Читать книгу "В огонь и в воду - Амедей Ашар"

— Вот приключение! — проговорила она. — Признайтесь, однако, граф, ведь я хорошо сделала, что пошла сегодня вечером гулять по саду.

— Я очень благодарен за это Паскалино.

Хлоя покраснела и, ускорив шаг, отперла маленькую дверь ключом.

Между тем Коклико обогнул стену, за которой исчез Гуго, и оглянулся кругом, чтобы решить, куда бежать дальше; тут он вскрикнул от удивления, узнав особняк принцессы.

— Черт возьми! Как случай-то славно распоряжается! Ну, тут и останемся!

В эту минуту он увидел тряпичника с корзинкой за спиной и с фонарем в руке. Коклико кинулся прямо к нему.

— Сколько ты хочешь, приятель, за все твое добро?

— За все?

— За все.

— Три экю в шесть ливров! — ответил тряпичник, поставив корзинку.

— Согласен! Поскорее только давай все сюда!

Тряпичник, находя сделку выгодной, не стал терять времени и в одно мгновение снял свое заплатанное платье, а Коклико надел его поверх своей одежды. Тряпичник ушел со своими тремя экю, а Коклико улегся на землю, положив корзинку рядом. Как раз в этот момент два солдата из дозора выбегали из-за угла.

— Эй! Ты, с фонарем! Ничего не видел? — спросил один из них, пнув Коклико ногой.

— Чего не видел? — пробормотал Коклико, протирая глаза, будто его только что разбудили.

— Двух бегущих мошенников?

— А, это! Да, видел!.. Не знаю, точно ли они мошенники, но ребята прыткие: они бежали, что твои зайцы; один даже чуть не упал на меня, споткнувшись.

— А куда же они побежали?

— Вон туда! — ответил Коклико, указывая в противоположную сторону. — Э! Да они, должно быть, уже далеко ушли… на набережной чего доброго!

— Ну, значит, попались: там есть наши.

«Я так и думал!» — сказал себе Коклико.

Оба солдата побежали к реке, а новоиспеченный тряпичник закрыл глаза со словами:

— Ну, теперь не мешает и поспать.

Мы оставили Гуго у маленькой двери, ключ от которой был в кармане у предусмотрительной Хлои. Она ввела Монтестрюка в длинную галерею.

— Подождите здесь, — сказала Хлоя, — я сейчас вернусь… посмотрю, нет ли кого у принцессы.

Она исчезла за потайной дверью, скрытой в стене. Гуго осмотрелся. В темноте он мог различить портьеры, на стенах портреты, зеркала в золоченых рамах — все признаки богатства и роскоши: он оказался, значит, именно у дамы с зелеными глазами. Как вышло так, что он опять попал к принцессе? Точно сама судьба толкала ее к нему, и каждый раз в самую критическую минуту.

Вдруг в той стороне, где виднелась полоска света, растворились настежь двери и появилась принцесса. Он пошел к ней навстречу.

— Вы! Вы! У меня, в такой поздний час? Что случилось? — спросила Леонора, уводя его за собой.

Гуго очутился в огромной комнате с широкими стеклянными дверьми прямо на террасу. Принцесса все еще держала Гуго за руку и смотрела на него с беспокойством и восхищением.

— Надеюсь, не несчастье какое-нибудь? — продолжала она. — Вы были в саду… зачем?.. Я как будто слышала выстрелы. Ведь не в вас стреляли, не правда ли?

— Напротив. — И, раскрыв плащ, Гуго показал ей, что он весь пробит пулями.

— Ах, боже мой! — воскликнула принцесса, сложив руки.

— Не пугайтесь: в меня только целились, но не попали. Вы говорили о несчастье? Не совсем так, но меня преследуют… а в конце, быть может, меня ждет арест!..

— Что вы! Под каким предлогом? Что же вы такое сделали? В чем вас обвиняют?

Хлоя вошла перепуганная.

— Я не знаю, право, что происходит. Там офицер из дозора и с ним четверо солдат; они выломали двери: офицер требует, чтобы ему позволили осмотреть дом: уверяет, что здесь прячется какой-то обвиняемый, которого им приказано схватить. Я едва успела убежать. Он идет вслед за мной.

В соседней комнате действительно послышались шаги.

— Скорее туда, — сказала принцесса, толкая Гуго в смежную комнату, — там моя спальня. Спрячьтесь в алькове. Клянусь, они не пойдут туда искать вас!

Гуго исчез; принцесса встала перед Хлоей, которая схватила первое попавшееся платье, готовясь подать ей. Постучались в дверь.

— Войдите, — сказала принцесса.

Появился офицер со шпагой наголо.

— Что это значит? — спросила она высокомерно.

Увидев ее, офицер снял шляпу.

— Извините, что я вхожу к вам ночью, но у меня есть приказ об аресте, и я должен его исполнить.

— Очень хорошо! — возразила принцесса. — Но какая связь, хотела бы я узнать, между вашим приказом и моим особняком? Уж не меня ли вы явились арестовать?

— О нет! Одного господина, за которым мы гнались и который, по всей вероятности, скрылся именно здесь.

— А!.. А какое преступление совершил этот господин?

— Граф де Монтестрюк дрался на дуэли, нарушив все законы, и ранил не только одного капитана, проливавшего кровь на службе его величества, но еще и двух или трех солдат, посланных схватить его, и, следовательно, выказал неуважение к правосудию. Убийство и бунт — вот совершенные им преступления. Тут речь идет о его жизни, так как его величество требует прежде всего повиновения его воле.

— А почему вы думаете, что граф де Монтестрюк спрятался в этом доме?

— На стене вашего сада нашлись свежие следы: наверху есть царапины от шпор… я приказал осмотреть сад.

— Без моего разрешения?

— Дело было спешное: он мог ускользнуть от нас.

— Какое усердие! Можно подумать, право, что тут замешана ненависть.

— Да, я в самом деле ненавижу графа де Монтестрюка.

— За что же? Что он вам сделал?

— Мне-то ровно ничего, я его даже не знаю… Но раненный им на дуэли капитан, может быть, не вынесет раны, а он — мой отец. Не по крови; но я привязан к нему, как сын, узами вечной благодарности… Я обязан ему спасением жизни.

Принцесса Мамиани вздрогнула: она имела дело не с простым солдатом, которого можно прогнать или подкупить, но с беспощадным врагом. Если отыщут Гуго, он пропал. Перед ней стоял высокий бледный молодой человек с выражением печали и решимости на лице.

Офицер помолчал с минуту, как бы подавленный жгучими воспоминаниями; принцесса смотрела на него внимательно.

— У меня было поручение в провинции, — продолжал он, — когда между ними состоялась эта роковая дуэль; как только я вернулся, я узнал о ее исходе, и всего какой-нибудь час тому назад мне донесли о том, что произошло между графом де Монтестрюком и дозором. Я взял дело в свои руки.

Только он закончил, появился солдат и, стукнув по ковру прикладом ружья, сказал: