Читать книгу "Спасителей не выбирают - Дарья Кузнецова"

Намазав Хаггару плечо — он морщился, но не сопротивлялся, — Брусника предложила укладываться спать. Пациент опять не стал возражать, но, когда шаманка, укрыв его своей накидкой, начала пристраиваться на земле возле лежака, мрачно осведомился:

— Что ты делаешь?

— Нужно следить за костром, не хочу тебя беспокоить, когда буду вылезать, — объяснила она.

— Иди сюда.

— Но…

— Иди. Сюда.

Женщина решила проявить благоразумие и не вступать в спор, осторожно пристроилась на краю лежака и через пару мгновений оказалась стиснутой в охапку Харом. Бесспорно, так было гораздо уютнее и приятней, но…

— Костер же потухнет. Там сыро, сложно будет опять развести, — осторожно заметила она.

— Разберусь. Утром, — коротко отмахнулся Хаггар, и Руся окончательно сдалась. Способности мужчины по части добычи огня вызывали у нее сомнения, но высказывать их сейчас вслух она поостереглась. Ну и, кроме того, в его объятиях действительно спалось лучше.

А утро началось с приятной новости: распогодилось, дождь наконец-то стих, и сквозь облака проглянуло солнце. Поэтому теневику даже не пришлось задумываться над исполнением собственного обещания и способами просушки дров доступной ему магией, он просто воспользовался уже опробованным методом.

Брусника, не видевшая процесса создания прошлой линзы и ничего не понимающая в законах оптики, наблюдала за действиями Хара завороженно, открыв рот. Как он, тихо бормоча себе под нос какой-то заговор и сосредоточенно хмурясь, рисовал на твердой утоптанной земле странные символы. Как потом водил над кострищем руками, как развел ладони — и через несколько мгновений от ветки повалил тонкий дымок, а вскоре на ней заплясал первый огонек. Левая рука пока слушалась очень плохо, и Хаггар морщился при каждом неловком движении, но Руся не стала напоминать ему о ране и необходимости сохранять ее в покое — бесполезно.

— Ты очень хороший шаман, — сказала она искренне. — У нас никто не умеет огонь вызывать!

Маг только скривился и глубоко протяжно вздохнул в ответ, но ничего не сказал. Прежде чем объяснять рыжей дикарке законы физики, стоило изобрести бумагу и письменность. И десятичную систему счисления.

Осмотр туши, на которую не польстились падальщики — похоже, их отпугнула отравившая кровь жертвы магия, — дал немного. Да, в белом звере чувствовались остаточные собственные чары, родственные природе теневика, и это было вдвойне странно, поскольку всю примененную магом силу окружающее пространство рассеивало очень быстро. Но по трупу уже не получалось определить самое важное: как все-таки нечисть пользовалась этой силой и откуда она в ней взялась?

Вопреки желанию Хаггара, в этот день они никуда не поехали. Покладистая, послушная и тихая Брусника неожиданно уперлась рогом и категорически отказалась сниматься с места. Сегодня — точно, а завтра — по обстоятельствам. Маг сначала пытался спокойно объяснить, что прекрасно себя чувствует и терять еще один день из-за такого пустяка нельзя, потом психовал, ругался и злился. Руся кивала, соглашалась, опускала взгляд и нервно теребила кончик косы, но звать дитя Леса и собирать лагерь отказывалась. Тихо, виновато, но непреклонно.

Хаггар, конечно, мог бы приложить силу, тем более очень хотелось взять упрямую девчонку за шкирку — или даже за горло — и хорошенько встряхнуть, но не стал. Во-первых, сомневался, что это поможет, а во-вторых, попросту не поднялась рука. Пусть гнев мешал взглянуть на ситуацию с позиции разума, в глубине души теневик все же знал, что она сопротивляется не по собственной прихоти, а старается для его блага. Пусть понимали они этот вопрос по-разному, но она вновь пыталась заботиться о нем, несмотря на яростные протесты. Да и не хотелось из-за такой мелочи всерьез и окончательно разругаться с единственным знакомым существом в этом мире.

«И что с ней делать?!» — сердито и устало подумал Хаггар, в очередной раз натолкнувшись на неожиданно прочную стену протеста. Чтобы закрыть тему и заодно успокоиться, молча подхватил опустевший бурдюк и ушел к ручью.

От слабости его все еще пошатывало, плечо ныло, а левая рука едва слушалась. Присев на корточки у родника, мужчина наполнил емкость и умылся. Ледяная вода обожгла, от холода кожа на несколько мгновений онемела, зато в голове прояснилось и нервы успокоились. В достаточной степени, чтобы кровожадные порывы уступили место досаде и недовольству. Негативные эмоции сосредоточились уже не на женщине, а на общей мировой несправедливости и нежелании Хара болеть.

Дикарка-то, оказывается, с характером, — вынужденно признал он. Открытие это не стало неожиданностью, просто маг до сих пор не смотрел на свою спутницу под этим углом. А если вспомнить все, что он знал об этой женщине, и вовсе удивляться нечему: она на его глазах уже неоднократно пошла против своих сородичей и установленных ими правил, поступив именно так, как сама считала нужным. В таком тесном обществе, как местное племя, на это требовалось нешуточное мужество и сила воли.

Просто до сих пор они умудрились ни разу не столкнуться лбами.

Не особенно удивляло и немного противоречивое чувство морального удовлетворения от такой новости — Хаггар всю жизнь предпочитал иметь дело именно с сильными и интересными личностями. Не ожидал встретить здесь что-то подобное, да. В глубине души решил, что, раз местные — дикари, ждать от них проявления неординарного характера не стоит, а теперь столкнулся с ярким доказательством обратного и сам удивился, как подобная глупость вообще пришла в голову.

Успокоившись насколько это возможно, Хаггар как обычно резко и уверенно выпрямился, поднимаясь на ноги, за что тут же поплатился. Пришлось бросить бурдюк и ухватиться за камень, потому что в глазах потемнело, в голове зашумело, звуки окружающего мира отдалились, будто он оказался в пещере.

Но в следующее мгновение неприятные ощущения отступили, и теневик обнаружил маленькую шаманку, тесно прижавшуюся к его боку и норовящую спрятать голову у него под мышкой. Кажется, Руся ожидала очередной вспышки гнева и заранее к ней готовилась.

Хаггар глубоко и тяжело вздохнул и с трудом приобнял женщину больной рукой — здоровой на всякий случай продолжал упираться в камень.

— Извини, — тихо проговорил он. — Ты права, не стоит спешить. Ни к чему хорошему это не приведет.

— Ты больше не сердишься? — осторожно спросила Брусника, не поднимая головы.

— Сержусь, но не на тебя, — честно ответил маг. — На обстоятельства.

— Я помню, ты говорил, что не любишь сидеть без дела. Мало кто любит болеть, — мягко проговорила женщина и ласково погладила его по груди, после чего отстранилась и потянула Хара в сторону лагеря. Сопротивляться чужак не стал.

Если на теневика открытия сыпались одно за другим, пусть и небольшие, то для Брусники ничего удивительного или заслуживающего особого внимания не происходило. Подумаешь, пациент не хочет смирно лечиться. Эка новость! Да каждый первый норовит нарушить распоряжения шамана! Рычал и ругался он, правда, значительно более внушительно и грозно, чем кто-либо из сородичей, и всерьез пугал. Но выдержать напор позволил один-единственный, зато ключевой аргумент: твердая уверенность Руси в своей правоте. Кроме того, хоть и выглядел Хаггар сурово, женщина чувствовала, что всерьез вредить ей он не станет. А слова… Ну что слова? Их и потерпеть можно.