвался из обломков и вознесся в небо над Мэдисон-авеню.

Китти стояла, потрясенная. А потом начала выходить из оцепенения и заметила две вещи. Во-первых, Стражи, парящие в небе после взрыва, уже не двигались в унисон. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это означало.

Во-вторых, Китти увидела свет на востоке. Рассветало. А она уже и не ожидала увидеть рассвет. И поняла, что сегодня она впервые в жизни не спала всю ночь.

ГЛАВА 17

ДЕСТИНИ ждала, зная наперед, что произойдет. Как предполагала Мистик, сенатор Келли вернется в свой кабинет, чтобы, прежде чем укрыться от опасности, собрать то, что было для него самым важным: записи и личные вещи. Какими бы ни были его чувства к мутантам, Роберта Келли нельзя было назвать трусом. Он верил в то, во что верил, и действовал согласно своим убеждениям. По мнению Дестини, именно это снискало ему уважение даже среди врагов – до того момента, разумеется, пока он был наверху: азартная и справедливая школа войны не признает проигравших.

Всегда. А мутанты были постоянными аутсайдерами.

«Постоянные», – думала Дестини. Интересное слово для использования теми, кто способен видеть будущее, рождающееся и умирающее в течение каждого короткого мгновения, действия, колебания, импульсивного выбора. Сейчас она видела, как открылась дверь и вошел человек. И даже после того, как это произошло, даже когда сенатор Келли остановился, увидев Дестини, она чувствовала, что что-то по-прежнему не так с ее предвидением.

Дестини редко сражалась. Силой она не превосходила обычную, среднюю женщину, и она никогда не решалась вступать в конфронтации. Куда лучше ей удавалось планирование и организация, и это соответствовало ее темпераменту. В данной ситуации, однако, события диктовали ей более важную роль в заключительном акте плана Братства. Для таких редких случаев она носила при себе небольшой арбалет, совершенно не пригодный для битвы с Росомахой или Колоссом, но более чем подходящий, чтобы положить конец жизни сенатора Келли.

Или, если это имеет значение, закончить то, что Мистик начала у входа в этот кабинет. В прихожей рабочего офиса сенатора все еще находились обездвиженные и недееспособные профессор Чарльз Ксавьер и доктор Мойра Мактаггерт; но они не останутся такими навсегда. Мистик считала их полезными пешками в затеянной ею игре. Для Дестини они были врагами, которые должны быть уничтожены. Это единственно верное решение конфликта, существующего между Людьми Икс и Братством.

Поэтому – если Мистик не вернется в ближайшее время – Дестини положит конец жизни как Ксавьера, так и Мактаггерт. Она не позволит им покинуть здание Сената живыми. Мистик время от времени могла перехитрить саму себя и, следовательно, делала глупости. Дестини знала, насколько непостоянным может быть будущее, потому что видела, как оно меняется в течение одного-единственного момента, окончательно оформляясь за пару часов или минут до его наступления. Она знала, что не стоит планировать слишком далеко.

А может, она этого и не знала, просто сама обычно была хороша именно в краткосрочном планировании, а не в долгосрочном. Обычно. Но с сегодняшнего утра в ее предвидении появилось белое пятно – неопределенность, как квантовая суперпозиция, частица действия, которая отказывалась укладываться в ту или иную четкую и стабильную позицию в будущем. Ощущение было еще сильнее, чем утром, будто источник неопределенности приближался, или будто момент, когда это белое пятно переместится из будущего в прошлое, был очень близок.

Был ли сенатор Келли этим белым пятном? Был ли он аномалией, препятствующей получению четкой картины ближайшего будущего?

Невозможно. Ничего из того, что делал Келли, не было неестественным для Дестини до или после того, как он это делал. Он идеально вписывался в каждый временно-исторический момент, и это было одной из причин, почему он вообще должен был быть удален из истории. Слишком много других опасных возможностей и потенциальных угроз было вписано во временную матрицу. И ни одна из них не была хороша для мутантов.

Кто тогда? Вопрос был сродни тому, который можно было задать такому же совершенно слепому, как сама Дестини: «Что такое дальтонизм?». Не было никакого способа определить природу неопределенности, потому что она этому мешала. Неопределенность, вторгшаяся в ткань ее предвидения, приносила ей физическую боль.

Хорошо, что неопределенность была только одна. Она все еще была уверена: в ближайшие несколько минут грядут события, очень выгодные для Братства и определенно неудачные для сенатора Роберта Келли.

И эта последовательность событий начнется вскоре после того, как она поднимет и взведет свой арбалет, тихо отступив в темный угол, находящийся по диагонали от входной двери офиса.

Дверь открылась, сенатор Келли стремительно вошел, захлопнул и запер за собой дверь. Он вытащил телефон из кармана костюма и набрал какой-то номер.

– Это Келли, – сказал он, вышагивая перед письменным столом. – Я добрался до своего офиса. Не думаю, что они знают, где я... Да, чертовы мутанты! Все они! Что происходит снаружи?

Сквозь щелку в закрытых жалюзи он выглянул в окно. Дестини терпеливо стояла в темном углу на другом конце кабинета, за диваном и стульями, которые он использовал для встреч и фотосессий.

– Я не вижу ничего, кроме дыма. Ну, поторапливайтесь! Я не могу ждать здесь весь день. Если вы не усмирите их, они найдут меня рано или...

И тут он увидел Дестини.

– Повесь трубку, – сказала она.

– Они нашли меня, – произнес Келли и отключился. Он положил телефон на стол, поправил галстук и повернулся к Дестини. – Давай, трусливое ничтожество! Делай то, зачем пришла.