Читать книгу "1-я Русская бригада СС "Дружина" - Иван Ковтун"

Возникает вопрос: кто отдал приказ о наступлении на Юхновку: Родионов или Богданов? Приказ должен был отдавать Гиль, но, учитывая, в каком состоянии он находился, ввод в бой батальонов «Дружины» мог санкционировать Богданов, чья служба ужесточила контроль над личным составом бригады. Родионов отправлял через майора Шепетовского письма партизанам и надеялся, что офицеры, сочувствующие ему, не отвернутся. Определенная власть в руках Гиля оставалась, однако в любой момент он мог потерять и ее[334].

Партизаны ответили Родионову, назначив новую встречу — в деревне Будиловка 16 августа 1943 г. Командование бригады «Железняк» основательно подготовилось к ней: отряды народных мстителей сосредоточились возле населенного пункта Бересневка. В Юхновке было оставлено два подразделения, вооруженных автоматами. В Будиловку были выделены патрули. Один из отрядов блокировал дорогу Пустоселье — Бересневка, другой — отрезал дорогу на Докшицы. Из кавалеристов бригады был создан подвижный заслон в сторону Парафьяново, Крулевщины и Докшиц[335].

Утром 16 августа подразделения, верные Родионову, заняли оборону на опушке леса, сразу за деревней Будиловка. Как было условленно заранее, в самой деревне, с каждой стороны, должны были быть только патрули (по 12 человек). Гиль приехал на переговоры в сопровождении полковника В.М. Орлова и майора Шепетовского. От бригады «Железняк» на переговоры отправились И.Ф. Титков и его заместитель по разведке A.B. Скляренко. К месту встречи партизанских командиров доставил на мотоцикле адъютант Родионова — капитан И.И. Тимофеев[336].

Титков вспоминал: «Почти в самом центре деревни возле избы, что вдавалась в огород, стояли легковая машина и два мотоцикла. Капитан довез нас к этому месту и сказал:

— Ну вот и приехали!

Возле крыльца нас встретил полковник В.М. Орлов, мужчина среднего роста, худощавый. Пожимая нам руки, Орлов сказал, что командир бригады ждет нас в избе. Мы переступили через порог. В.В. Гиль-Родионов сидел за столом лицом к двери. Он вышел на середину избы: подвижный, плотно сбитый, среднего роста, моложавый, сероглазый.

Мы представились друг другу:

— Владимир Владимирович.

— Иван Филиппович»[337].

В начале беседы Титков поинтересовался, известно ли Гилю о разгроме немцев в районе Курска и Орла. Родионов усмехнулся, сказав, что ежедневно слушает московское радио. Затем Гиль, сделав серьезный вид, перешел к вопросу, наиболее важному для него: «Скажите нам откровенно, безо всякой философии: если мы перейдем к вам, сохраните ли вы нашу бригаду под моим командованием? Это очень важно для меня. Чем вы можете подтвердить свои гарантии для моих солдат и офицеров?»[338]

Титков дал Родионову радиограмму начальника ЦШПД П.К. Пономаренко, где говорилось о гарантиях для «дружинников», которые перейдут к партизанам. Но переход был возможен только на следующих условиях:

— бригада в полном составе, с вооружением, складами боеприпасов, запасами продовольствия, переходит в подчинение командования партизанского соединения и сразу же начинает активные боевые действия против немецких оккупантов;

— командование бригады доставляет и передает в распоряжение партизанского штаба для предания суду начальника контрразведки Богданова и гауптштурмфюрера СС, князя Святополк-Мирского, а с остальными поступает по своему усмотрению;

— если эти требования будут соблюдены, командование партизанского соединения обещает сохранить жизнь всем солдата и офицерам «Дружины» и предоставить им возможность «в боях искупить свою вину перед Советской Родиной и ее народом»[339].

Родионов согласился с условиями и обещал выполнить все пункты договоренностей. Кроме этого, он протянул Титкову приказ, который намеревался объявить по своей бригаде 16 августа:

«Приказ частям 1-й Антифашистской партизанской бригады.

16 августа 1943 г. д. Бересневка Существование русской национальной бригады имело целью:

1. Накопление русских вооруженных сил для дальнейшей борьбы за Родину.

2. Для всемерного препятствия и предотвращения чингисханской политики порабощения германскими фашистами русского народа на оккупированной русской территории.

С апреля 1943 года немецкое командование, боясь русских национальных сил, на дальнейшее их увеличение не идет, силясь превратить существующие русские подразделения и части в послушное орудие для порабощения русского же народа.

Все попытки со стороны нашей бригады воспрепятствовать немецким захватчикам в сжигании сел и истреблении русского населения успеха не имели. Давая обещания и заверения, фашистские гады в то же время производили свои кровавые расправы над невинными безоружным мирным населением.

Гитлеровские бандиты, неся смерть и уничтожение всем народам, производят дикие расправы над русским населением, лицемерно пытаясь обмануть русский народ, заявляя о доброжелательном якобы их отношении к русскому народу.

Действительность показала, что ни о какой "новой России" они не думают и что у них лишь одна цель — порабощение русского народа.

Во имя спасения Родины от порабощения ее фашистскими захватчиками приказываю:

1. С сего числа бригаду именовать "1-я Антифашистская партизанская бригада".

2. Вменяю каждому бойцу бригады беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли.

3. С сего числа приветствие "хальб-литр" отменить, приветствовать прикладыванием руки к головному убору согласно Строевому уставу РККА.

4. Все фашистские знаки — свастики, черепа, вороны и другие знаки — снять.

5. Поздравляю офицеров и бойцов с присоединением к священной борьбе за нашу великую Родину.

Слава нашему великому народу!»[340]

Содержание приказа не вполне понравилось Титкову и Скляренко. Формулировки типа «накопление русских вооруженных сил для дальнейшей борьбы за Родину», «немецкое командование, боясь русских национальных сил», «действительность показала, что ни о какой "новой России" они не думают» не могли не вызвать у большевиков отторжения. Однако партизанские командиры из тактических соображений не стали ревизовать этот документ. Они сказали, что если приказ будет реализован, то Родионов и его подчиненные только одним этим заслужат доверие советского народа. Пытаясь не показывать свое скептическое отношение к приказу, Титков и Скляренко предложили Гилю составить на имя П.К. Пономаренко совместную радиограмму о переходе его бригады на сторону партизан, о чем непременно будет доложено И.В. Сталину. Родионов согласился. Было подготовлено несколько вариантов радиограммы, пока составители не остановились на одном из них: