Читать книгу "Легенды, заговоры и суеверия Ирландии - Франческа Уайльд"

Кельтские брачные обряды во многом напоминают древнегреческий ритуал. Один путешественник в Ирландии примерно пятьдесят лет назад – еще до того, как политика убила романтику и древние традиции в сердцах людей, описывает деревенский брачный праздник в диких пустошах Керри, где он случайно оказался.

Большое дерево боярышника, что стояло в середине поля близ ручья, все было увешано кусочками цветной материи; здесь и там среди ветвей стояли зажженные тростниковые свечи: несомненно, они символизировали новую, светлую жизнь, которая ждала впереди юную пару. Затем явилась процессия юношей: они медленно шествовали с флейтами и волынками, сделанными из камыша, а один постоянно с мощным ритмом ударял тростью по жестяной банке. Это был своего рода плектр. Другие с помощью пластинок сланца и косточек в их пальцах отбивали ритм на матер кротолистров [48]– грубые попытки создавать музыку, которые встречаются у всех народов земли, даже у самых диких. Вслед им шел мальчик, который нес зажженный факел из болотного дерева. Очевидно, он был Гименеем, и знаком его было пламя любви. За ним шествовала молодая пара, держась за руки, над ними держали большой квадратный балдахин из черной ткани; конечно, это был символ тайны любви, окутанной и скрытой от любопытного света дня.

За парой следовали двое помощников, которые высоко над головой молодых несли решето полное муки – знак изобилия, что будет в их доме и признак удачи и того, что союз будет благословен детьми.

Дикий хор танцоров и певцов завершал процессию; хор, исполняющий эпиталамии, гротескные фигуры, возможно, традиционные фавны и сатиры, толпа нимф и вакханок, с диким смехом и криками размахивающих зелеными ветвями.

Затем процессия подходила к костру – очевидно, древнему алтарю, и, когда они обходили вокруг три раза, с брачующейся пары поднимали черное покрывало и они целовали друг друга перед всем народом; люди кричали и махали своими ветвями в знак одобрения.

Затем начинались приготовления к брачному ужину; на нем, однако, путешественник покинул их, положив немного денег на алтарь как благожелательное приношение для будущих супругов. На свадебном обеде всегда было полно еды и питья, танцы и праздник продолжались до следующего утра; и вся компания друзей стоя пела свадебную песню, в то время как невеста и жених оставались сидеть во главе стола. Припев одной из этих древних песен можно буквально перевести с ирландского так:

Еще не день, еще не день, Еще не день, еще не утро, Еще не день, еще не день, Ибо так ярко сияет луна.

Другую брачную песню также часто исполняют по-ирландски, и каждый стих кончается такими строками:

Вот сладкая, чарующая музыка, и золотые арфы звучат, И двенадцать прекрасных дев расстилают брачную постель для невесты.

На брачном пиру муж дарил невесте прекрасное новое платье, кроме того, на нем ее отец выплачивал приданое перед всеми собравшимися гостями; и все пространство вокруг дома, когда приходила ночь, было освещено факелами, произносилось множество речей, пили ирландский самогон. На свадьбе тщательно избегали всяких конфликтов, ибо ссора могла быть сочтена самым несчастливым предзнаменованием. Дождливый день также считался очень несчастливым, потому что в таком случае невеста точно весь год будет плакать от горя. Однако яркий, теплый солнечный свет встречали ликованием, по старой пословице:

Счастлива невеста, на которую сияет солнце, Но благословен мертвец, на которого льет дождь.

Мертвецы

Есть много странных суеверий относительно мертвецов. Люди, видимо, верят в их фактическое, хотя и невидимое присутствие и страшно боятся и трепещут перед их роковой и таинственной силой.

Если умирает человек с сомнительной репутацией, который слишком плох для рая и слишком хорош для ада, считается, что душу его посылают обратно на землю и что она обязана повиноваться приказам какого-нибудь человека, который попросит ее оставаться в определенном месте до дня Страшного суда или же до того, как найдется другая душа, которая согласится встретиться там с нею, и обе они, освободившись, смогут подняться на небеса.

Рассказывают об одном случае, который произошел в графстве Голуэй и имеет отношение к этому суеверию.

Один джентльмен, который был знатен и богат, но при этом вел вольную и рассеянную жизнь, стал возлюбленным хорошенькой девушки, дочери одного из его арендаторов. И девушка так была предана ему, что, может быть, в конце концов он и женился бы на ней, но внезапно на охоте он погиб, упав с коня.

Некоторое время спустя девушка, возвращаясь домой поздно вечером, на безлюдном месте в дороге встретила призрак своего возлюбленного. Выглядел он так же, как при жизни, но глаз у него не было. Девушка перекрестилась, и призрак исчез.

И снова ночью ей встретилось то же видение, и на третий раз; тогда призрак встал у нее на пути, так что она не могла пройти. Тут она заговорила и спросила во имя Господа и добрых ангелов, зачем он явился к ней; и он ответил, что не сможет упокоиться в своей могиле, пока не получит от нее какое-либо приказание, которому он будет обязан повиноваться.

– Тогда, – сказала девушка, – иди постой у врат небесных до Страшного суда и посмотри на блаженных умерших на их тронах, но войти туда ты не сможешь. Вот таково мое суждение над твоей душой.

На это призрак глубоко вздохнул и исчез, и больше его не видели. Но девушка от всей души молилась, чтобы ей скорее встретиться со своим возлюбленным у небесных врат, куда она послала его, чтобы оба они вместе могли войти в блаженную землю. И так оно и получилось. Ибо через год в тот же день ее отнесли в могилу на церковном дворе, но душа ее отправилась на встречу со своим возлюбленным, туда, где он ждал ее у врат небесных; и благодаря ее любви он был оправдан, и ему позволили войти в небесные врата еще до Страшного суда.

Считалось неуважением к умершим выбирать короткую дорогу, когда гроб несут на кладбище.

* * *

На островах, когда человек умирает, вокруг его постели ставят двенадцать горящих камышовых факелов. Это, как говорят, мешает дьяволу прийти за душой, ибо ничто дурное не может перейти через огненный круг. Там также запрещают плакать по умершим, пока не пройдет три часа, чтобы рыдания скорбящих не разбудили собак, которые ждут, чтобы пожрать души людей, пока не дойдут до трона Божьего.

Действительно всеобщим обычаем является в течение нескольких ночей после смерти оставлять вне дома еду – оладьи или тарелку с картошкой. Если утром она пропадает, то, верно, ее забрали духи, ибо ни одно человеческое существо не тронет пищу, которая предназначена для мертвецов.