Читать книгу "Чекист - Комбат Найтов"

– Я бы хотел заменить брата на востоке.

– Ночники там не летают, твое место здесь. Атаковал?

– Дважды, в обоих случаях попал по двигателям.

– Ну, и тем более победа куется в тылу, и фатерлянд должен быть прикрыт от ударов с воздуха.

– Но, господин генерал-инспектор…

– Я сказал все. Ночники – штучный товар, и вас всех пока совсем не много. Даже полного гешвадера собрать не можем. А должны иметь их три. Так что никаких разговоров о переводе и быть не может. Увеличивайте счет здесь! – Удет поднялся со стула и вышел из помещения. Все зашикали на штабс-фельдфебеля, который своей просьбой сорвал праздник, так как и командир, и начштаба вышли вслед за генералом. Удет в штабе написал приказ о запрете переводов в другие части иначе, чем через решение Главного штаба люфтваффе. И запретил писать ходатайства об этом. «Группе» посадили под замок.

Несмотря на полученную достоверную информацию, что не все хорошо идет у немцев, положение на фронтах говорило о том, что им удались прорывы на трех направлениях, и пробуксовывал только южный фланг. Особенно стремительным было наступление в Прибалтике. Водные преграды форсировались по целым мостам, и наступление продолжалось практически беспрепятственно. Группа армий «Центр» форсировала Березину, и опять по мосту, у города Борисов. Но здесь наступление шло медленно, немцы продвигались по десять километров в сутки.

Девятого июля в сводках скупо прозвучали слова о «бессмысленных контратаках» у города Толочин. Части 1-й Московской мотострелковой дивизии под командованием полковника Крейзера разгромили кампфгруппу генерала Гудериана, состоявшую из частей 47-го моторизованного корпуса под командованием генерала Лемельзена. Но это был лишь временный успех, уже на следующий день стало известно, что 47-й корпус продолжил наступление и вышел к Днепру. Форсировал его у Копыси, и 16 июля объявили о взятии Смоленска. Кроме того, Геббельс заявил, что войска Западного фронта в составе трех армий окружены под Витебском и Оршей. Еще одна русская армия, тринадцатая, разрезана пополам и окружена под Могилевом. Однако русские на своем левом фланге силами 21-й армии вели наступление на Бобруйск, пытаясь подрезать клин группы армий «Центр» с юга.

Русским удалось замедлить наступление немцев в Прибалтике и остановить врага под Киевом. Тридцатого июля войска группы «Центр» перешли к обороне, и был расформирован танковый кулак, действовавший в центре. Одна часть его пошла на север, а вторая повернула на юг. Двадцать второго июля, ровно через месяц после начала войны, немцы впервые попытались совершить дневной налет на Москву, он был успешно отражен. Двадцать четвертого июля Геббельс объявил о полном разгроме русской авиации. В ту ночь немцы сумели сбросить тридцать тонн фугасных и фосфорных бомб на Москву, хотя заявили, что сбросили в десять раз больше. Но еще двадцать третьего июля радиостанция в Саратове, наконец, передала его, Вячеслава, позывные и попросила подтвердить дальность действия локатора во Фреезендорфе и Парове.

В ночь с седьмого на восьмое августа по границе ответственности первой NJGr на высоте восемь тысяч метров было обнаружено две девятки самолетов. Новый начальник штаба гауптман Аргсторфер связался с этими бортами, которые посчитал заблудившимися, и предложил им посадку в Штеттине, в Голльнау. Они ответили согласием. Шедшая замыкающей девятка изобразила снижение и заход на «коробочку», первая девятка пошла дальше. Командование района ПВО «Берлинер-Центр» приняло на сопровождение группу самолетов, включило приводы и показало прожекторами направление полета для обеих групп. Самолеты отвечали на хорошем немецком и соблюдали правила радиообмена в зоне ПВО.

