Читать книгу "Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов"

Дружинник Гаврило Олексич, настигая шведского епископа и королевича, которые "втекоша пред ним в корабль", следом за ними влетел на коне по сходням. Он поразил видавших виды воинов и потому отмечен ими: "возеха по доске, по ней же шведы восхожаху, и до самого корабля". "Свергоша" шведы Гаврилу Олексича "з доски с конем в Неву". Ловкий воин быстро выбрался на берег и здесь опять "наеха, и бися с самем воеводою посреде полку их". Им был убит шведский воевода, потом ходили слухи, будто погиб и епископ.

Невская битва. Подвиг новгородца Миши. Миниатюра Лицевого летописного свода

Вокруг князя шел жестокий бой. "И ту бысть велика сеча", и Александр уверенно направлял русские силы.

Рядом с князем новгородец Сбыслав Якунович "паиха многажды на полк их и бьяшется единем топором, не имея страха в сердцы своем. И паде неколико от рукы его", а другие бывалые воины "подивишася силе его и храброству".

Ловчий Александра, лишь недавно попавший в Новгород вместе с двором молодой княгини, — полоцкий уроженец Яков — "наехав на шведский полк с мечем, и мужествова" так, что князь "похвали его".

Не отходивший от Александра его слуга Ратмир "бился пешь, и обступиша его мнози" шведы, и после яростного боя "от многых ран пад, скончася".

Мужественно сражались русские люди на рубеже родины, отстаивая еще уцелевшую от татарских полчищ Русь.

Стремительно проведенный бой принес блестящую победу русскому войску. Шведы, убравшись на суда, отошли от берега на полет стрелы и готовились к отплытию, терпя насмешки острых на язык новгородцев. У берега покачивались брошенные шнеки. Среди трофейных шатров русские разжигали костры и перевязывали раненых. С наступлением короткой июльской ночи шведы "посрамлени отъидоша". Их пало "множество много", и немало было ранено. Александр, опираясь на меч, смотрел, как его воины, собрав тела наиболее знатных рыцарей, "накладите корабля два", и "пустиша их к морю…", и "потопиша в море". Прочих же, что навеки остались на русском берегу, "ископавше яму, вметаша их в ню бещисла".

Талант и храбрость молодого полководца, геройство русских воинов обеспечили быструю и славную победу с наименьшими потерями. Новгородцев и ладожан пало около 20 человек.

Дружина Александра — в большинстве молодые дворяне, выросшие вместе с ним, — со славой воротилась в Новгород.

Приветствиями скупых на похвалы горожан, колокольным звоном и торжественным благодарственным молебном встретил их Новгород. Боевое крещение полководца состоялось. За мужество, проявленное в битве, народ прозвал Александра Ярославина "Невским"[101].

* * *

Написано просто талантливо! Но на самом деле хитроумная тактика князя, равно как внезапность нападения и "стремительность" боя, в источниках подтверждения не находят. Александр начал сражение через пять часов после рассвета, когда противник проснулся, позавтракал и вооружился, и вёл его, судя по тому, что к ночи рати расступились, до вечера.

Нападение исподтишка, на неподготовленного к бою врага, нарушало бы рыцарские представления князя. Да такая победа не принесла бы должных результатов: врага следовало надёжно убедить, что русское оружие и русская правда — сильнее. В свою очередь, и шведы, судя по рассказам русских источников, не использовали в бою свои "обрытья" (укрепления), о которых, согласно Житию князя, доложил Александру старейшина Пелгусий[102]. Битва происходила в "поле", хотя докатывалась время от времени и до шатров крестоносцев, и до их кораблей.

Можно смело сказать, считает А.Н. Кирпичников, что противоборствующие войска были разбиты на отряды, и "сражение 1240 г. развёртывалось во многом по тактическим правилам, принятым в средневековье". Тесно сплочённые отряды сходились и расходились, заменяя друг друга на переднем крае, конные сшибки повторялись одна за другой. Недаром составитель Жития употребляет слова "наехал", "наехал многажы", "наскочи". Без места для бега кони, как известно, не скачут! Значит, и князь, и вражеский "король", как говорили в те времена, "дали место" правильному бою тяжёлой конницы[103].

Войска были примерно равны по вооружению. Мечи были вообще одинаковы (а то и из одних мастерских), копья, щиты и кольчуги конных воинов — очень похожи по виду и конструкции. Знать с той и другой стороны имела расписные, довольно толстые деревянные щиты треугольной формы. Шлемы были в основном сфероконические, с открытым лицом или крепким "носом", у врага они могли быть и полусферическими (но ничего подобного железным вёдрам или тарелкам с полями шведы и норвежцы ещё не носили). И русские, и шведские знатные конники носили кольчуги с длинным рукавом и кольчужные чулки. У русских шею обычно закрывала прикреплённая к шлему кольчужная бармица, а у шведов больше в ходу был надеваемый под шлем кольчужный капюшон.

Можно предположить, что у немногочисленной русской пехоты (например, слуга Александра Ратмир — предок А.С. Пушкина — бился пешим) были длинные миндалевидные щиты. Похожие щиты могли быть и у скандинавских дружинников. Однако финно-угры, воевавшие с той и другой стороны, и многие бонды, скорее всего, имели дедовской формы круглые щиты. Их вооружением были в основном копья и топоры. У русских были более мощные, красиво выгнутые рекурсивные луки, у крестоносцев всех мастей — простые, из прямой палки.

О действиях лучников источники нам не рассказывают, однако в Житии отмечено, что на противоположном берегу Ижоры, куда не могли пройти полки Александра, после победы "нашли несметное множество убитых ангелом Господним". Логично предположить, что вражеские корабли стояли вдоль обоих берегов реки, через которую мощные русские луки легко могли перестрелить, поражая вражеских воинов и на шнеках, и на противоположном берегу. Хотя нельзя исключить и успешных действий собравшихся со всей земли ижорских ополченцев, о которых князь и его дружинники не ведали, — особенно если к другому берегу пристали суда столь же легковооруженных ополченцев-финнов. В любом случае, действия на западном берегу Ижоры были лишь незначительным эпизодом сражения.