Читать книгу "Дропкат реальности, или магия блефа - Надежда Мамаева"

– Признаться, считала ранее, что все это досужие домыслы, а нет. Сегодня утром мне довелось самой воочию этими вот глазами, – рогулина, которую сама себе показала фьерра, была весьма убедительна, – увидеть двух прелюбодеев, ничуть не стесняющихся своего греха. Они среди бела дня, при честном народе… Да ладно бы вдвоем! Девка голая с ними распутного вида была и мальчонка. Его думаю эти, тьфу… мракобес их подери, силой затащили, а он, бедный, хоть и сопротивлямшись, да не совладал с этими.

– А кто хоть такие были эти… прелюбодеи-то?

Толпа жаждала подробностей. Фьерра Зи-Зи была женщиной приличной, и разочаровать сразу стольких было выше ее сил. Поэтому чего она не знала, то домыслила.

– Один чернявый, с седыми висками, солидный и аки мракобес злой. Заправлял всеми. И колдовством балуется наверняка. А как иначе превратил девицу рыжеволосую в белобрысого мужика, да и девку паскудную, языкатую, тоже невесть откуда взятую. Они-то и сманили силой да хитростью втроем к себе парнишку.

На вопрос: где сие интересное действо имело место быть, фьерра ответила весьма размыто, чтобы не позорить имя ее весьма славного и благопристойного заведения. Уже к вечеру рассказ, обросший невероятными подробностями, дошел до ушей главного Армикопольского инквизитора.

Согласно слуху, средь бела дня семеро чернокнижников прелюбодействовали на базарной площади, чаруя при этом молнии, колдуя невинных дев в бородатых мужиков и превращая всех мальчишек окрест в чурбаки (почему в чурбаки, инквизитор так и не понял). А над этаким непотребством летала голая ведьма на метле и зело жутко хохотала.

Инквизитор был мужчиной солидным, немало повидавшим, а потому усмехнулся, но понимая, что в каждой сплетне лишь доля сплетни, повелел разобраться во всей этой нелепице.

Подчиненные, не обрадованные начальственным указом, подошли к делу спустя рукава. Но, дабы не получить нагоняя за халтурную работу, решено было всех подозрительных чернявых с седыми висками, встреченных на улице в Армикополе, проверить на предмет причастности к чернокнижию святыми Фарамовыми мощами. Частица оных была заключена в специальной бляхе, имеемой в каждом городе империи аккурат для таких целей.

* * *

Леш с отрадою в душе наблюдал за мытарствами Иласа, пытавшегося влезть в дамское платье. Корсет на блондине помогал зашнуровывать лично дознаватель, несмотря на явный протест самого обряжаемого. И хотя Илас сыпал проклятьями и грозил всеми карами небесными и земными, усилиями троицы удалось привести его в более-менее благопристойный для фьеррины вид.

Парик, спутавшийся от небрежного к нему отношения, линялой тряпкой свисал на нос ряженому, придавая тому сходство с чучелом Ульраны-зимы, рыжим и патлатым. На все возражения блондина, что женскую личину он больше не наденет, Эрден безапелляционно заявлял:

– Твои портреты не только углем, но и красками намалеванные, у каждого городского шептуна имеются, а не заметить блондинистую орясину в толпе, да еще и с надменной рожей, тяжело.

Илас скрежетал зубами, но подчинялся. Васса тоже не была в восторге от горбатой перспективы, но своего возмущения не высказывала. Надо – значит надо, поэтому, как говорится, улыбаемся и пляшем, в смысле переодеваемся.

На улицу из дома честная и не очень компания выбралась без приключений. Квартет представлял собой идиллическую картину: герр под ручку с фьерриной (правда, слегка помятого вида), компаньонка, бдящая нравственность молодых и служка, несущий узелок с вещами. Вечерняя улица, не то чтобы полная народу, но и не безлюдная, расслабляла, настраивая на вальяжный променад.

Эрден вышагивал с улыбкой абсолютного и влюбленного идиота и периодически шептал на ухо Иласу: «Не забывай рассеянно улыбаться. Мы влюбленные, проведшие бурно ночь».

Блондин как-то спросил: «Зачем по-идиотски-то улыбаться?» Дознаватель резонно возразил: «Улыбка соответствует образу. У тебя сейчас такой вид, будто ты всю ночь в стогу провел, то есть провела. А постная физиономия портит эту замечательную догадку».

По итогам совещания в нумере фьерры Зи-Зи было решено выбираться из города, осмотрительно запасшись провизией и дорожной амуницией, а потому все четверо неспешно продвигались к торговым рядам, где можно было разжиться требуемым.

Двоих в серых коротких плащах с подбоем землистого цвета, одинаково строгих, сосредоточенных и оттого по-родственному похожих мужчин Эрден заметил не сразу. За что и поплатился. Дознаватель полагал, что искать в первую очередь будут Вассу, на худой конец, Иласа, но никак не его. А потому сконцентрировал все свое внимание на «фьеррине» с компаньонкой. Когда заметил инквизиторов, бежать уже было поздно, оставалось только надеяться, что судьба все же не даст сплестись их жизненным путям в змеиный клубок… но некоторые шутки фортуны можно понять только при отсутствии чувства юмора.

– Герр не уделит нам толику своего ценного внимания? – слегка сипящий голос, словно человек лебезил перед кем-то, настолько противным его душе, что это чувство вырывалось из груди с придыханием.

Эрден внимательно оглядел говорившего: молодой, но уже сутулый (видно усердие в челобитных поклонах и корпении над молитвенниками по экзорцизму), плащ, сидящий колом, из-под которого торчат до жути худющие длинные ноги, и острый нос, поворачивающийся на манер флюгера, как только обладатель оного начинал вертеть головой по сторонам. Особое внимание дознаватель уделил рукам инквизитора, которые тот держал сцепленными на груди, сжимая бляху. Артефакт пока безмолвствовал, но о том, что сейчас произойдет, мужчина догадывался и шепнул Вассе одними губами: «Если не удастся – дам знак, и ты побежишь не оглядываясь».

Девушка согласно кивнула, а потом быстро глянула в сторону предполагаемой угрозы, но так толком ничего и не поняла. Тощий, с локтями, торчащими в разные стороны, инквизитор – такого и ударить не нужно, хорошенько дунуть – сам упадет. Его спутник, правда, кряжистый, с окладистой бородой, как замшелый пенек, его-то вот ушатать тяжеленько будет. Но чтобы с этими не справились двое мужчин, пусть один из них и в дамском платье? Тем не менее лицедейка загодя напряглась.

– Конечно, чем могу быть полезен хогановым карателям? – вежливо, но с оттенком превосходства протянул дознаватель.

Илас и вовсе не разглядывал этих двоих, потупив глаза, как монашка, которую продают на невольничьем рынке. Леш задвинулся за спину брюнета.

– Попрошу вас прикоснуться к этой вещице, – флюгероносый протянул Эрдену бляху.

Дознаватель, не дразня судьбу, побыстрее схватил ее и, подержав буквально миг, протянул инквизитору.

Пока артефакт был в руках Антера – признаков жизни не подавал. Но стоило только тощему взять бляху обратно, она стала наполняться холодным светлым сиянием. Леш непроизвольно дернулся, понимая, что их разоблачили и сейчас схватят. Кряжистый, словно этой реакции и ожидая, метнул руку. С его мясистых пальцев непозволительно ловко сорвался диск. Эрден лишь успел выматериться про себя: «Чакры, мать их!» О том, что простые хогановы каратели не пользуются таким оружием, ему было хорошо известно.