Читать книгу "Война на пороге. Гильбертова пустыня - Елена Переслегина"

Кто-то сканировал ее мозги. Кто? Сон затягивало голубым шлейфом, он тянулся от дымовой шашки. Итальянский мачо стоял на краю степи и ржал, как конь. Было душно. Когда Миса проснулась, здание горело. Это было благо по сравнению с картинками из сна. Она схватила оружие и выпрыгнула в окно. Никто не суетился. В бассейне плавали горящие пятна, с периметра стреляли вовнутрь. Чертовы дети! Выиграть у русских было легко, трудно унять своих, и совсем невозможно — утилизировать. Можно открыть им дверь и выпихнуть вперед, но тогда они будут возвращаться и устраивать нам «чистки» в качестве Хеллоуина. Так считал начальник. Своего младшего сына он пристрелил в прошлом году. Старший ушел в их систему и был успешным агентом.

Через несколько минут все было кончено. Она села в машину, нащупала флешку в кармане пиджака и помчалась в другой офис, потому что еще нужно было работать. Утилизаторы спасут ее форму и ноут, а флешки дружили между собой уже два года, и это изобретение Миса находила очень полезным. Форма держалась Меньше. Уже пять комплектов за этот год были испорчены в различных приключениях. Завтра нужно заказать еще один, съездить к короткорукой Юю, и пусть она своими толстенькими пальчиками обмерит ее, обтрогает и запишет заказ. Средневековая система, почему нельзя сшить ей десяток форм сразу? Дурацкий ритуал. Что-то от Жизни, которой становится все меньше. В машине заиграл торжественный Бах. Раньше боги посылали на землю приличную музыку созидания, а теперь какофонию спонтанных переходов. Было бы хорошо научиться летать и писать историческую летопись разбившихся крыльев и опаленных солнцем героев, а не воевать каждую минуту со своими детьми, чтобы потом слить, наконец, их пыл в войну с Россией, которая, по иронии судьбы, летать умеет, но забывает признаться в этом на саммитах большой десятки.

Глобальное потепление (1)

2006 год, август

Однажды Первый взял двухдневный отпуск и просидел в квартире матери. Думал. Двое суток — огромный срок. Наврал Маринке, что уезжает. Она не поверила, но все поняла. Она - лучшая из всех. Отключил мобильник. В среду, на второй день, его нашел Владлен. Величайший Хам. Проговорили до ночи. Прояснилась ситуация с японскими туристами, японскими театрами, японскими сушами и японскими методологами. Последние виделись изрядно заимствованными из России. Плохо лежало, стало быть. Вот и технологизировано на чужбине. Все складывалось, как направленная экспансия, бескровная «революция культур» и отстрел тех, кто против. РЭНДовцы величественно спят, как всегда. Документ, который узкоглазые называли «Фронтир внутри», потихоньку выворачивался наружу, втягивая в себя мировой ресурс развития. Первый тупо и в одиночку планировал войну. Бесполезно пугать Шефа и начальство угрозами. Они — пуганые. А вот план действий — это всем любо. Придется сверстать его и отдать даром. Вроде — за Родину, как в матушкины времена. Он твердо выучил, что коды противника нужно знать в лицо, и еще не помешает родить в застенках бывшего КГБ «хомяка, который все пожрет».

Первый считал экономику, потому что привык ее считать. План придется строить на ней, родимой. А потом придется позвать Терпандра и начать операцию. На роль Терпандра в правительстве страны у него намечалось две подходящие кандидатуры. А коды ему подскажут эти богатенькие сынки. Им тоже намазана эта Япония на волнительное место? Или чувство опасности его с ними роднит? Теперь уже неважно. Нужно успеть закрыть этот вопрос в АТР, пока сын не вырос. И прекратить эти «детские дела», эти «цветы для Элджерона», рассаженные для всего мира, чтобы запутавшиеся подростки, нанюхавшись их, начали убивать отцов. Благодарю покорно за такое будущее... Нет у меня для сына «другого глобуса», «и я употреблю свою свободу, чтоб...»

Владлен был согласен. У него удивительно четкая позиция для юноши. Хотя юноше под тридцать. А ему, Первому, тридцать шесть. Это его год. Придется на неделю превратиться в Генеральный штаб бывшей Империи, хотя у него нет Генды, и шесть авианосцев все еще не стоят во Владивостокском порту.

...Шеф вызвал его к себе днем, в неурочное время, их диалог надолго впечатался в память Первому, как будто это было вчера. Потому что после этого момента «было» изменилось на «стало», и стало душно. В духоте сегодняшней Первый уже думал, что пообвыкся. Шеф орал, используя два ругательства: «скотина» и «дурак». Многократно.

— Развел себе НИИЧАВО, скотина! Думаешь, я Стругацких не читал? Мечтатель! Прикрылся западным словечком про «умный танк»! Дурак! Скотина! У нас если «танки», то не «умные», а если «умные», то едут от нас! Или на нас. Предатель! Скотина!

— Да, Александр Васильевич, я...

— Фантаст! Ты что же думаешь, запустил свои интеллектуальные машинки, и они у тебя радиуправляемо поедут прямо в Правительство, дурак! Дурак на мою голову! Пиарщиком заделался на чужом пиру. На людей действуют деньги и угрозы!

— Да, Александр Васильевич, а еще — аккуратно упакованные предчувствия.

— Предчувствия? Ты спятил! Ты где работаешь? Я покрывал тебя, потому что..., — он задохнулся, — за твою аналитику, лояльность и своевременность, закрывал глаза на твой бардак...

Первый не слишком волновался. Такие разговоры происходили часто и к оргвыводам не приводили. Но тут что- то схолопнулось и заклинило.

Наверное, ему не нужно было упоминать Сценарии и Ямамото. В комнате вдруг стало как-то жарко. Словно наэлектризованные нити спустились с потолка и звенели, как игрушки в японской детской: уныло и умильно одновременно. Умиляться не хотелось. Хотелось выйти. Александр Васильевич стал задыхаться. Он что-то еще произнес про Желязны, пресловутого Ямамото и веселого Роджера. И как- то обмяк. Первый подал воды, вызвал местный медцентр и скорую. Нити усугублялись. Первый уже знал, что Шефа не вытащат, потому что неверие в информационную чуму не освобождает от ответственности. А море не любит непотопляемых кораблей. На миг ему показалось, что ухмыляющийся Ямамото глядит из ниши и жует свой маринованный огурец. А Кот Бегемот как-то в булгаковскую бытность жевал гриб, так что все сходится...

Так разворачивался самый спокойный год в Российской истории — две тысячи шестой. Никем и ничем не примеченный. Россия разрешила себе реакторы и стала их строить. Скоро переименуют Федеральную Службу по безопасности в Федеральное Агентство по оной. И снизят дотации.

...На похоронах Маринка улыбалась, как мадонна, а в самый разгар церемонии шепнула ему, что они ждут дочь.

- Да ты что? — шепнул ей громко Первый.

— He что, а третий месяц, — авторитетно заявила она.

Невыносимый Ямамото махал им рукой с близлежащих

небес. Подлизывается. Первый понял, что он ненавидит проект «государственных детей» лютой ненавистью. Пусть их всех расформируют и даже сильно прижмут в Агентстве, тогда все нормальные мужики закажут себе еще по ребенку и баста. Страна только выиграет. И не нужно воспитывать манкуртов. Владлен подошел, поздоровался и подмигнул Марине.

— Я был виновником смерти Шефа, - радостно сообщил ему Первый.