В 01:21 первая группа разделилась, а вторая пересекла Одер, выполнила вираж в сторону Штеттина, ориентируясь по реке. В 01:32 все самолеты синхронно сбросили бомбы. Пять самолетов атаковало центр Берлина в районе Рейхсканцелярии, четыре сбросили бомбы на артиллерийский завод в предместье Берлина, а в Штеттине удар пришелся по железнодорожной станции порта и по причальной линии Главного ковша. Перехватить машины поднятому звену из Голльнау не удалось, там базировались одномоторные BF.109. Тревога в NJGr1 не объявлялась, поэтому ночников поднять не успели и потеряли возвращавшиеся самолеты задолго до того, как «сто десятые» успели взлететь. Аргсторфер поехал на Восточный фронт, где, правда, вначале прославился, а потом погиб где-то под Ростовом.

У самого Вольфганга появилась запись о неполном служебном соответствии, хотя в ту ночь он не дежурил, а находился в Элдене у тестя в доме. Он передал в Москву информацию, что маршрут немного касается его сектора, и последующие налеты выполнялись несколько южнее, без заходов в его зону ответственности. К сожалению, организация налетов изменилась, вместо действий эскадрильями, советские ВВС начали пользоваться одиночными машинами. «Берлин-центр» был хорошо отлаженной боевой организацией, поэтому русские летчики хитрили, прятались в облаках, заходили с разных сторон. Далеко не всегда их задания выполнялись. Они несли довольно существенные потери, но «демонстрировали флаг» – присутствовали в небе над Берлином, делом доказывая пустоту слов рейхсмаршала, что ни одна бомба не упадет на рейх.

Тринадцатого августа в радиограмме из Центра пришло сообщение о присвоении Вячеславу очередного воинского звания старший лейтенант, награждении его орденом Красной Звезды и выплаты премии наркома обороны СССР за организацию налета на Берлин.

Ешоннек в очередной раз перетасовал аэродромы подскока для NJGr1, разбросав их попарно и позвенно, стараясь заделать дыру, обнаруженную Советами, чем не преминули воспользоваться англичане, агента которых так и не выявили. В итоге отражать налет на Висмар оказалось некому. Около сотни английских четырехмоторников прорвалось к городу. Против них удалось выставить только восемь машин, причем в растянутом строю. Сильно пострадали заводы фирмы «Дорнье».

Потери самого полка составили две машины, и хотя все летчики вернулись с полностью расстрелянным боезапасом и каждому из них засчитали по восемь побед, а самому Вольфгангу – двенадцать, урона большой группе самолетов они не нанесли. Стало очевидным, что модификации «Е» и «F» исчерпали свои возможности. Пулеметы винтовочного калибра позволяли выпустить четыре тысячи пуль, но не наносили практически никакого вреда новым английским машинам, отличавшимся повышенной живучестью. Вольфганг, летавший в ту ночь на экспериментальном BF.110.G, несмотря на отказ двух пушек, одной – трехсантиметровой, второй – двухсантиметровой, вернулся, сбив три четырехмоторника.

На совещании у Геринга было решено форсировать перевооружение ночников на эти машины. К сожалению, разбомбленный завод выпускал также ночные истребители: Do.17.Z, Do.215.B, Do.217.N и J. Их выпуск было решено прекратить, ограничившись переделками имеющихся машин. По тактико-техническим характеристикам они значительно уступали BF.110.G, превосходя его только по дальности полета и времени барражирования. Но пленение известного аса, отличившегося в операции «Адлертаг», лейтенанта Ганса Хана, выслеживающего на дальнем ночном истребителе-перехватчике Do.17.Z возвращавшиеся английские машины непосредственно над Англией и Северным морем, поставило жирный крест на операции, задуманной полковником Каммхубером, командиром NJG 1. Гитлер лично запретил одиночные ночные рейды над Англией. Хотя прием был достаточно эффективным, гораздо результативнее «световых мешков», и позволял Каммхуберу обходиться легкими Bf.109.F для борьбы с ночными бомбардировщиками.