Читать книгу "Возвращение с того света - Андрей Воронин"

– А теперь расскажи мне, кто ты, – приказал Волков, и тогда Слепой заговорил.

Пока он говорил, Волков успел выкурить три сигареты, обыкновенных, без марихуаны. Обычно травка служила непременной приправой ко всем его «чудесам», но сейчас ему нужна была свежая голова, хотя бы для того, чтобы решить, как поступить с человеком, случайно попавшим в его руки. На мгновение Волку показалось, что, забравшись в залитую кровью память этого человека, он сильно превысил полномочия, данные ему Богом или чертом, и подверг себя смертельной опасности. Был момент, когда ему захотелось взять один из своих охотничьих ножей, которых у него была целая коллекция, и полоснуть этого монстра по глотке: он очень боялся, что, проснувшись, тот ничего не забудет и начнет действовать вполне сознательно, а тогда, подумал он, может быть поздно: с такими людьми даже пуля не дает стопроцентной гарантии… Те, кто расправился с этим парнем, тоже думали, что держат ситуацию под контролем… Дурачье! Вот он – живой и здоровый, хоть сейчас в драку…

Но какой профессионал, подумал он. Какой профессионал! Иметь такого на своей стороне – и Лесных может отправляться на все четыре стороны.., а еще лучше, просто успокоить полковника – раз и навсегда. Этот парень доставал генералов, если, конечно, его там не обучили врать под гипнозом. Но тогда это вообще сокровище… Да нет, что за дикая мысль!

Неизвестно, что сыграло решающую роль в судьбе Слепого: самомнение ли недоумка, слепой игрой природы получившего власть над людьми, или то обстоятельство, что Волков никогда и никого не убивал собственноручно, но момент ушел, коллекция ножей осталась нетронутой лежать в ящике стола, и Волков успокоился. Конечно, он справится с этим, как справлялся до сих пор со всеми остальными, кроме разве что страшного в своей непредсказуемости Колышева… Но Колышев мертв, мертв и дискредитирован в глазах общественности и своего начальства. Все будет хорошо.

Через час он, потный и выжатый как лимон вошел в свою спальню. Из-под балдахина снова доносились знакомые звуки. Вот кобылы, подумал он, сбрасывая на пол халат и босиком шлепая в ванную. Он чувствовал, что от него разит, как от беговой лошади.

А этим только бы кувыркаться… Раскрепостились, шалавы. Сам раскрепостил, подумал он. Старался…

Это что же – самокритика? Ну и ну…

Он поскользнулся на кафельном полу и, чтобы не упасть, схватился рукой за горячий змеевик. А, ч-ч-черт!!! Чуть было не убился. Ладонь обжег… Но какой профессионал!

Он чувствовал, что просто лопнет, если с кем-нибудь не поделится, и поэтому снова поставил на пол занесенную над краем ванны ногу, вернулся к двери и, приоткрыв ее, позвал:

– Мария… Машка! Иди сюда.

Она немедленно выбралась из-под балдахина, встрепанная, уже без платья, но все еще в кружевных трусиках и расстегнутом, съехавшем вниз лифчике. В глазах плавал туман, губы припухли, и все мысли были об одном – она сразу нацелилась опуститься перед ним на колени, но ему было не до забав, и он, поймав ее за локти, удержал на ногах и рывком втащил в ванную.

– Да погоди ты, минетка… Закрой дверь, поговорить надо.

Она послушно заперла дверь на задвижку и повернулась к нему, машинально поправляя лифчик.

Все-таки баба была что надо. Она уже успела подобрать губы, и в глазах больше не было тумана. В них теперь появился тот особенный, острый и опасный блеск, который он так любил, секс-машина в мгновение ока превратилась в стратегический компьютер.

«Ну на кого я ее могу поменять?» – привычно подумал он.

Она включила душ, проверила, не слишком ли горяча вода, и только тогда, тщательно и бережно намыливая его с головы до ног, спросила:

– Получилось?

– Не то слово, – сказал он, нежась под ее опытными руками, – просто не то слово. Это не сеанс, а бомба какая-то.

– Ты у меня волшебник, – сказала она, надевая на руку сшитую из мочалки рукавицу, – у тебя все получается.

– Ты знаешь, кто он? – спросил Волков, привычно оставляя комплимент без внимания.

– Кто?

– Капитан ФСБ, – сказал он, и Мария вздрогнула, перестав водить мочалкой по его животу, – Я должна его убрать?

– Боже сохрани! Ты должна его любить. Он действительно ничего не помнит. Его считают погибшим. Он был агентом для особых поручений… Фактически это киллер экстра-класса. Сверхзасекреченный. Работал только на одного хозяина, никто про него не знал…

Он повернулся, подставляя мочалке спину, и продолжал, слегка покряхтывая, когда Мария слишком усердствовала:

– Что-то у них там не заладилось, кого-то не того он замочил… Сошел с катушек, словом. Оно и неудивительно при такой-то работе™ В общем, хозяин велел его убрать.

Она принялась за его ноги: волосатые, мускулистые, с толстыми, как у лыжника или конькобежца, икрами, и он снова повернулся, становясь так, чтобы ей было удобно. Она обработала мочалкой оба его бедра и, дойдя до предмета его особой гордости, задержалась там – пожалуй, гораздо дольше, чем это было необходимо для мытья. Он издал непроизвольный вздох удовольствия, но тут же спохватился и попытался оттолкнуть ее.

– Эй, ты что это? Нашла время…

– Говори, говори, – откликнулась она, становясь-таки на колени. – Я слушаю, не волнуйся.

Он махнул рукой (что с нее возьмешь!) и, стоя под теплым дождиком, лившимся из никелированной воронки душа, продолжал:

– К тому времени, как я понял, он свихнулся окончательно, настолько, что замочил своего хозяина и вообще устроил в Москве черт знает что…

Помнишь, недавно у нашего Лесных убили шефа?

Ну вот…

– Он? – на секунду прервав свое занятие, спросила Мария.

– Он, он… В общем, его все-таки выследили и убрали. Как он остался жив, не знаю. Он этого и сам не знает, видно, был без сознания, ничего не соображал… Но память ему отшибло начисто. Я насилу докопался.

– И что теперь? – спросила женщина, поднимая к нему лицо с ярко-красными от прилившей к ним крови губами.

– Теперь? Теперь полезай сюда, я тебе спинку потру… Теперь надо решать, – продолжал он, когда Мария, стащив с себя намокшее белье, забралась под душ и, повернувшись к нему спиной, наклонилась, упираясь ладонями в стену. – Память я ему заблокировал… Подай-ка мыло… Теперь без посторонней помощи он ничего не вспомнит.

– А мог бы? – спросила она, по-кошачьи выгибая спину.

– Мог бы… Я ему сделал постгипнотическое внушение, он теперь мой со всеми потрохами. Думаю, смогу использовать его по прямому назначению. На первое время думаю приставить к нему тебя.

– В каком смысле? – насторожилась она.

– Не напрягайся, не напрягайся. Знаешь ведь – не люблю… Во всех смыслах. Поживешь с ним, присмотришься… В общем, проконтролируешь.