Читать книгу "Тропами вереска - Марина Суржевская"

– Как найду, наденешь на Лелю платье!

Я улыбнулась в ответ, а потом всхлипнула, слишком сильным оказалось облегчение.

– Ну что ты, милая, не плачь. – Он погладил меня по спине, а мне и вовсе захотелось разрыдаться. Но Ильмир смотрел серьезно. – Не время для слез, Вересенья. Я чувствовал, что неладное здесь творится, но найти виновника не смог. Откуда ты про ведьму узнала – после расскажешь, а сейчас поведай все, что нам помочь может. Я людей соберу, будем округу прочесывать, следы искать.

Рассказала про подвал сырой, и служитель кивнул.

– Значит, и по домам пойдем, и в лес – кто знает, где подсказка сыщется. Сама тут оставайся, в чащу не ходи. – Он запнулся, но продолжил: – Мне за тебя страшно.

Я кивнула, а Ильмир наклонился и поцеловал меня, коротко и нежно. Потом отпустил и пошел к своему коню, вскочил в седло и уехал.

Я постояла, раздумывая. И не желая вспоминать, как в краткий миг поцелуя память кольнуло воспоминанием. О других губах – злых и обжигающих льдом, о других руках – нечеловеческих.

Прижала ладони к лицу, заставляя себя очнуться. Да что ж за напасть такая?!

* * *

С самого утра вся дворня поместья прочесывала окрестности, словно гребешком. Сначала лес – растянувшись неровной линией, шли люди, вглядываясь в кусты и травинки. После и в Ивушки отправились, в каждый дом заглядывать стали, в подвалы спускаться. Из города на призыв служителя приехали братья из Обители Светлого Атиса, зазвенели тревожно медные колотушки, призванные отогнать злых духов. Самого Ильмира я не видела, ко мне он не приезжал, значит, и новостей не было. Велена тоже скрылась и не высовывалась. Белава сказала, что слышала прислуга ее злые речи из-за закрытой двери. Отдавать своих слуг на поиски безродных детишек княжна не желала. Ответа Ильмира никто не слышал, но дворня была отпущена на поиски.

В Ивушках жители пускали служителей в свои дома безропотно, хотя причины и не знали. Город готовился к празднику цветения папоротника, и царило вокруг радостное оживление. Тут и там уже начинали петь задорные песни, молодые парни и девушки переглядывались, улыбки дарили обещание. В поле, на кромке леса, у перекрестка дорог, уже установили шест с тележным колесом, уложили сухостоем и украсили васильками. И девицы уже присматривали себе местечко, чтобы венок сплести, заманить им женишка милого. От самой длинной зимней ночи солнце прошло по небосводу и докатилось до самой короткой. Голодное и пустое время закончилось, впереди урожай и приплод у скотины, свадьбы да зарождение новой жизни. Оттого и на поиски двух детишек никто особого внимания не обратил, хоть и старались помочь. Но, обойдя все дома, Таира и Лелю так и не нашли.

Я тайком еще несколько раз раскладывала призывный круг, капала кровью, надеясь увидеть сестрицу. Но толку не было, и я совсем отчаялась. Хоть вновь на поклон к Шайтасу иди! Но мысли об этом лишь злили, потому что воспоминания обжигали пламенем, и как ни старалась, а поцелуй я забыть не могла. Словно внутри огонь демона поселился, торжествующий и злой, выжигающий каленым железом чувства к Ильмиру. И страшно мне от этого было настолько, что колечко с бирюзой я надела на руку, замотала тряпицей, чтобы скрыть от чужих глаз. Звездочка на бирюзе грела ласковым живым теплом, и становилось легче.

Раз за разом облетала я округу птицей, пробегала лапами лисицы или юркой мышью пролезала в подполы домов, но следов своих ребятишек найти не могла. За поисками я и о сроках, назначенных Шайтасом, забыла, обо всем забыла! Так и чудилось, что выпивает кто-то жизнь из Таира и Лели, а на месте детей остаются дряхлые старики.

