Читать книгу "В тихом омуте - Пола Хокинс"

– Оставь меня! Оставь меня в покое! И не подходи больше!

Вторая махнула рукой – я не поняла, то ли ей, то ли мне, – повернулась и медленно заковыляла по аллее.

– Чертова сумасшедшая! – заявила Луиза, приближаясь. – Она опасна, эта женщина. Не слушайте ее и не пускайте на порог! Она лгунья и мошенница, и ей нужны только деньги. – Она помолчала, переводя дух, и хмуро окинула меня взглядом: – Ладно. Вы выглядите ужасно, совсем как я себя чувствую.

Я открыла рот и снова закрыла.

– Ваша племянница дома?

Я провела ее в дом.

– Сейчас я за ней схожу, – предложила я, но Луиза уже подошла к лестнице и сама позвала Лину по имени, после чего вернулась на кухню и стала ждать.

Через мгновение появилась Лина. На ее лице не было привычного выражения высокомерия и одновременно скуки, которым она так напоминает тебя. Лина робко поздоровалась, но Луиза, похоже, этого даже не заметила, уставившись на стену перед собой, где с полки свисало деревянное сердце. Лина села за стол и убрала волосы в пучок. Она чуть подняла подбородок, будто готовясь к беседе. К допросу. Меня они не замечали, хотя я тоже находилась на кухне и стояла возле шкафа, собираясь при необходимости сразу вмешаться.

Луиза медленно моргнула и перевела взгляд на Лину, которая пару секунд смотрела ей в глаза, а потом опустила голову:

– Мне жаль, миссис Уиттакер. Мне ужасно жаль.

Луиза промолчала. По ее лицу струились слезы, не высыхавшие все эти месяцы безутешной скорби.

– Мне так жаль, – повторила Лина. Она тоже плакала и, опять распустив волосы, накручивала их на пальцы, словно маленькая девочка.

– Я не знаю, – наконец произнесла Луиза, – доведется ли тебе когда-нибудь испытать, каково это – вдруг понять, что ты совсем не знала своего ребенка. – Она глубоко, со всхлипом вздохнула. – У меня есть все ее вещи. Ее одежда, книги, музыка. Фотографии, которые ей нравились. Я знаю ее друзей и людей, которыми она восхищалась, я знаю, что она любила. Но ее я не знала. Потому что не знала, кого она любила. У нее была жизнь – целая жизнь, – о которой я не имела никакого представления. Самого главного о ее жизни я не знала.

Лина хотела что-то сказать, но Луиза продолжала:

– Дело в том, что ты могла мне помочь. Могла мне об этом рассказать. Рассказать, как только узнала сама. Могла прийти ко мне и предупредить, что моя дочь попала в сложную ситуацию и что ты знала – не могла не знать! – что добром для нее это не кончится.

– Но я не могла… не могла…

Лина снова попыталась заговорить, но Луиза опять ее перебила:

– Но даже если ты была такой слепой, глупой или беспечной, что не понимала, в какую беду она попала, ты все равно могла мне помочь. После ее смерти ты могла прийти ко мне и сказать, что причина не в том, что мы сделали или не сделали. Что это не моя вина и не вина моего мужа. Ты могла не дать нам свести себя с ума. Но ты предпочла поступить иначе. Все это время ты хранила молчание. Все это время ты… Но самое ужасное даже не это. Ты позволила ему… – Ее голос сорвался, и фраза повисла в воздухе.

– Выйти сухим из воды? – закончила за нее Лина. Она больше не плакала, и голос у нее не дрожал. – Да, позволила, и меня саму от этого тошнило. Тошнило, черт возьми! Но я сделала это ради нее. Все, что я делала, я делала ради Кэти.

– Не произноси при мне ее имя! – прошипела Луиза. – Не смей!

– Кэти, Кэти, Кэти! – выкрикнула Лина и подалась вперед – их лица разделяло всего несколько сантиметров. – Миссис Уиттакер, – она снова села, – я любила ее. Вы знаете, как сильно я любила ее. Я сделала так, как она хотела. Как она просила.

– Ты не могла решать, Лина, не имела права держать это в тайне от меня, ее матери…

– Так решила не я, а она! Я знаю, вы считаете, что имеете право знать все, но это не так. Она не была ребенком, не была маленькой девочкой.

– Она была моей маленькой девочкой! – Голос Луизы перешел в вой.

Я стояла, вцепившись в столешницу, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

Лина снова заговорила, но теперь тише, и в ее голосе появились умоляющие нотки:

– Кэти сделала свой выбор. Она приняла решение, и я его приняла. – Помолчав, она добавила еще мягче, будто понимая, что играет с огнем: – И не я одна. Джош тоже.

Луиза размахнулась и влепила Лине звонкую пощечину. Я подскочила к Луизе и схватила ее за руку.

– Нет! – закричала я. – Довольно! Перестаньте! – Я пыталась поднять ее. – Уходите!

– Оставь ее! – крикнула Лина. Левая щека у нее пылала, но лицо было спокойным. – Не вмешивайся, Джулия. Пусть бьет, если хочет. Пусть выцарапает мне глаза и выдерет волосы. Пусть делает со мной, что хочет. Разве это что-то изменит?

Рот у Луизы был открыт, и я почувствовала ее несвежее дыхание. Я отпустила ее руку.

– Джош ничего не сказал из-за тебя, – произнесла она, вытирая слюну с губ. – Это ты велела ему молчать.

– Нет, миссис Уиттакер, – абсолютно спокойно возразила Лина и прижала ладонь к пылавшей щеке, чтобы успокоиться. – Это не так. Джош молчал из-за Кэти. Потому что об этом попросила она. А после, потому что хотел защитить вас и папу. Он думал, что вам будет очень больно. Узнать, что… – Она покачала головой. – Он еще маленький и думал…

– Не рассказывай мне, что думал мой сын, – перебила миссис Уиттакер. – И почему. Помолчи. – Она поднесла руку к горлу. Рефлекс. Нет, не рефлекс – она взяла двумя пальцами голубую птичку, висевшую на цепочке. – А это, – прошипела она, – это же не ты подарила?

Мгновение поколебавшись, Лина покачала головой:

– Это от него. Это он подарил ей.

Луиза так резко отодвинула стул, что его ножки взвизгнули, проехав по кафельному полу. Она выпрямилась, со злостью сорвала с шеи цепочку и бросила на стол перед Линой.

– Это дал ей он, а ты позволила мне носить ее на шее!

Лина на мгновение закрыла глаза и покачала головой. Кроткая, подавленная девушка, которая всего несколько минут назад сидела, съежившись, на кухне, исчезла, а на ее месте оказалась женщина, намного взрослее Луизы, больше походившей на истеричного и капризного ребенка. Мне вдруг отчетливо вспомнился эпизод из далекого детства, который навсегда врезался в мою память. Ты была чуть младше Лины, когда учительница в школе обвинила меня в воровстве, и я помню, как ты отчитывала ее. Ты была абсолютно спокойна и напомнила ей, что обвинять без доказательств никому не позволено, и та, устыдившись, пошла на попятную. Я помню, как гордилась тобой тогда, и сейчас меня переполняло такое же чувство.

Луиза снова заговорила, на этот раз очень тихо.

– Объясни мне, пожалуйста, – обратилась она, снова садясь, – раз ты так много знаешь. И так много понимаешь. Если Кэти любила этого человека и он любил ее, то почему? Почему она так поступила? Что он ей сделал, чтобы довести до такого?