Читать книгу "Королева гимнастики, или Дорога к победе - Вера Иванова"

– А ну-ка, покажи мне ногу!

Соня испуганно убрала айфон за спину и опустила глаза.

– Так… Все ясно. А теперь покажи мне свою обувь!

– Что? – оторопела Соня.

– Покажи мне свою обувь!

Хромая, Соня принесла из раздевалки ботильоны.

– Можешь это выбросить! Ты же знаешь основное правило – зимой никаких шпилек!

– А что же я тогда надену?

– Возьмешь мои, запасные. Вот эти! – и тренер протянула Соне уродливые старомодные ботинки.

– Ни за что! – Соня в ужасе замотала головой.

– А тебя никто и не спрашивает! – голос тренера гремел, как набат. – Ты прекрасно знаешь, что должна беречь себя, любимую, как вазу хрустальную! Твои руки и ноги теперь – народное достояние! И ты не имеешь права травмировать их! И режим нарушать тоже не имеешь права!

«Ненавижу! Как же я ее ненавижу!» – с отвращением глядя на уродливые ботинки, Соня глотала слезы. Как, как она появится перед Данилой в таком виде?!

– Так, продолжаем! Два часа самоподготовки! – скомандовала тренер, а потом повернулась к Соне. – А ты – немедленно к врачу!

– Хорошо, – девушка немного приободрилась – теперь-то уж точно можно будет улизнуть к Даниле! – Ну, я пошла?

– Погоди, пойдем вместе.

– Инга Павловна, я уже взрослая и не нуждаюсь, чтобы меня водили за ручку! – вспылила Соня.

– Не дерзи. Я несу за тебя ответственность. И должна знать, что скажет врач.

Приговор врача был суровым – два дня постельного режима и никаких тренировок.

– Вот видишь, к чему привели твои окаянные шпильки! – ругалась Инга Павловна, пока врач накладывал повязку. – Целых два дня потеряно, и потом неизвестно что.

Соня сидела молча. Бедный ледяной рыцарь! Он так и не дождется сегодня поцелуя…

Приключения ледяного рыцаря

Ковыляя, Соня вернулась в комнату, легла на кровать, с головой накрылась одеялом.

Нахлынули воспоминания. Мысленно она вернулась в прошлое – и увидела себя рыдающей перед экраном компьютера, с которого на нее смотрели родители.

Разговор был долгим и тяжелым.

– Я не хочу больше заниматься гимнастикой! И не хочу ехать в Светловидово! Я хочу вернуться домой, увидеться с вами… Я так по вас соскучилась! – умоляла Соня.

– Мы тоже соскучились. Но ехать надо, – твердый тон мамы не допускал возражений. Так бывало, когда она уже приняла решение, а значит, спорить с ней было бесполезно. – Это такой шанс! Тебя выбрала сама Инга Павловна Борелис!

– Я очень тобой горжусь! И мечтаю, чтобы моя дочь стала Олимпийской чемпионкой, – добавил отец.

А потом был не менее долгий и тяжелый разговор по Скайпу с Данилой.

– Ты обязательно должна ехать, – уговаривал ее любимый, но глаза говорили обратное – «Возвращайся! Я так соскучился!». – Я к тебе приеду, обязательно приеду!

– Когда? – Сонин нос так распух от слез, что даже не мог шмыгать. – Когда ты приедешь?

– На зимние каникулы.

– Обещаешь?

– Да! Даю слово!

Данила сдержал свое обещание, но какой от этого был прок!

Подушка вскоре промокла от слез, и нос распух – как тогда.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила, войдя в комнату, Фирюза.

– М-м-м… болит, – глухо отозвался из-под одеяла голос Сони. На этот раз она не врала, но неясно было, что болит больше – нога или сердце…

Потом ее растрепанная голова высунулась из-под одеяла.

– Борелис скажет, я специально ногу повредила. Чтобы не ходить на тренировки!

– А зачем ей такое говорить? – удивилась Фирюза.

– Она меня ненавидит. На последних соревнованиях запасной поставила.

– А я на предпоследних запасной была, – напомнила Фирюза. – Ну и что? Мы все равно проиграли и те, и другие.

– Не проиграли, а были вторыми, – поправила Соня. – И все равно, я у нее первая в список на отчисление, – девушка угрюмо насупилась.

– А мне казалось, что я в этом списке первая, – задумчиво произнесла Фирюза.

– Почему?

– Ну, я же из провинции… Тренер у меня никому не известная…

– Я тоже из провинции! – фыркнула Соня. – И у меня первый тренер еще совсем молодая. Но вот только, если уйду отсюда, обязательно к ней вернусь! – Это вырвалось как-то само собой, она уже и не помнила о «твердом» решении бросить гимнастику.

Повернувшись, она неловко двинула ногой и вскрикнула от боли.

– У тебя есть какой-нибудь пакет? – неожиданно спросила Фирюза.

– Нет, – пожала плечами Соня, – только файл. Там, в тумбочке. А зачем?

– Сейчас увидишь.

Фирюза распахнула окно, сгребла с карниза горсть снега, слепила в снежок, положила в файл.

– Тебе нужен холод. Приложи к ноге! – перебросила она сверток подруге. – Кстати, там кто-то под окнами болтается. Какой-то парень.

– Парень?! – ловко поймав сверток, Соня вскочила, на одной ноге допрыгала до окна, высунулась в морозную темноту. Под окном, то появляясь в свете фонаря, то снова пропадая, маячила мальчишеская фигура в знакомой синей куртке… Данила!!!

Соня размахнулась и что было силы метнула в его сторону файл со снежком.

– Что ты делаешь?! – опешила Фирюза.

Но Соня уже не слушала. Снежок попал точно в цель! Данила наконец-то поднял голову… И увидел ее!! А потом… Потом подбежал к балкону первого этажа и, цепляясь за металлические поручни, полез вверх!

– Так это к тебе? – догадалась Фирюза. – Как романтично!

Вместе с Соней она немного понаблюдала за подвигами «ледяного рыцаря», а потом сказала:

– Пойду на стреме постою, чтобы вас не засекли. Если что, маякну! Только не забудьте, через час вечерняя проверка!

Лунге ворвалась в комнату Инги Павловны без стука и без звонка.

– У Красухиной в комнате парень! – выпалила она без предисловий.

– Откуда ты знаешь? – остро взглянула на коллегу Борелис.

– Я у своих девочек была, на втором этаже, тумбочки проверяла. И вдруг вижу – лезет по балкону! Я – к окну, а он уже на третий сиганул и перелез через ограждение – как раз в комнату, где живут Красухина и Фирюза.

– А может, он к Фирюзе лез?

– Нет, когда я поднялась на третий, Фирюза с самым невинным видом сидела в холле и делала вид, что смотрит телевизор.

– Почему же делала вид?

– Потому что нельзя смотреть концерт с выключенным звуком! И еще потому, что, когда завидела меня, тут же бросилась наперерез и спросила, который час так громко, как будто я глухая. Я ей ответила, так она еще несколько раз переспрашивала, как будто сама глухая!