Читать книгу "Смерть в белом халате - Людмила Феррис"

Выкупа с Архипова не потребовали, и они вместе с Евгенией сбежали. Да еще доктор бандиту спас жизнь. Чудны дела твои, господи. Юлька не ответила себе на вопрос, будет ли она писать об этой истории или нет. А завтра потребуется обосновывать свою позицию главреду.

Журналист всегда должен знать, что публикуемые материалы имеют общественный резонанс, и он в ответе за свои статьи, независимо от того, о чем или о ком идет речь. Журналисты в ответе за то, что люди прочтут, и за реакцию, которая последует после прочтения. Работа не должна иметь провокационный смысл, нельзя «подливать масла в огонь», нельзя дурачить публику. Прежде чем писать, ей нужно знать, почему напали именно на Архипова? Кто стоит за всем этим? Без этого публикация не имеет смысла. Так, с этим она разобралась и решила, что должна взять паузу.

И еще, похоже, Тымчишин прав: Евгения Олеговна Шумская смотрит на Германа Николаевича Архипова влюбленными глазами. Как там говорил ее любимый Мюнхгаузен: «Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить двадцать лет вместе».

Но в эти дебри Юля точно не полезет, это их личная территория, ей бы на своей разобраться. Уснула она, когда рассветало, и ей ровным счетом ничего не приснилось.

Утром Юля первым делом зашла в кабинет к Заурскому. У шефа было отличное настроение.

— Ну что, я тебя поздравляю, девочка. Нашелся твой доктор. Я все уже знаю.

— Я вас тоже поздравляю, Егор Петрович. Без вашей поддержки было бы очень плохо.

Он посмотрел на нее внимательно.

— Сорнева, ты мне что-то не нравишься, глаза красные, воспаленные.

— Да просто не выспалась.

— Давай-ка мы с тобой по рюмочке коньячку выпьем, для поднятия тонуса и пробуждения.

Вся редакция знала, что в шкафу Заурский держал коньяк на особые случаи. Этими случаями были визиты в редакцию газеты важных персон, и тогда секретарь Валентина подавала кофе с коньяком. Но бывали и другие, нестандартные ситуации, как сегодняшняя.

— А давайте, Егор Петрович, я хоть проснусь!

Может она хоть раз с утра позволить себе легкомысленность под присмотром начальства! Это был знак особого расположения Заурского, и такое нельзя упускать.

Главред достал из шкафа маленькие, с наперсток, рюмочки и початую бутылку коньяка. Рядом, на тарелочку он положил две конфетки в яркой желтой обертке.

— Между прочим, Егор Петрович, я пью коньяк с вами в кабинете первый раз. Такое особое внимание.

— Журналист Сорнева, это я тебя в рабочее состояние привожу, ну и где-то поощряю, — подмигнул шеф.

Юля взяла рюмочку в одну руку, а янтарную конфетку в другую, поморщилась, представляя коньячный вкус, и выпила. Конфета благополучно была закинута в рот, и, прожевывая ее, Юлька произнесла:

— Егор Петрович, я, конечно, не великий коньячный знаток, но, по-моему, это чай.

— В смысле? — Заурский попробовал жидкость из рюмки. — Чай! Юля, это и правда чай! Какого черта?! Кто мне посмел коньяк подменить?

Юля расхохоталась. Впервые за все время работы в газете ей позволили «прикоснуться к коньячной святыне главреда», а она оказалась пустышкой.

— Ой, Егор Петрович. Чай, это чай!

Главред метал гром и молнии, накричал на секретаря Валентину Ивановну и вызвал по телефону ответсека Милу Сергеевну.

— Мила Сергеевна, тут у нас конфуз произошел. Кто-то выпил мой коньяк и налил в бутылку чай.

— Этого не может быть, — растерялась всезнающая Мила Сергеевна. — Как выпил?

— Если кому-то захотелось коньяка, я бы и так поделился. Ладно, свой человек Сорнева напилась вместо коньяка чаем, удивилась и не более. А если бы это был какой-то важный чиновник? Я предлагаю ему коньяк, а он глотает и понимает, что это чай. Что он обо мне подумает?! Что я идиот или провокатор?! Позор! Вы меня позорите!

— Я не брала ваш коньяк, Егор Петрович. — Мила Сергеевна даже обиделась, но Заурский был неутомим.

— Пожалуйста, сделай объявление в редакции: кто подменил коньяк и придет сейчас с повинной, репрессий не будет. А если никто не сознается — берегитесь!

Мила Сергеевна точно знала, что Егор Петрович человек отходчивый, но твердый, и поэтому историю с подменой коньяка на тормозах не спустит. Ситуация и впрямь была неприятной.

— Хорошо, я сейчас всем сообщу, что виноватый должен сознаться. Ну как получится, Егор Петрович.

— Как получится?! Распустились все тут у меня! Я даю десять минут!

Настроение главреда было испорчено. Юля сомневалась, начинать ли излагать ему свои проблемы в таком положении. Но тут в кабинете с виноватым видом появился Вадик Тымчишин с целой бутылкой коньяка.

— Егор Петрович, это я ваш коньяк выпил и чая туда налил. Но я хотел все исправить, пока вы не заметили! Вот, сегодня бутылку принес, думал, когда вы на обед домой уедете, налью в бутылку коньяка. Так получилось. Извините.

— Ну, Тымчишин! Давай сюда бутылку! Ну, подстава! Ну не ожидал! Чтоб я тебя сегодня не видел, Тымчишин!

Вадик поставил на стол коньяк и исчез из кабинета.

Юля с трудом сдерживала смех. Вадик правильно сделал, что сознался. Заурский никому бы такое не спустил. Ну, друг называется: поменял коньяк на чай и ничего ей не сказал. Свою подругу, получается, он подставил тоже.

— Вот, вырастил предприимчивых журналистов на свою голову! Он бы в обед мне коньяк подменил! Поганец! — Егор Петрович продолжал злиться. — Ну, все, Сорнева, про коньяк забыли. В сейф его теперь ставить буду. А то обнаглели работнички совсем. Ладно, — он успокоился. — Виновный сам пришел с повинной. Ну, давай, Сорнева, формулируй свои предложения по материалам. По глазам вижу, что они у тебя есть.

Юля подумала, что любому журналисту всегда нужен человек, с которым можно свериться, как с Мастером. Какое счастье, что у нее есть Егор Петрович Заурский.

Глава 34

Доктор Окуневский

Месяц до происшествия

Николай всегда обходил ее стороной, просто не хотелось ничего вспоминать, не хотел ни о чем волноваться. Впрочем, он видел, что Роза Ерашова тоже не испытывает желания с ним общаться. Словно была у них какая-то общая договоренность: я тебя не знаю, а ты меня.

У пульмонологии и отделения травматологии бывает много общего. Совместные операции — не редкость, вот недавно врачи отделений сообща оперировали больного с тяжелой травмой после автомобильной аварии: многочисленные повреждения костей с открытым пневмотораксом. Оперировали без Окуневского, ребята потом передавали, что «Ерашиха» была недовольна его отсутствием и даже позволила себе сказать резкость при всех:

— Когда нужно, Окуневского не найдешь!

А он был в это время в отпуске с Люциной в Тунисе, грелся в горячих солнечных лучах, не подозревая, что вдруг он понадобится Розе.