Читать книгу "Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура - Джон Мэнчип Уайт"

Единственным серьезным сходством между искусством Нового и Старого Света было использование специфических средств изображения – пиктографов, или петроглифов. Петроглифы – это смысловые знаки или символы, которые нарисованы, выдолблены или высечены на поверхности скалы, камня, в скальном укрытии или углублении, а также на стенах пещер. Они встречаются практически по всей Северной Америке. В качестве знаков-символов иногда используются человеческие фигурки, вытянутые и продолговатые, а также ступни, руки, ноги и пальцы. Более часто встречаются геометрические фигуры различной формы (круглой, овальной, квадратной, треугольной, трапециевидной) и их комбинации, а также удивительные ансамбли из своеобразно изображенных животных, птиц, пресмыкающихся и насекомых или их фрагментов. Иногда петроглифы изображены очень кучно, практически сведены в своего рода большое пятно, а иногда изображение одиночно, причем в отдаленном и труднодоступном месте.

Что петроглифы означали? Для чего были нарисованы? В некоторых случаях их, возможно, нанесли просто так, «от нечего делать», без какой-либо определенной цели. Какие-то «надписи», вероятно, оставили влюбленные, чтобы таким образом выразить свои чувства. Возможно, их оставили охотники, коротая время, пока поджидали добычу, или делая пометки о добытых трофеях. Может, это была памятная запись о встрече различных племен, собравшихся для того, чтобы заключить договор. Многие знаки имеют, скорее всего, отношение к охоте: это, возможно, своего рода «заговор» или талисман на удачную охоту. Но ряд из них, вполне вероятно, имеет сугубо личный характер: молодые люди, которые специально уходили, чтобы уединиться в безлюдном месте и получить откровение от духа-хранителя, могли оставить личный знак, чтобы выразить таким образом свои ощущения и впечатления. Автор этой книги часто поднимался на холм в долине в окрестностях Карризозо в штате Нью-Мексико. На его вершине, на камнях вулканического происхождения можно увидеть тысячи петроглифов самой разной формы, размера и представляющих самые различные сюжетно-смысловые комбинации. Они были нанесены 500–1000 лет назад людьми культуры джорнада, являющейся ветвью культуры могольон, которая, в свою очередь, имеет отдаленное родство с культурой хохокам. Находясь там, испытываешь ощущение, что находишься в священном месте и стоишь на священной земле, а эти знаки – не случайные каракули, а нечто очень таинственное и важное.

То, что североамериканский индеец не был увлечен монументальными видами искусства, в значительной степени объясняется тем, что он вел в основном кочевой образ жизни. Еще в большей степени это, возможно, объясняется его священным страхом и трепетом перед природой, боязнью и нежеланием нанести какой-либо ущерб живому окружающему миру. Природа была для него священна. Даже во время передвижений с одного места на другое он старался делать это таким образом, чтобы причинить природе как можно меньше ущерба. Он пытался не оставлять следов, ступая по земле, передвигаясь буквально «на цыпочках»; не сломать ни одной ветки, не сорвать ни одного листка; убирал с лица земли все следы от кострищ и лагерных стоянок. Он пытался передвигаться подобно легкому ветру. И как мы видели, старался, чтобы даже его могила была скромной и незаметной. Некоторые индейцы длительное время отказывались от использования предлагаемого белым человеком плуга, хотя и занимались сельским хозяйством, поскольку опасались, что железный лемех, врезаясь в тело матери-земли, причинит ей боль.

