Читать книгу "Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин"

— Да-да, Леви, мы непременно посетим вашу лекцию по этому поводу, но не сейчас. Итак, вернемся к ходу расследования. Я выяснил, что недавно Вощинский отказался от лечения, на котором настаивал «двуногий» Левиафана, а ограничился рецептом на сильные успокоительные препараты. Они должны были положить конец сбору «подопытного материала», которому Леви посвящал очень много времени, отыскивая по темным углам и подворотням одиноких кошек. Под действием этих седативов и так не молодой уже кот стал вести практически неподвижный образ жизни. Следственные эксперименты, проведенные в Пушистой башне и Камышовом котловане, доказали, что в текущем состоянии Левиафан был абсолютно не способен на физическую активность, превышающую неспешную пешую прогулку. Даже непосредственная угроза жизни не смогла его вынудить запрыгнуть на высоту оконного подоконника. А это делало невозможной вероятность того, что именно он мог бы отравить Григория, так как банка с ядом находилась на верхней полке сарая.

Дополнительно я выяснил, что и мотива, по сути, у Левиафана не было, так как все подозрения в странности его экспериментов с кошками оказались безосновательными. Не могу сказать, в самом ли деле он извлекал из кошек «мурчалки» или, наоборот, вводил их, но, похоже, вводил он и еще кое-что, отчего обычно рождаются котята.

Вслед за последней фразой последовал настоящий взрыв. Некоторые коты и кошки повскакивали со своих мест, раздуваясь от негодования:

— Что это за опыты такие?

— А при чем здесь «мурчалка»?

— Да как этому развратнику не стыдно?!

Левиафан же реагировал на эту бурю с каким-то удовлетворенным благодушием, будто на вручении научной премии. Он утвердительно кивал в разные стороны и подливал масла в огонь:

— Именно, коллеги! Именно! Это один из важнейших элементов моего гениального исследования. Извлекая «мурчалку» из кошек, следует, разумеется, заполнить образовавшийся вакуум. Конечно, котята появляются далеко не всегда, но если эксперимент будет продолжаться достаточно длительное время…

Речь исследователя заглушил мяв возмущенных котов. И неизвестно, чем бы закончилась вся эта катавасия, если бы не очередное вмешательство старейшин. Один из них поднялся на все четыре лапы, повернулся к задним рядам, и по траве поплыло низкое шипение, похожее скорее на змеиное, чем на кошачье. В ту же секунду наступила гробовая тишина, старейшина снова опустился на свое место, кивнув Ричарду, мол, можешь продолжать.

— В общем, с Левиафана были сняты все подозрения. И снова встал вопрос: кому же еще могло быть выгодно это гнусное преступление? И тут мой взор обратился к Франсуазе.

— Что?!

Казалось гордая кошка была так шокирована, что не могла найти слов. Впрочем, заминка эта оказалась секундной. Дальше из перекошенного гневом и обидой рта Франни слова полились потоком:

— Это не я! Это ложь!

— Прекрати, Франсуаза! — резко оборвал ее истерику котектив и пригвоздил притихшую кошку суровым взглядом. — Я не закончил, и тебе придется выслушать все до конца.

Да, следующей подозреваемой стала Франсуаза, и, нужно отметить, у меня для подозрений были все основания: Вощинский не уделял ей должного внимания, не всегда менял питьевую воду, иногда забывал покормить, нагружал делами в клинике. А Франни, привыкшая у Лины к чистоте, довольству и достатку, сильно тяготилась грязной работой. Плюс к этому она подвергалась в лечебнице неоднократному нападению собак. В общем, поводов искать выхода у нее было предостаточно. К тому же она сама продемонстрировала мне, как легко могла бы добраться до гербицида, вспрыгнуть на окно кухни и подложить отраву в чашку доктора.

— Нет! Это не я! Не я! Как ты так можешь?! Я ни в чем не виновата!

Франни трясло и колотило, из глаз ручьями текли слезы, и Ричи стало ее невыносимо жаль.

— А кто же еще? — раздался из «зала» чей-то голос. — Больше некому!

Атос вскочил на месте и ткнул в сторону бывшей возлюбленной обличающей лапой.

— Мне жаль тебя, Франсуаза, но ты ответишь за свои злодейства. Нет хуже преступления, чем предательство!

Вместе со словами Атоса вокруг черно — белой преступницы поднялись головастые «молодцы», и только тут кошка заме-тила, что ее окружили со всех сторон. Деваться ей было некуда, мускулистые, обманчиво спокойные «блюстители закона» надвигались на нее, как неотвратимая кара судьбы. Она вся сжалась и поникла, парализованная ужасом.

— Постойте! — подал голос котектив, взмахом лапы останавливая готовых схватить Франсуазу крепышей. — Я не сказал, что она преступница. Да, почти все улики указывали на Франни, я и сам бы посчитал ее виноватой, если бы не одно «но». Однако это «но» крайне весомое. Его подсказал мне мой «двуногий» писатель, и такое противоречие никак нельзя сбросить со счетов. Жертва! Какой бы мелочной и корыстной ни была Франсуаза, она до беспамятства любила своих «двуногих». Именно эта любовь давала ей силы и упорство продолжать работать в клинике, невзирая на все неудобства, проблемы, а временами и опасности. Свою любовь Франсуаза прекрасно продемонстрировала, когда принесла пакетик с отравой Лыжину, собравшемуся арестовать Лину. В итоге она добилась того, что с «двуногой» были сняты обвинения. Плюс ей не было никакого смысла вредить Вощинскому, так как она могла остаться на улице — Григорий в больнице, Лина в тюрьме по обвинению в отравлении мужа, клиника закрыта. Подбросив гербицид в чашку с чаем, Франни лишалась всего. А значит, такое действие не имело для нее никакого смысла.

Но окончательным оправданием для нее послужило то, что вибрисса, найденная мною в оконной раме, оказалась однозначно не ее. У Франни нет рыжих пятнышек на усах. Вибрисса, найденная мною на подоконнике, принадлежала не Франсуазе, а настоящему преступнику. Она не виновна!

На последней фразе Ричи аудитория снова взорвалась криками. И громче всех из общей какофонии выделялись два голоса — Атоса и Жули, сидевших тесно друг к другу:

— Как же так?! Что значит — она не виновна?! Мы что же, напрасно старались?

Даже когда остальные коты уже затихли, переключив свое внимание на двух яростных крикунов, они продолжали голосить, не замечая, что, по сути, надрываются в гробовой тишине. А когда до них дошло, оба стушевались и стали нервно переглядываться, не желая встречаться глазами с соседями, в особенности с самим котективом.

Тот чуть улыбнулся и кивнул:

— Нет, конечно же, вы старались не напрасно. Скажу даже больше, вы меня почти одурачили. Должен отметить, что из вас получился великолепный дуэт. Разыграно все было прекрасно. И невнятные намеки, направляющие меня в сторону Франсуазы, и замечательная история трагической якобы любви Атоса к бессердечной и расчетливой кошке, и потоки слез Жули чуть не завели меня в тупик. Но, как и всякий, кто ищет правду, я привык полагаться на факты, а не на досужие выдумки и актерскую игру. А факты говорят о том, что Атос никогда не состоял в близких отношениях с Франсуазой. И в клинику Вощинского он попал совершенно не из-за аварии, а из-за банальной чумки. Проверка книги учета поступающих животных сразу все показала.