Читать книгу "Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут"

Но какие виды!

Я оглядываюсь на моих паромных попутчиков, которые в основном играют в карты, пьют пиво или смотрят подвешенный к потолку телевизор. Они что, не видят ничего вокруг? Я уже целый час не могу отлипнуть от окна, за которым в размеренном темпе парома проплывает Норвегия. Ее пейзажи освещены ярким светом северного сияния, и я могу различить каждый зубчик горных вершин и каждую грань гранитных скал. Резкость картинки создает впечатление передачи в высочайшем из самых высоких разрешений. Горные пики напоминают тысячекратно увеличенные акульи резцы.

Я нахожусь на борту парома компании Hurtigruten, следующего из Буде в Нордскотт, маленькую рыбацкую деревушку сразу за полярным кругом. Там нет почти ничего, кроме причала и пары деревянных домов.

Норвежские фьорды красивы такой неземной красотой, что наводят на мысли о компьютерной графике. Неудивительно, что Слартибартфаст из «Автостопом по галактике» получил за них премию[61]. Только магия этих завораживающих пейзажей да энтузиазм моих хозяев сумели лишить меня остатков благоразумия и заставить, нацепив гидрокостюм, ринуться в волны на поиски морских ежей. Стоял февраль, вокруг был снег и лед, и все это происходило в Арктике.

Мой приятель-шотландец по имени Родди живет здесь с женой и детьми и вылавливает эти «вороньи яйца», как называют их местные, для продажи в лучшие рестораны региона. Нам попадались замечательные морские ежи, но холод был запредельный. Без перчаток мои руки просто горели в воде.

Но пейзаж Нордскотта был просто праздником для души. Каждое утро, хрустя снегом по дороге к лодке, я на секунду останавливался посмотреть на горы. Оглушительную тишину нарушал лишь звон в ушах, и я стоял ошеломленный, даже не вспоминая ни о каком Осло.

Зимой в Норвегии вы очень скоро обнаруживаете, что самая серьезная повседневная проблема – необходимость подобрать одежду по погоде. Умение норвежцев просчитать несметное число комбинаций погодных условий и температур в течение дня сродни дару величайших шахматных гроссмейстеров. В Осло мне приходилось либо обливаться потом в куртке на подкладке и второй паре штанов (и пытаться скинуть что-то из этого обременительного комплекта, зайдя в трамвай), или стараться, чтобы снаружи не было ни кусочка оголенной кожи. Родителям, наверное, приходится тратить безумное количество времени на одевание детей в школу.

24 Бананы

Жил-был бедный малый, звали его Джед, По горам он шастал, чтоб кормить семью. Вот пошел он подстрелить что-то из еды, А ему из-под земли как брызнет нефть фонтаном!

Пол Хеннинг, Тема из сериала «Деревенщина в Беверли-Хиллз»

Приехать в Норвегию только ради разговоров об интеграции и иммиграции – все равно что приехать в 1897 году в Клондайк, озаботившись судьбой коренных американцев. Для подавляющего большинства норвежцев вопросы исламизации и политического популизма почти никогда не имели серьезного значения. Дело в том, что за последние сорок лет Норвегия пережила золотую лихорадку, мечтать о которой не мог никто, а уж тем более сами норвежцы.

Ничто не оказало на формирование современного норвежского общества такое влияние, как обнаружение в территориальных водах страны в Северном море колоссальных запасов нефти. Это влияние было и позитивным, и, как мы убедимся позже, негативным. «Черное золото» затрагивает жизнь норвежца практически ежедневно. Успехи современной Норвегии – система социального обеспечения, высочайший уровень жизни, мощная региональная инфраструктура и музеи-шедевры современной архитектуры в сельской глубинке – все это в большой степени построено на нефти.

Страна, насчитывающая немногим более пяти миллионов жителей, в наши дни располагает самым большим суверенным фондом благосостояния в мире – и не в пересчете на душу населения, а в абсолютных цифрах. В 2011 году он обошел Абу-Даби с суммой 600 миллиардов долларов и продолжает расти. На сегодня размер фонда составляет 395 миллиардов фунтов стерлингов, или 617 миллиардов долларов. По самым сдержанным оценкам, к концу десятилетия эта цифра достигнет миллиарда долларов.

Для более ясного представления о масштабе этого богатства можно сказать, что Норвегия могла бы без особых усилий дважды выплатить весь внешний долг Греции. Важно иметь в виду, что правительство следует рекомендациям экономистов не тратить эти деньги внутри страны. На внутренние цели ежегодно расходуется не более 4 процентов средств фонда, а остальное инвестируется в активы по всему миру.

Норвежцы вовсе не родились с серебряной ложечкой во рту. В триумвирате Скандинавских стран их страна была затюканным и экономически отсталым бедным родственником. Ее население упорным трудом черпало средства к существованию из худосочных земель (плодородные почвы составляют не более 2,8 процента территории страны) и бурного моря, борясь с суровым климатом и горным рельефом страны.

А потом в один прекрасный день является некий Джед (хотя его звали скорее Ян и до промышленной добычи оставалось еще два года, но не будем замедлять темп повествования), и – бум! Бах! Трах-тарарах!

История превращения норвежцев из селян в Рокфеллеров началась в Голландии, где в 1959 году было открыто Гронингенское месторождение природного газа. Эта находка породила предположение, что в северной части норвежского континентального шельфа тоже могут быть запасы горючих ископаемых. Голландское отделение нефтяной компании Philips Petroleum обратилось за разрешением провести разведку, а норвежское правительство в срочном порядке объявило шельф своей суверенной территорией. Норвежские претензии вызвали недоумение Лондона и Копенгагена, которые полагали, что в Северном море они тоже в доле. И здесь история норвежского нефтяного чуда приобретает любопытный оборот, который создал почву для одной из самых забавных скандинавских теорий заговора.

В начале 1965 года представители трех стран встретились для выработки соглашения о разделе шельфа Северного моря. Соглашение было довольно быстро достигнуто и в некоторой спешке ратифицировано в марте того же года. Как выяснилось, оно предоставляло Норвегии большие преимущества.

Если спросить датчан, то они совершенно серьезно сообщат, что норвежцы всех развели и кинули. При попытке выяснить подробности на вас замашут руками, как бы говоря: «Ну вы же знаете, какие они, эти норвежцы». Некоторые намекнут, что датский министр иностранных дел Пер Хеккеруп, подписавший соглашение, был известным алкоголиком и в тот день выпил. Показывая новую схему территориального деления шельфа, вам скажут: «Вот как они провели линию. Видите, она ни с того ни с сего огибает место, где нашли нефть?»

Я слышал эту байку от своих датских друзей столько раз, что решил обратиться к фактам. И вот что я обнаружил.