Читать книгу "Ты кем себя воображаешь? - Элис Манро"

Она сказала друзьям, что ее уход от Патрика не имеет никакого отношения к Тому и что она, скорее всего, не начнет видеться с Томом чаще. Она сама в это верила, но у нее был выбор между работой на острове Ванкувер и работой в горах, и она выбрала горы, потому что ей хотелось быть ближе к Калгари.

Утром Анна была веселой и сказала, что все в порядке. Она сказала, что хочет остаться. Остаться в школе, с друзьями. Но на середине дорожки перед домом она остановилась, повернулась, помахала родителям и завизжала:

— Счастливого развода!

* * *

Роза думала, что, уехав из дома Патрика, поселится в голой комнате, заляпанной и обтерханной. Что ей будет все равно и она не станет тратить силы на обустройство. Она всего этого не любила. Найденная ею квартира — на втором этаже дома из бурого кирпича, на полпути вверх по склону горы — действительно была заляпанной и обтерханной, но Роза тут же принялась ее обустраивать. Красно-золотые обои (Роза уже поняла, что владельцы подобных мест любят на скорую руку приукрасить их «элегантными» обоями) были поклеены кое-как и уже стали отслаиваться и закручиваться трубочкой над плинтусом. Роза купила клей и приклеила обои на место. Она купила растения в подвесных горшках и тряслась над ними, чтобы они не перемерли. Она повесила в санузле смешные плакаты. Она приобрела индийское покрывало, корзины, горшки и расписные кружки — все оскорбительно дорого — в единственном на весь городок магазине, где все это продавалось. Она покрасила кухню в белый и синий цвета, стараясь попасть в тона старинного английского фарфора. Хозяин дома обещал отдать ей деньги за краску, но так и не отдал. Она купила синие свечи, благовония, большую охапку сушеных золотых листьев и травы. В итоге вышла квартира, явственно говорящая, что здесь живет женщина одинокая, скорее всего — уже не первой молодости. Она преподавательница, или человек искусства, или питает надежду стать таковой. Точно так же дом, где она жила раньше, — дом Патрика — явственно говорил, что в нем живет преуспевающий бизнесмен или представитель хорошо оплачиваемой профессии, унаследовавший от родителей состояние и определенные представления о том, «как надо».

Городок в горах, казалось, лежит далеко от всего. Но Розе тут нравилось — в том числе и поэтому. Когда долго живешь в больших городах, а потом возвращаешься в маленький, то кажется, что здесь все просто и понятно. Как будто местные жители собрались и сказали: «Давайте поиграем в городок». Розе казалось, что здесь никто не умирает.

Том написал, что хочет приехать с ней повидаться. В октябре (Роза даже не ожидала, что возможность подвернется так скоро) у него была оказия, конференция в Ванкувере. Он собирался уехать с конференции на день раньше, а на работе сказать, что, наоборот, задержался на день, и таким образом высвободить себе два дня. Но потом он позвонил из Ванкувера и сказал, что приехать не может. У него воспаление в зубе, очень сильная боль, нужно срочное удаление, и операцию придется делать в тот самый день, который он собирался провести с Розой. Так что он все же получит лишний день отгула, сказал он и спросил, не думает ли Роза, что это его постигла Божья кара. Он сказал, что придерживается кальвинистской точки зрения; еще он явно плохо соображал от боли и обезболивающих.

Дороти, приятельница Розы, спросила, верит ли Роза всему этому. Розе такая возможность не пришла в голову.

— Не думаю, что он стал бы мне врать, — сказала она, а Дороти отозвалась бодро, почти небрежно:

— О, они на что угодно способны.

Дороти была единственной женщиной на радиостанции, кроме Розы. Она два раза в неделю вела программу для домохозяек, читала лекции в женских кружках и пользовалась популярностью как распорядитель церемоний на торжественных обедах с вручением наград в молодежных организациях. И тому подобное. Она и Роза сошлись в основном потому, что обе были одиноки и по натуре авантюристки. У Дороти был любовник в Сиэтле, и она ему не доверяла.

— Они на что угодно способны, — сказала Дороти.

Они пили кофе в маленьком кафе-пончиковой «Одним ударом», расположенном рядом с радиостанцией. Дороти начала рассказывать Розе историю своей связи с владельцем радиостанции, который сейчас уже был стариком и почти все время проводил в Калифорнии. Он подарил Дороти колье на Рождество — сказал, что это нефрит. Сказал, что купил его в Ванкувере. Дороти отдала колье в мастерскую, чтобы там починили застежку, и гордо спросила, сколько оно может стоить. Ей сказали, что это никакой не нефрит, и ювелир объяснил, как распознать разницу: нужно посмотреть на свет. Через несколько дней жена владельца явилась на радиостанцию в точно таком же колье; ей он тоже сказал, что это нефрит. Пока Дороти все это рассказывала, Роза смотрела на ее пепельно-блондинистый парик — блестящие роскошные волосы никто не принял бы за натуральные; парик и бирюзовые тени для век только подчеркивали, насколько потрепано жизнью лицо Дороти. В большом городе она выглядела бы как проститутка; а местные жители считали ее экзотичной, но гламурной, послом из сказочного мира шикарно одетых людей.

— То был последний раз, когда я поверила мужчине, — продолжала Дороти. — Кроме меня, он спал еще с одной девушкой, которая работала в этом заведении, — замужней официанткой — и с няней собственных внуков. Как тебе это нравится?

На Рождество Роза поехала к Патрику. Тома она так и не увидела, но он прислал ей темно-синюю вышитую шаль с бахромой, купленную в начале декабря в Мексике, на отдыхе, совмещенном с конференцией. Том повез туда свою жену (в конце концов, он ей это обещал, сказала Роза, оправдываясь перед Дороти). Анна за три месяца вытянулась. Она теперь любила втягивать живот и выпячивать ребра, становясь похожей на дистрофика. Анна была живой и веселой, любила акробатические номера, откалывала коленца и загадывала загадки. Идя в магазин с матерью — Роза снова занялась покупками и приготовлением еды и иногда сходила с ума от страха, что ее работа, квартира и Том существуют только в ее воображении, — Анна сказала:

— В школе я иногда забываю.

— Про что ты забываешь?

— Забываю, что тебя нет дома, а потом вспоминаю. Что там только миссис Кребер.

Миссис Кребер была экономка, нанятая Патриком.

Роза решила увезти дочь. Патрик не сказал «нет», он сказал, что, может быть, так будет лучше. Но он не мог оставаться в доме, пока Роза собирала вещи Анны.

Потом Анна утверждала, что не знала о переселении к матери насовсем. Она думала, что едет только погостить. Роза верила, что Анне нужно было что-нибудь такое думать — чтобы не чувствовать себя виноватой за принятие решения.

Поезд в горы шел очень медленно из-за снега на путях. Вода замерзла. Поезд подолгу стоял на полустанках, обернутый клубами дыма, пока отогревались трубы. Анна и Роза надели верхнюю одежду и стали бегать по перрону.

— Мне придется купить тебе зимнее пальто. И теплые сапоги, — сказала Роза.

Для бесснежной приморской зимы хватало резиновых сапог и плаща с капюшоном. После этих слов Анна должна была понять, что едет к матери насовсем, но она ничего не сказала.