Накануне срединной ночи я осталась в поместье одна, все ушли на праздник. Из окон были видны загорающиеся у леса костры, а стоило угаснуть последним лучам солнца, вспыхнуло колесо ярким пламенем, зазвучали песни и смех. Белава с кухарками, наряженные в яркие сарафаны, с цветными лентами в волосах, посмотрели на меня сочувственно. Но с собой звать не стали, поняли, что не пойду. И ушли, громко обсуждая, какие цветы лучше вплести в венок, чтобы был жених мил сердцу да с суженой добр и щедр. Я же, стоило им уйти, решила обойти поместье еще раз. И внизу столкнулась с Ильмиром. Выглядел служитель плохо – осунулся за три бессонных ночи, да и я, знать, не лучше. Совсем от беспокойства извелась. Он быстро обнял меня, отстранился, покачал головой, всматриваясь в лицо. И сжал упрямо губы.

– Найдем, верь мне!

– Я хочу еще раз в поместье подвалы осмотреть, – известила я.

Ильмир кивнул и взял меня за руку. Вместе мы вниз и спустились, пошли вдоль кадушек с соленьями, колбас и шматов сала. Но я лишь вздыхала – ничего схожего с тем, что я видела в багровом отражении, здесь не было. Почему же демон сказал, что дети рядом? Я присела на бочку, задумавшись. Ильмир шагами мерил подвал, сжимая ладонь на рукояти клинка. А потом замер, обернулся ко мне.

– Здесь должен быть еще один подпол.

– Почему? – вскочила я.

– Я вспомнил. Я был в этом поместье в детстве, один раз. Смутное воспоминание, то ли сон, то ли явь – не знаю, много лет прошло. Идем, Вересенья.

Он схватил меня за руку, и мы не пошли – побежали к выходу. Однако выйти не смогли: кто-то опустил снаружи щеколду, запирая нас. А створка-то подвальная дубовая, крепкая, ободами железными окована да смолой облитая! Такую и четверо дюжих молодцев не снесут, лишь плечи отобьют! Вот и Ильмир лишь зашипел бессильно, ударив по двери. Я в такие случайности не верила и забеспокоилась пуще прежнего.

– Постой, не выбьешь, только силы зря тратишь, – тронула я Ильмира за руку, сжала его ладонь, в глаза заглядывая. – Я открыть могу. Только… Только боязно мне. Тебе это может и не понравиться…

Он мне в глаза посмотрел и нахмурился.

– Открывай, Вересенья, и ничего не бойся. Сейчас важно детей найти, а после…

Договаривать не стал, да и я отвернулась. Легла на земляной стылый пол, глаза закрыла и вышла из тела. Посмотрела миг, как Ильмир мое бездыханное тело подхватил, прижал, согревая, и скользнула клочком тумана в замочную скважину. Того, кто щеколду опустил, рядом не было, голоса в поместье стихли. Я понеслась облачком, разыскивая хоть кого-нибудь. Да не зверя или птицу, а человека. Душа вездесуща, но без силы живого тела ей щеколду не поднять. На счастье, дворовый мальчишка на конюшне спал, видать, умаялся за день, вот и задремал. Я в его тело скользнула, разбудила и велела в поместье идти. Мальчишка глазами хлопал ошалело, но делал, открыл дверь в подвал и заорал, Ильмира со мной на руках увидав. Да стрекача задал, испугавшись. А я в свое тело вернулась, вздохнула глубоко. У служителя лицо побледнело, но спрашивать он не стал, отпустил меня осторожно и потянул на задний двор. Там за сараюшками мы и нашли неприметную дверь в земле, ведущую в подпол. Ильмир сбил камнем замок на железном кольце, поднял крышку в темный лаз. И клинок обнажил.

– Тут жди, – приказал мне, ныряя во тьму.

Я, конечно, ослушаться думала и уже сунулась следом, но служитель быстро вернулся.