Однако, хотя индеец был практически незнаком с теми видами искусства, которые считаются наиболее значительными (хотя миниатюрное произведение искусства может быть столь же искусно выполнено и представлять такую же ценность, как и фреска), но в создании «домашних», бытовых вещей он достиг высочайшего уровня. Оружие, одежда, украшения, предметы и для религиозных ритуалов являлись образцами выдающегося мастерства. На этом уровне индейцы Северной Америки не имели себе равных. К тому же, в отличие от нашего общества, у индейцев художественные и творческие способности не были уделом лишь ограниченного круга лиц. Индейцы не считали эти способности каким-то исключительным даром. Есть все основания полагать, что насколько быстро эти способности гаснут и затухают в нашем обществе, настолько широко они развивались и распространялись среди индейцев. Практически любой индеец мог сделать кувшин или другое узорное изделие из керамики, сплести корзину, сшить кожаную одежду, изготовить конскую сбрую или нанести красками узор на боевой щит или палатку-типи. Большинство индейцев имели «золотые» руки и «живые» пальцы. Этому научили их условия жизни; а их постоянный контакт и общение с миром живой природы, божеств и священных духов, откровений и видений, магических знаков и символов был нескончаемым источником творческого вдохновения.

Опять же подчеркнем, что те образцы индейского искусства, которые сегодня можно увидеть в галереях и музеях, на самом деле не представляют подлинное, традиционное индейское искусство в том виде, в котором оно тогда существовало. Индейцы создавали шедевры из недолговечных материалов: кожи, дерева, перьев, шкур. Те образцы, которые, несмотря на их активную эксплуатацию и природное воздействие, сохранились и по сей день, редко когда были сделаны ранее середины XIX в., то есть уже в ту эпоху, когда влияние белого человека и его культуры было достаточно ощутимым. Предметов из более раннего периода до нас, к сожалению, дошло крайне мало. Как только европейцы появились на континенте, они немедленно начали торговать с индейцами, обменивая на мех и пушнину ножи, топорики, ружья, стеклянные бусы, колокольчики и бубенцы из латуни, металлические пуговицы, а также шерстяные и хлопчатобумажные ткани яркой раскраски. Можно сказать, что с середины XVIII в. индейцы уже подпали под влияние моды и вкусовых пристрастий белого человека. С одной стороны, ассортимент одежды и украшений у индейцев расширился, а с другой – их вкус, традиционно тонкий и изысканный, огрубел в ходе контактов с промышленной цивилизацией. Значительная часть того, из чего состояли те яркие и пышные наряды, в которых индейские вожди изображены на фотографиях XIX в. и которые вызывают у нас такое восхищение, была куплена у торговых компаний белых людей либо у белых лоточников.

Однако использование европейских материалов массового производства отнюдь не всегда наносило ущерб индейской культуре и искусству. Хотя они несли, с одной стороны, внешнюю мишурную пестроту и яркость, но, с другой, давали возможность индейцам вполне проявить свое богатое воображение и реализовать тягу к ярким и богатым цветовым палитрам, поскольку краски только природного происхождения и те материалы, которыми они пользовались раньше, не имели такого цветового многообразия, как промышленные, а подчас были неяркими и блеклыми. Конечно, влияние европейцев не было лишь поверхностным. Оно серьезно изменило вкусы, моду и фасон в одежде, да и саму внешность индейцев. До контактов с белыми индейские мужчины не носили курток, рубах и вообще верхней одежды, а большинство индейских женщин не носили блузок. Позднее индианки попали под очарование туалетов жен белых военных, которых они видели в фортах и гарнизонах. Они стали носить шелковые, атласные и бархатные вещи, украшать себя лентами, а также носить широкие юбки и накидки. Сегодняшние навахо, одежду которых туристы считают «традиционной одеждой индейцев», на самом деле имеют очень мало сходства с их соплеменниками, жившими 200 лет назад. Даже знаменитые ювелирные украшения навахо в общем-то являются современными, но никак не древними. Индейцев навахо научили их делать мастера-ювелиры по серебру из Мексики в 50-х гг. XIX столетия. Жизнь индейцев полностью изменилась с тех пор, как испанцы в 1540 г. пересекли Рио-Гранде и познакомили коренных жителей Северной Америки с лошадьми, огнестрельным оружием и другими диковинными и доселе неизвестными вещами.